Фрэнсин Проуз - Изменившийся человек

— Доброе утро, милый, — говорит Бонни.

Дэнни в ответ только нечленораздельно хмыкает.

Туг спускается и Макс, мгновенно оценивает ситуацию и насыпает себе в миску хлопьев. Старший брат жжет его взглядом — что это он вдруг ставит молоко обратно в холодильник, к мамочке подлизывается?

— Я подожду в машине, — говорит Макс.

— Я впереди поеду! — говорит Дэнни.

— Да конечно, — говорит Макс.

Дэнни идет за рюкзаком. Во всяком случае, Бонни на это надеется.

— Ты помнишь, что мне нельзя опаздывать? — слабым голосом кричит она ему вслед. После чего — все равно делать больше нечего — идет к машине, где на заднем сиденье уже ждет Макс.

Бонни смотрит на часы. Может, позвонить в школу и предупредить, что она задерживается? Но сегодня выпускной. А в школу и в обычный день не дозвониться.

Когда ей кажется, что голова вот-вот лопнет, Дэнни открывает дверцу и садится — как можно дальше от нее.

— Поехали, — говорит он, — а то опоздаем.

— Шутишь? — отвечает Бонни.

Они выезжают на дорогу, и Бонни понимает — Дэнни хочет что-то сказать.

— В чем дело? — Обычно Дэнни отвечает: «Ни в чем».

Но сейчас он говорит:

— Можно тебя спросить?

— Спрашивай!

Есть, конечно, вероятность, что спросит он о том, о чем Бонни говорить не хочет. Как так получилось, что Винсент от тебя сбежал? Как получилось, что папа от тебя сбежал? Что ты собираешься сказать в своей речи?

— Как ты думаешь, Винсент вернется? — говорит Дэнни.

— Хороший вопрос. — Но прежде, чем ответить, Бонни нужно восстановить дыхание. — Не знаю. Но не могу поверить, что он исчез навсегда.

Бонни чувствует, что Дэнни разочарован. Она хотела бы его успокоить, но больше нечем. И с каких это пор она стала специалистом по Винсенту? Она уже доказала, причем не раз (о многом Дэнни знать не следует), что она мастер понимать Винсента совершенно неправильно.

— Хотите, кое-что странное скажу? — спрашивает Бонни.

— Что? — Дэнни явно неинтересно, что такого странного может сказать мама.

— Я все вспоминаю собаку, которую вы с папой купили в торговом центре. Она убежала, а я еще долго по ночам прислушивалась — а вдруг вернется?

В последнее время Дэнни ведет себя так, словно любое упоминание о его детстве — это оружие, которое Бонни использует против него. Будто пытается сделать из него малютку или доконать своим занудством. Но сейчас он поворачивается к ней и явно искренне, с восторгом восклицает:

— Это же охренительно удивительно!

— Что за выражения? — говорит Бонни. — Что удивительно?

— Я тоже об этом думал. Па-па-па-па… — Дэнни напевает мелодию из «Сумеречной зоны» [70] «Сумеречная зона» — американский телесериал, который начали показывать в 2002 году. Каждая серия — отдельная история, жанры — от научной фантастики и фэнтэзи до драмы. .

Какой же Дэнни еще юный и наивный, любое совпадение воспринимает как знак свыше. Сначала дети верят в Санта-Клауса, потом — в паранормальные явления. Когда Бонни перестала во все это верить? Нет, во что-то она еще верит. В Мейера, например. В фонд и цели, к которым они стремятся. Верит: если ты хочешь делать добро, это уже сокращает количество зла в мире. Верит, что Винсент стал лучше, пока жил с ней и с детьми и работал в Вахте братства.

— Знаешь, — говорит она, — когда ты был маленький, ты все время читал мои мысли. Мы с тобой ехали в машине, и стоило мне о чем-то подумать, ты вдруг ни с того ни с сего начинал об этом говорить.

Так было. Бонни точно это знает. И раз она об этом помнит, значит, это время не потеряно. Эти годы были и есть. Их жизни текли вместе. Этот человек зародился внутри нее. Никого не может быть ближе. Бонни сосредотачивается на дороге — во-первых, чтобы не попасть в аварию, а во-вторых, чтобы не грузить Дэнни своими эмоциями.

— А сколько мне тогда было? — спрашивает Дэнни.

— Лет семь-восемь, может, чуть больше.

— Какие же мысли я читал? — спрашивает Дэнни. — Что именно я выбирал?

Бонни задумывается.

— Вот как глупо — не могу вспомнить.

— Здорово… — говорит Дэнни.

— А знаешь, что я помню? Я помню, мне было стыдно перед этой собакой, потому что я разозлилась на вашего папу за то, что он купил этого явно психического щенка из торгового центра. Будто он купил его специально, чтобы меня разозлить. А когда пес убежал, и вы так огорчились…

— Папе нравилось тебя злить, — говорит Дэнни.

— Правда? — говорит Бонни.

И почему она считала, что у нее паранойя, ведь даже ребенку это было понятно!

— Я помню собаку, — говорит Макс.

— Откуда тебе помнить? Ты тогда и не родился еще, — говорит Дэнни.

— Я тогда уже родился, кретин, — говорит Макс.

— Заткнись! — говорит Дэнни.

— Я тогда родился или нет? — спрашивает Макс.

— Конечно, родился, — отвечает Бонни.

— Я тоже думал об этой собаке, — говорит Макс.

— А вот это правда странно, — говорит Дэнни.

— Почему? — отвечает Бонни. — Мы же одна семья. Сколько всего вместе пережили. Естественно, что мы думаем об одном и том же.

Но даже Макс не хочет думать о том же, о чем и мама.

— Ну хорошо, — говорит Бонни. — Вот как получается. Пес был последним, кто убежал. Тогда. Сначала пес, а теперь — Винсент.

Отец в счет не идет. Они заранее знали, что он уходит, хотя это было как медленная смерть, а она когда наконец приходит — это все равно потрясение.

— Только знаете что, — говорит Бонни, — по-моему, не совсем справедливо сравнивать Винсента с собакой, которую воспитали так, что она не умела сосуществовать с людьми.

По ночам Бонни лежит и прислушивается, не идет ли Винсент, но она не хочет, чтобы они об этом знали. Она хочет задать сыновьям только один вопрос: они верят, что он вернется?

— Можешь высадить нас здесь, — говорит Дэнни.

— До школы еще два квартала, — говорит Бонни.

— Все нормально, — говорит Дэнни. — Высади здесь. Мы сами дойдем.

Мальчишки выскакивают из машины.

— Скоро увидимся, целую вас, — говорит она.

— Увидимся, — отвечает Дэнни.

— Удачи! — говорит Макс.

— Только дебилы говорят «удачи», — говорит Дэнни.

— А ты как говоришь? — спрашивает Макс.

— Чтоб ты ногу сломала!

— Тогда — чтоб ты ногу сломала, — говорит Макс Бонни.

— Надеюсь, обойдется, — отвечает Бонни.

— Ты ей так не говори, — учит Дэнни Макса. — Теперь она будет бояться сломать ногу. — И тут — чудо из чудес — Дэнни улыбается Бонни.

Бонни улыбается в ответ.

— Я люблю вас! — говорит она.

— И я тебя, — отвечает Макс.

— Ты поезжай, мам, — говорит Дэнни. — Все нормально. Будешь в школе раньше нас.

Бонни вдруг хочется посадить мальчиков в машину и ехать, ехать вперед, без остановки. Чтобы никакого выпускного, никаких речей, никакого фонда, никакой работы и чтоб домой не возвращаться. И не тосковать по Винсенту. Умчаться по автостраде, начать все сначала. Новая американская мечта. Отчаянная одинокая мамаша с придурью увозит детей неведомо куда — образ, растиражированный в куче романов и фильмов. Но в конце концов придется остановиться, и что они тогда будут делать? Воображение у Бонни разыгралось — прямо как у Винсента. Он никогда не вернется.