Олег Слободчиков - Под нами бездна

Они подошли к белевшему предмету. Это был тот самый спальный мешок. Он был изодран, но не пуст. Федор нащупал «собачку» и вжикнул молнией. Лицо скалолазки было опухшим, неузнаваемо круглым, рот раскрыт и оскален. Казалось, она беззвучно хохочет над шуткой, устроенной «спасателям» и лесоинспектору.

— Она? — настороженно спросил Сергей.

— Она!

— Ну, мля, — кто-то выругался и сплюнул за спиной. — Хоть голова цела!

Федор застегнул молнию и брезгливо выдохнул в сторону. Запах уже был не слабый. Охранники, отплевываясь и морщась, обвязали кокон веревками и понесли вверх. Федор то и дело оборачивался, отступая, водил лучом по сторонам, ждал возможного броска зверя — большой палец на курке, указательный на спусковом крючке.

— Помоги, дед! — попросил Сергей. — Хоть под ноги посвети.

— Лучше я вас прикрою. Это как раз тот случай, когда зверь может напасть.

Трое то и дело спотыкались, приглушенно поругивались и поплевывали, придерживая болтавшееся на шеях оружие. По пути несколько раз отдыхали. Медведя не было слышно. Наконец они вышли на свет костра, бросили тело шагах в двадцати от огня. Федор предложил положить поближе, но все четверо заспорили, дескать, они не патологоанатомы, а охранники.

— Вам видней, — пожал плечами Федор. — Только если медведь наглый и голодный, он за девчонкой вернется.

— Да видно же ее. Мы еще подсвечивать будем.

— Как хотите! — отмахнулся Федор, но на всякий случай взял веревку, брошенную рядом с чьимто рюкзаком, привязал конец к стяжке на спальном мешке погибшей скалолазки. Другой конец, размотав веревку, принес к костру, раздумывая, за что бы его привязать. На глаза попался пень, принесенный охранниками для костра.

— Ты, батя, ужинай и отдыхай. Теперь мы сами разберемся. Спасибо, выручил. Если все нормально — приедем к тебе в гости и привезем самую большую бутылку. Ну а свои заработанные ты получишь, это я обещаю.

— И благодарность от начальства, и премию, как положено.

Федор пожал плечами, присаживаясь к костру. «Деньги, конечно, лишними не бывают», — подумал, а вслух сказал, кивнув на белевший в темноте кокон:

— И я, и вы, и наше начальство — все этим кончим. А вот скалы, тайга, море должны остаться.

— Все правильно! — зевнул Сергей. — Нам бы твои заботы!

— При нашей зарплате, — ухмыльнулся молодой, прикуривая от уголька.

Охранники приглушенно рассмеялись, а Федор, подхватив рюкзак и ружье, отошел в сторону под нависший карниз скалы, из-под которой все было видно, а спина защищена от ветра и нападения. Он расстелил спальный мешок, положил ружье под бок. Долго лежал и не мог уснуть, поглядывая в сторону костра.

Сменился часовой, то есть было уже далеко за полночь. Наконец, на какое-то время, леснику удалось забыться в тяжелом сне. Или так показалось…

Раздался вопль. Федор выскочил из мешка, прижался спиной к скале и взвел курки ружья. Тлел затухающий костер. Охранники повскакивали с лежанок и водили лучами фонарей по склону, невидимому из-под скалы. И там прострекотала вдруг долгая, как простуженный кашель, тявкающая автоматная очередь. Охранники у затухающего костра тоже открыли беспорядочную стрельбу.

Огненные трассеры прочерчивали длинные светящиеся линии, от которых у Федора мурашки побежали по спине. Трое побежали вниз.

Пока лесник обувался стрельба стихла. Один из охранников привел в лагерь постанывавшего товарища, бросил автомат на землю и стал раздувать огонь. Федор подошел к ним, взглянул на стонущего и приглушенно выругался. Вскинулось пламя над хворостом, высветив двоих и расстеленные спальные мешки. Вскоре еще двое выволокли на свет костра многострадальный труп скалолазки в изодранном в клочья спальном мешке. На этот раз его бросили вблизи от огня. Остро пахло жженым порохом. Федор сел, опираясь на приклад ружья.

— Это не медведь, дед, — захлебываясь и тяжело дыша, вскрикнул Сергей. — Это слон. Я в него пол-обоймы всадил — хоть бы что… А ты, мудак, спал на посту? — влепил подзатыльник поскуливавшему.

— Я же веревку к ноге привязал! Только голову на колени положил…

— Подлый медведь у тебя на подотчете, дед, — оправдываясь, попытался пошутить часовой. — Мочить таких надо.

— Чо он лезет и лезет, людоед! — возмутился кто-то в темноте, тяжело дыша.

— Ты не переживай, — сказал Сергей Федору. — Нашим клиентам с твоим начальством договориться — плевое дело. У них связи, какие тебе не снились. А мы подтвердим — людоед был.

— Рассветет — посмотрим! — пробурчал в бороду Федор.

— Вроде, мы его уложили!

— Завалили некрофила. Своими глазами видел.

— Сколько времени? — хмуро спросил Федор.

— Шестой!

— Скоро рассветет. Сготовим завтрак и будем собираться, — сказал Сергей. Это прозвучало как приказ, не терпящий возражений и обсуждений.

— Повезло вам, ребята, — со скрытой угрозой, оскорбленный несправедливостью этого везения, процедил сквозь зубы Федор. — Хотя, день только начинается. Как он закончится — одному Богу известно.

Пятеро у костра еще не закончили завтрак, когда из мрака стали выплывать очертания ближайших скал. Старший начал поторапливать товарищей. Молодежь по-армейски быстро собралась. Часть продуктов они снова оставили Федору, решив поголодать, но облегчиться. Тело завернули в палатку и приготовили к транспортировке.

Федор тупо смотрел на сборы. Бессонная ночь давала о себе знать. Гулко билось в груди усталое сердце, по телу растекалась тупая боль. До него стало доходить, что ребята собираются транспортировать ношу на веревках перекинутых через плечи. «Эдак далеко не уйдут, — подумал. — Начнут вырубать волокушу. Конечно, загубят самые лучшие деревца, срубят много лишних». Ему хотелось дождаться, когда они, наконец, уйдут, лечь и долго-долго спать.

Превозмогая тупую тяжесть в теле, Федор встал.

— Надо вырубить жерди для волокуши, — сказал. — Не ждите меня. Догоню.

— Шеф! — взмолился Молодой, глядя на Сергея. — Надо же посмотреть на некрофила. Хоть клок шерсти взять на память.

При всей ответственности, Сергей не удержался от соблазна и, с мальчишеским озорством сверкнув глазами, сдался:

— Пять минут! — сказал, сбрасывая уже закинутый было на плечо рюкзак. Охранники гурьбой побежали вниз по склону, к месту ночной стрельбы. Федор молча сидел у выстывавшего костра и смотрел на тлеющие угли. Молодежь вернулась притихшая и чем-то озабоченная.

— Нету… медведя, — виновато глядя на Федора, сказал Сергей. — Уполз что ли? — пожал плечами.

— Может быть, уполз, а может, убежал, — пробормотал Федор, не отрывая глаз от тлеющего кострища.

— И что? За нами увяжется?

Федор чуть повел плечом и поднял усталые глаза:

— Шли бы вы поскорей! — поморщился с досадой и добавил мягче: — Путь не близкий…