Виктор Пелевин - Искусство легких касаний

— Написано там много, — согласился Акинфий Иванович. — И смешного, и глупого. Понимаю вашу иронию, но я бы не стал прямо все-все отметать… Разумное зерно там тоже есть. Пошли, ребята, пошли…

Горный горизонт был, если вдуматься в только что постигнутую тайну, невероятно загадочен. Вся поверхность земли была занята усыпальницами больших и малых богов.

Размеры и древность этих надгробий указывали на безмерное величие покойных. C другой стороны, божественных пирамид было столько, что из-за одного их количества боги казались не особо долговечным народцем. А значит, и не слишком серьезным — особенно если вспомнить, какая песчинка наша Земля перед лицом Космоса…

Высоких мыслей хватило до темноты.

Вечером выяснилось, что Андрон принял данный ему совет к сердцу.

— Пропасть справа, стенка слева, — продекламировал он, — вызывает чувство гнева. Пропасть слева, стенка справа — та же подлая подстава…

— Целый день сочинял? — спросил Тимофей.

— Угу.

— О работе думаешь, — сказал Валентин. — Поэтому и образность такая. То стенка, то пропасть. И эмоции соответствующие. Недоверие к людям, фрустрация, злоба. Ты по инерции на бирже торгуешь.

Андрон вздохнул.

— Есть такое.

Акинфий Иванович опять привел группу в кош, на этот раз совсем старый и ветхий. Но все равно это было лучше, чем спать в палатках — и делалось непонятно, зачем вообще надо было тащить их с собой. Когда Валентин спросил об этом, Акинфий Иванович ответил:

— Еще пригодятся.

После ужина (пить не хотелось, и приняли по символической стопке — лишь Акинфий Иванович налил себе вторую) все уже ожидали продолжения рассказа.

— Вы говорили, — напомнил Тимофей, что этот Жорес показал вам старую фотографию. И велел еще раз поглядеть на гору.

Акинфий Иванович кивнул.

— Ну да. Говорит, внимательнее надо быть, Иакинф. Погляди-ка еще раз. Я снова на открытку смотрю, потом опять на гору. Ну она, точно… Или нет? И тут до меня доходит. Гора такая же, а те горы, что вокруг, нет. На открытке другое место. Совсем другое. А гора та же. Я его спрашиваю, где гора с открытки? Он отвечает — в Тунисе. Я спрашиваю, а почему здесь такая же? Нет, говорит, не такая же. Есть отличия. Правда, небольшие. Вот здесь и здесь… Показывает на открытку — и я вижу, что действительно есть разница. Небольшая, как между двумя близнецами. Но есть. На горе с открытки дорога протоптана — от подножия до самой вершины. А на этой ничего подобного нет.

Лицо Акинфия Ивановича стало серьезным.

— В общем, непонятно было, что думать. Ну ладно, похожи горы, а дальше? Жорес тогда говорит: про здешнюю гору ты сам, наверное, все понимаешь. Людей тут не бывает, только быки с пастухами. Поэтому у нее даже имени нет. Вернее, есть — целых два. В зависимости от того, из какого села чабаны. Здесь это не отдельная гора, а так, складка рельефа. А вот та гора, что в Тунисе — другое дело. Она там действительно гора. Очень известное место. Ты слышал такое название — «Джебел Букарнина»?

— Это на каком языке? — спросил Иван.

— Я тоже поинтересовался. Он говорит, на арабском. Но происхождение этих слов еще античное. У горы две вершины. Два отчетливых выступа. На финикийском языке «баал корнин» значит «господин с двумя рогами».

Последние три слова Акинфий Иванович произнес торжественным голосом, в котором опять прорезался хищный кавказский акцент. В воздухе потянуло тревогой. Акинфий Иванович, видимо, сам это ощутил — и улыбнулся.

— Я напугался аж, — продолжил он. — А потом думаю — с двумя рогами или не с двумя, ничего не значит. Вон, у каждого барана два рога. Чего, бояться их теперь? Спрашиваю Жореса — что это за господин с двумя рогами? Он говорит — древний бог. Баал.

— Может быть, Ваал?

— Он сказал — Баал. Слышал про такого? Я отвечаю, не приходилось. Да ты слышал, говорит, просто не помнишь. Про Ганнибала ведь наверняка знаешь. Это значит «милость Баала». Кстати, фамилия Ганнибала была «Барка», в переводе «сверкающий, сияющий». Представляешь карфагенских солдат при Каннах? Или под Римом? Дом далеко, но каждый помнит, что их ведет к победе сверкающая милость Баала … Даже покруче товарища Сталина будет…

— А кто этот Баал? — спросил Иван.

— Пунический бог. Слово «баал» значило что-то вроде «господин». «My sweet Lord», так сказать. Харе-харе. Могло означать любого бога или какую-нибудь земную шишку типа крупного землевладельца. Но бога Баала действительно изображали с рогами.

— Черт так выглядит.

Акинфий Иванович вздохнул.

— Чтоб вы знали, христиане своего черта слизали с бога Пана, потому что с креативом у них плохо было с самого начала. Могли только в чужих храмах костры коптить.

— Пан — это польский бог, — сказал Тимофей.

— Еще у них есть бог Пропал, — подхватил Валентин. — Гневный аспект Пана. Пан или Пропал. Типа как Янус.

— В Польше не был, — ответил Акинфий Иванович. — В общем, Жорес эту открытку спрятал, и мы пошли к горе. Должен вам сказать, что чем ближе мы подходили, тем страшнее мне делалось. Веяло от нее чем-то холодным и страшным, как из подвала с трупами. Или мне так казалось после того, как Жорес меня загрузил, не знаю. А может, просто холодно стало под вечер, я тогда непривычный был… Шли мы по узкой и еле заметной тропке — но проложена она была именно там, где на тунисской фотографии древняя дорога. Я догадался, что это Жорес так рассчитал. Чтобы подъем на вершину был как в Тунисе. И через полчаса примерно вышли мы на небольшое плато… Метров тридцать в диаметре, со всех сторон камни.

— Это не плато, — сказал Иван. — Просто поляна.

— А разве в горах бывают поляны? — спросил Акинфий Иванович.

— Почему нет.

— А что тогда такое «плато»?

— Плато большое, — ответил Иван. — Вот здесь плато Бечесын, оно же огромное.

— Еще «плато» — это Платон по-английски, — сказал Валентин. — Если такое слово что-нибудь говорит собравшимся.

— Говорит, — ответил Тимофей с ухмылкой. — Покойный Березовский на это имя английский паспорт получал. Платон Еленин.

— Не знал про такое, — сказал Акинфий Иванович. — Это, наверное, чтобы Аристотель Онассис на него сверху вниз не смотрел, когда в раю встретятся. Богатые все себе могут позволить… Хорошо, не плато. Небольшая такая полянка.

— Как здесь?

— Нет, побольше. Но место похожее, в таких коши обычно и ставят. Коша там, правда, не было — зато стояли палатки. Жорес говорит, пока свет еще есть, пойдем поднимемся. Кое-что покажу. Поднялись мы по скале — там в камне такие природные ступени были, удобно лезть. И вот на самом верху смотрю — в скале высечены два огромных рога. Как у меня в офисе на стене, видели череп? Вот такие же почти. Но не целиком, только основания. Вот представьте — из стены как бы торчит лоб огромного тура, рога выходят изо лба, загибаются назад и уходят в скалу…