Михаил Елизаров - Земля

– Да газовый, наверное, – предположил Иваныч.

– Травматический, – приврал я для солидности. – Резинострел.

– Это как? – хохотнул Гапон. – Присосками, что ли, стреляет?

– А-тях-тях! Присосками!..

Пока я раздумывал, высказать ли Гапону, что я на самом деле думаю про сложившуюся ситуацию, он предусмотрительно скорчил постную гримасу:

– Мне Капустин доложил. У тебя возникли проблемы с Мултанчиком. Врать не буду, мне на всех этих мучачос комбинатос о-от-такой вот, – показал, – хуец положить! Именно случай, когда наеби ближнего и выеби нижнего! Но я тебе, Володя, отвечаю, – он уставился честным взглядом. – Мултанчик пиздит, как Троцкий! Там реально был наш заказ! “Элизиума”! И они хотели его присвоить! – Гапон завозился с кошельком… – И за это… Полагаются тебе премиальные! Десять… Не-е! Пятнадцать косарей! – он досчитал купюры и протянул. – Держи! Чисто за шоу, блять!..

– Не надо.

– Бери и не выёбывайся. От всей души! – ласково повторил Гапон и положил деньги на край стола. – Тёлочку свою, красавицу, в Москвабад свозишь! В театр! На какого-нибудь Виктюка. Бабы модные постановки любят! Это, кстати, не зашквар – на Виктюка или Пенкина, я выяснял у компетентных людей! – и подмигнул дастархану.

– Чё там делать, в той Москве? – сказал Алёша изнурённым от смеха голосом. – Я летом заезжал и охуел. В центре парни молодые ходят с тряпичными сумками! Как бабки старые или пидарасы!..

Что-то сбивало с толку – странный оптический дискомфорт, будто пустота двоилась в глазах. Мне всё казалось, что за столом кроме Гапона и Иваныча находятся ещё двое. Да только ведь никого там не было, хотя я видел лишние столовые приборы, тарелки со следами еды, бокалы, словно кто-то пировал, но отлучился.

– А у нас, Володька, дурдом на выезде, а санитары разбежались. Дмитрий Ростиславович, давай для разнообразия Кутузова покажи!

Дмитрий Ростиславович, отчаянно переигрывая, насупил кустисто-пшеничные брови и звонко, будто прихлопнул комара, залепил себе ладонью один глаз:

– Кутузов!..

Алёша от смеха потерял подушку – в этот раз она свалилась на пол.

– А если тебе, Алёша, станет страшно, – прокомментировал Гапон, – сними будёновку! И ты снова окажешься в институте Склифосовского!

Шутка повергла меня в угнетённое состояние. Мультфильм про демонических красноармейцев и путешествие в прошлое я не смотрел, мне про него рассказывала Алина, наставляла для будущей могильной работы. Но ведь я действительно второй месяц таскал на себе это чёртово кладбище и всё никак не мог его скинуть, хоть Алина и обещала, что это проще простого.

На миг заложило левое ухо, и снова почудилось чьё-то присутствие. Словно кто-то невидимый со снисходительным презрением наблюдал за гапоновским застольем.

– Аркадий Зиновьевич… – Капустин открыл портфельчик и извлёк увесистый приключенческий том.

– Ай, маладэц! – похвалил Гапон. – ХО, надеюсь? А то здесь только VSOP галимый!..

– Как просили.

Громоздкая книга оказалась “Хеннесси” в подарочной коробке.

– Ты садись, Володя, – радушно пригласил Гапон. – Наливай, закусывай! Прикинь, какая непруха сегодня у меня! Собирался, как белый господин, бронировать “Английский кабинет”, а эта мандень Алёна уговорила взять “Дастархан” – типа, бассейн охуенный и сауна лучшая. Взяли! Я ж не Мултанчик, чтоб на своих братанах экономить. Это он “Русский” номер брал. Хотел, короче, как лучше, а тут оказалось лежбище для моджахедов! Только калашей на стенах не хватает и шайтан-трубы! Стола даже нормального не было! Вот как мне с моим копытом, – похлопал себя по ноге, – тут разлечься?!

– Аркаш, не заводись… – сказал Дмитрий Ростиславович. – На то и дастархан. Тут положено, чтоб низенькое всё. Кутабы зато отменные и шашлык!

Закуска и правда выглядела аппетитно. Гапон явно не поскупился: ассорти из шашлыков, мясные нарезки, бастурма, зелень, сыр, маринованные овощи, корейские закуски, лепёшки, какие-то плоские штуки из теста, похожие на чебуреки.

– Ладно, хуй с ним, со столом! – не унимался Гапон. – Разобрались. Попросил подогнать симпотных тёлочек. Предупредил, что будут важные гости из Москвы. Обещали чуть ли не моделей! А привезли в итоге местную бляд-хату! – сокрушённо хохотнул. – И страшные, как моя жизнь одноногая!

– Норма-альные! – утешил Алёша. – Сойдёт для сельской местности! Как говорится, нет некрасивых женщин!

– А если есть пизда и рот, значит, баба не урод! – вставил Дмитрий Ростиславович. – Ага!

– Видишь, Володя, какие шутники собрались? – отреагировал Гапон. – Похуй, что ебать. Всякую шваль на хуй пяль, бог пожалеет – хорошую даст!

– А-тях-тях!.. – надорванно затявкал Алёша. – Бо-ох!..

Иваныч поднял палец:

– Раньше за такое кидалово эта Алёна сама бы за всех отрабатывала!

– Она, кстати, ничего, – согласился Гапон. – Фигуристая. И рот рабочий такой.

– У неё местное погоняло – Три Богатыря, – сказал я, присаживаясь.

Затем, неожиданно для самого себя, каким-то экономным жестом смел со стола деньги и сунул в задний карман. Поглядел украдкой, как на это отреагировали за столом. Иваныч вообще смотрел в другую сторону, а Гапон распаковывал коробку с коньяком. Я подумал, премиальные – подарок судьбы. Хоть частично отдам долг Мултановскому и уеду с чистой совестью.

– А при чём тут богатыри? – спросил Гапон, ставя бутылку на стол. – Её что, на три смычка пялили?

– Просто звать Алёна Ильинична Добрынина, – пояснил я. И добавил, вспомнив слова Никиты. – Но, по слухам, сосёт недурственно…

– Ну, вот! Надо, значит, в воспитательных целях полупить бабца в дёсны! А то что это такое – распугала мне дорогих гостей! А ещё и бухла нормального в баре не оказалось!

– Я и привёз… – Капустин плюхнулся на соседний стул.

– А поздно! Съебали москвичи обратно в столицу!

– Никто не съебал, Аркадий, – успокоил Дмитрий Ростиславович. – Они же сами сказали, что по делам отъехали. Вернутся.

– Ой, да мне насрать! – поморщился Гапон. – Ехай, дядя, на хуй глядя! Всё равно нудные, капец. То им вегетарианское подавай, то телячий хуй на воротник. Разливай коньячелло, Капустин!

Капустин подхватился:

– Только я ненадолго, Аркадий Зиновьевич, ладно? Меня Вика ждёт.

– Подождёт! – по-хозяйски распорядился Гапон. – Э-э! А себе хуле чаёк наливаешь?

– Так я ж за рулём! – Капустин с виновато-улыбчивым видом почему-то посмотрел на меня. – То-то у меня сегодня нос чесался!

– Если у мужчины чешется нос, – Гапон подмигнул сразу всем, – это к выпивке. Если левая рука – к деньгам, ну, а если чешется пизда, то дело плохо!..

– А-тях-тях! – залился Алёша. – Чешется!..

Остальные, включая Капустина, тоже засмеялись. Даже мне на секунду стало весело.