Холли Ринглэнд - Потерянные цветы Элис Харт [litres]

Элис остановилась. Она отодвинулась от монитора, давая картинам легенды о создании кратера улечься в ее сознании. Когда она была готова, она продолжила чтение.

В центре Килилпитяра концентрическим кругом растут дикие малукуру – заросли пустынного горошка, – которые цветут в течение девяти месяцев каждый год. Туристы приезжают со всего света, чтобы увидеть цветочное сердце Нгуниджу. Это священное место, которое имеет глубокое духовное и культурное значение для женщин анангу. Они приветствуют вас здесь и приглашают узнать историю этого места. Они просят не срывать цветов, когда вы входите в кратер.

Элис прокрутила страницу обратно к фотографии, быстро открыла новое окно и создала электронный адрес, с благодарностью глядя на пустую папку «Входящие». Она торопливо написала письмо, вбила адрес Сары и нажала «Отправить» прежде, чем успела все еще раз обдумать. Компьютер ответил жизнерадостным свистом. Отправлено.

На языке Питянтятяра «килилпитяра» значит «принадлежащий звездам».

Значение: Мои скрытые достоинства

Maireana sedifolia / Южная Австралия и Северные территории

Распространенный в пустынях и на почвах с повышенным содержанием солей, этот низкорослый кустарник создает чарующие экосистемы, в которых скрываются настоящие сокровища: гекконы, прекрасные расписные малюры, грибы и колонии лишайников. Устойчивое к засухам, это растение с вечнозелеными листьями серебристо-серого цвета устилает почву плотным покровом, обладающим огнеупорными свойствами .

Элис поспешила на Главную улицу, ее голова была забита взрывающимися звездами и кроваво-красными цветами с темной сердцевиной. Она проверила название кафе, которое было записано у нее на внутренней стороне руки вместе с указаниями по поводу Мерл. Вниз по главной улице, повернуть налево. Ищи растения и разномастные столики. Она опаздывала на пятнадцать минут.

Кафе «Бин» расположилось на маленькой аллее и представляло собой скопление разноцветных стульчиков, расставленных возле побитых столов в пятнах краски. Между столами росли настоящие джунгли из растений в горшках. Это был зеленый рай посреди пустыни.

Мосс сидел за столом под кустом сыти в горшке, водя пальцем по металлическим прутьям небольшой клетки-переноски для животных.

– Доброе утро, – сказала Элис, взглянув на Мосса.

Он выпрямился, его лицо выразило облегчение. При виде хозяйки Пип попыталась вырваться из клетки и энергично завиляла хвостом. Она была упитанной, ее шерсть стала пушистой, взгляд прояснился. Комок подкатил к горлу Элис.

– Я не был уверен, что вы придете, – он посмотрел на Элис.

Девушка с дредами подошла к их столику в облаке пачули, чтобы принять заказ.

– Кофе?

– Флэт уайт, пожалуйста, – сказал Мосс.

Официантка кивнула и повернулась к Элис.

– Мне то же самое, – кивнула Элис.

Девушка забрала меню и скрылась внутри кафе.

– Итак, – сказал Мосс, пока Элис суетилась над Пип. – Как вы поживаете?

Она сжала губы, кивая, как игрушка на подставке из тех, что ставят на приборную панель в машине.

– Хорошо, – ответила Элис.

Пип покусывала ей пальцы.

– Не было больше обмороков?

Она чуть откинулась назад и посмотрела ему в глаза. На его лице читалась искренняя забота. Она покачала головой. Официантка вернулась, неся их флэт уайты.

Мосс улыбнулся и сменил тактику:

– Ну вот, Пип теперь как новенькая. Я дал ей довольно сильные антибиотики.

Элис кивнула:

– Спасибо.

– Хотите подержать ее? – спросил он.

– Да, пожалуйста. – Она просияла.

Он открыл дверцу клетки. Элис взвизгнула, когда щенок прыгнул ей на руки, начал облизывать подбородок снизу и фырчать ей в уши.

– Она бы ни за что не выжила, если бы вы тогда ее не подобрали, – продолжал Мосс. – Животным нужно то же, что и нам. Порой развлекательный канал вроде TLC может быть не менее действенным, чем фармацевтика.

Перед глазами Элис возникли образы: озорная улыбка Кэнди, спокойная, размеренная походка Твиг, трясущиеся руки Джун.

– Этот горячий сухой воздух – сущий ад, – проворчала Элис, вытирая глаза.

Она закрыла их на миг, представляя себя с высоты птичьего полета – неразличимая точка, потерянная посреди бескрайней пустыни.

– Элис? – Мосс наклонился вперед, тронув ее за руку.

Элис подпрыгнула, прижимая Пип к себе. Она не слабая. Ей не нужна помощь.

– Мне не нужно, чтобы меня спасали, – сказала она тихо.

Странное выражение промелькнуло на лице Мосса. Он посмотрел мимо нее на Главную улицу, где под тенью деревьев торговцы расставляли лотки.

– Я и не думал, что нужно, – медленно проговорил Мосс, – я просто знаю, что это значит – появиться здесь в полном одиночестве. – Он сложил руки на столе. – Не знаю, слышали ли вы, Элис, но в этих местах есть такая поговорка: «Бледнолицые заканчивают в Красном центре по одной из двух причин: либо они убегают от закона, либо они убегают от себя». Это точно было правдой…

– Я не убегаю, – отрезала Элис, ее щеки вспыхнули от негодования, – ни от чего.

Она старалась сдержаться, чтобы не задрожал подбородок. Она не хотела, чтобы он видел, как она плачет.

– Вы не знаете меня, Мосс. Мне не нужна защита. Мне не нужна… – она прервала себя, прежде чем имя Джун сорвалось с ее губ. – Мне не нужна помощь, – отрезала она.

Мосс поднял руки, показывая, что сдается.

– Я не хотел вас обидеть. – Взгляд его померк.

Почему он не вступил в перепалку с ней? Почему он не спорил? Она готова была схлестнуться.

– Я не просила о помощи, – сказала она слабым голосом.

Пип гавкнула у нее в руках; Элис осознала, что слишком сильно прижала ее к себе.

– Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете и из-за чего так злитесь. Вы объявились у меня в клинике, а потом выключились на автостоянке, Элис. Кто бы в такой ситуации не помог вам?

Эмоции, которые теснились у Элис внутри, покинули ее с одним вздохом. Истощенная, она стала водить пальцем по узору на пластиковой поверхности стола, придерживаясь белых линий – они перемежались с синими и все вместе были волнистыми, как реки. Воспоминание: отец, летящий зигзагами к горизонту на своей доске для виндсерфинга.

Без единого слова Мосс положил на стол десятидолларовую бумажку и отодвинул свое кресло. Элис не подняла взгляда, когда он уходил, но, когда он был уже почти в конце прохода, она не могла удержаться, чтобы не позвать его по имени. Он обернулся.

– А что было в вашем случае? – спросила она. – Закон или вы сами?

Мосс смотрел себе под ноги некоторое время, руки в карманах. Когда он снова поднял взгляд, в его лице была грусть, которая ударила Элис прямо в грудь. Он слегка улыбнулся ей и ушел, не ответив.