Зоя Богуславская - Предсказание

– Нет.

– Для чего же?

– Заткнуть ему глотку!

– У меня все! – Мокроусов что-то записывает в книжечку.

– Разрешите? – Родион продвигается чуть вперед. – Рахманинов, покажите, где происходила драка?

– Здесь… – Никита тычет на место в центре гаража.

– Каким же образом избитый вами очутился в том углу?

– Я его туда оттащил.

– Он был без сознания, когда вы его тащили?

– Да.

– А когда уезжали, вы понимали, что оставляете человека в тяжелом состоянии?

– Нет. Я думал, что оттащил мертвого.

– Значит, вы решили, что убили его? Что он мертв?

– Да.

– Ясно. У меня пока все.

– Пойдемте в гараж. – Судья прижимает шарф к подбородку. – И вы, товарищ эксперт, – поворачивается он в сторону Мазурина. – И вы, – приглашает он Шестопал и Мурадову. – Подсудимого пока отведите подальше. – Судья делает знак конвою.

Рахманинова отводят шагов на пять и ставят спиной к гаражу.

В гараже темно, в беспорядке свалены банки, канистры. Подвесная полка болтается на одном гвозде и вот-вот сорвется.

– Подойдите ближе, – говорит судья Мурадовой. – А вы, – обращается он к Шестопал, – опишите позу Мурадова.

– Здесь, в углу, – показывает Ирина Васильевна, – он лежал свернувшись, поджав ноги, как будто спит…

– Вы подтверждаете это описание? – обращается судья к Мурадовой, когда рассказ Шестопал окончен.

– Да, – говорит она, бледнея.

Судья смотрит в бумагу.

– С описанием милиции совпадает. Теперь приведите подсудимого, а вы, – обращается судья к Мазурину, – ответьте на вопросы, связанные с дракой за машину и угоном.

В гараж вводят Рахманинова.

Он показывает место, где произошло избиение, угол, в который оттащил бесчувственного Мурадова.

– У вас есть вопросы к подсудимому? – оборачивается судья к Мазурину.

Тот кивает.

– Когда Мурадов пытался въехать в гараж, – Мазурин запинается, лицо становится напряженным, – ворота были полностью открыты?

– Да, наверное, – удивляется Рахманинов. – Одну половину он обычно подпирал ломом.

– А если не подпереть, можно было въехать в гараж?

– Не думаю, – мямлит Рахманинов, – бок обдерешь.

– Вы не помните, когда Мурадов повредил дверцу машины?

Рахманинов поднимает голову, в упор рассматривает Мазурина. Его куртку на молниях, круглую, апатичную физиономию, мощные плечи.

– Не припоминаю, – отворачивается он.

– У меня пока больше нет вопросов, – говорит Мазурин.

Родион прикидывает, куда гнет Мазурин.

– Рахманинов, значит, вы утверждаете, что драка происходила вот здесь, у дверцы? – задает он вопрос подсудимому.

– Да, со стороны руля… – бубнит Никита.

– Почему вы в этом уверены?

– Мурадов пытался въехать в гараж… я ему не давал, он оттолкнул меня, въехал. Наверное, тут он в воротах и ободрал все… – Чувствуя, что говорит не то, Рахманинов замолкает.

– Значит, вы вспомнили, что дверца была повреждена при въезде в гараж? – уточняет судья.

– Да. Думаю, что так.

– Объясните суду, почему вы так считаете?

– Я держал ворота, не давал подпереть одну створку ворот ломиком. Он решил так въехать. Когда понял, что помял машину, совсем взбесился…

– Разрешите вопрос к подсудимому, – подходит Сбруев ближе к Рахманинову. – В какой момент вам удалось овладеть ключами и вывести машину из гаража?

– После того как с Мурадовым было кончено.

– Скажите, – продолжает Сбруев, – где хранил Мурадов железный ломик, которым подпирал дверь?

– Под сиденьем.

– Под правым или левым?

– Под правым, там, где пассажир.

– Спасибо. У меня больше нет вопросов.

– Товарищ Мазурин, – судья обходит машину и становится со стороны руля, – вы можете описать поподробнее, что надо было сделать Рахманинову, чтобы отнять машину у Мурадова, завести мотор и уехать?

Мазурин мнется. На круглом волевом лице снова проступает краска. Ему не по себе в центре внимания, среди чужих людей.

– Рахманинов пытался отнять у Мурадова ключи, овладеть рулем еще до въезда Мурадова в гараж. Есть системы, у которых ключи вынимаются при остановке двигателя, без поворота, а здесь надо повернуть полтора раза. – Мазурин подходит поближе к машине и начинает показывать. – Мурадов въехал, сильно помяв при этом машину. Затем, уже в гараже, Мурадов выскочил из машины… Ругань, затем драка… – Мазурин замолкает.

– Мы вас слушаем, – подбадривает эксперта судья.

– Очевидно, Мурадов был уже без сознания, когда Рахманинов вывел машину из гаража…

– Значит, и вы полагаете, что повреждение машины – дело рук самого Мурадова?

– Да.

Наступает тишина. Слышно, как поскуливает овчарка за фургоном.

– Разрешите вопрос к подсудимому? – Голос Сбруева кажется чересчур звучным, громким.

– Если можно, короче, – недовольно соглашается судья, – а то мы и так очень затянули.

– Хорошо. Вы уверены, что Мурадов сам выскочил из машины?

– Уверен.

– Драка началась сразу же, как только он вышел?

– Нет, не сразу.

– После чего же она началась?

– Разрешите минутку. Соберусь с мыслями. Сейчас… я вспомню. – Он в изнеможении прислоняется к стене.

Длинная пауза.

– Хорошо… – подумав, говорит судья. – Товарищи, пятиминутный перекур! А вы обдумывайте… – бросает он уже на ходу Рахманинову.

Все, кроме конвоя, расходятся.

Мазурин мнет сигарету и не спеша направляется прикуривать к своей машине. По дороге он наталкивается на Олега.

– Ну как гонки? – спрашивает тот. – Кажется, вы говорили – последние?

– Завтра, – мрачно бросает Мазурин. – Если интересуетесь, приходите на ипподром в десять утра. – Он всматривается в Олега. – Приглашаю серьезно, хотя успехов особых для себя не жду.

– Спасибо. – Олег кивает. – Очень возможно, что приду.

Никиту отводят к тюремному фургону.

– Присядь сюда, – наклоняется к нему белозубый конвойный, показывая на ступеньку машины. – Курево есть?

Рахманинов поворачивает голову, видит этого веселого парня, налитого здоровьем, и волна благодарности захлестывает его.

Он садится на край ступеньки, затягивается горьким дымом, и теперь перед его мысленным взором с новой силой проходит картина того, как все было на самом деле.

«Больше ничего не хочешь?» – говорит сосед. Он открывает гараж, садится в машину, готовясь поставить ее на место.

Никита преграждает ему дорогу.

«Ты дашь мне машину! – кричит он, пытаясь перекрыть шум заведенного мотора. – На два дня!» – «Вот тебе!» Мурадов показывает кукиш, хлопает дверцей. Сейчас машина въедет в гараж. «Ах вот ты как! – задыхается от обиды Никита. – А раньше ты иначе со мной разговаривал. Когда тебе надо было». «Ничего мне от тебя не надо. Не надо! – бешено кричит сосед, пытаясь оторвать руки Никиты от дверцы. – Убирайся! Давно не видел твоей физиономии и не соскучился!» «Других нашел? – спрашивает Никита с ненавистью. – Не нужен стал? – Он пытается открыть дверцу. – И ты мне не нужен! С этим я завязал. Но долг платежом красен, и ты мне дашь машину!» «Убирайся или пеняй на себя!» – в ярости кричит Егор Алиевич, выхватывая из-под сиденья ломик. Никита отскакивает к воротам, пытаясь закрыть створку. Мурадов с грохотом въезжает в гараж, ломая дверцу. «Ах вот ты как, значит, – шепчет Никита и проскальзывает вслед за машиной. – Этот номер у тебя не пройдет».