Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Вот как? – Луиза недовольно поджала тонкие губы. – Благородный жест с его стороны. И как долго это может продлиться? – спросила она, почти дословно повторив вопрос собственного сына.

– Я… – начала Изабелла, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Сколько продлится, столько и продлится, дорогая, – перебил ее Маурицио, откладывая на время газету в сторону. Потом сочувственно кивнул головой Изабелле. – Передай, милая, мои наилучшие пожелания своей матушке.

– Спасибо, – прошептала Изабелла, тронутая внезапным желанием свекра встать на сторону невестки и поддержать ее. Она достала носовой платок и украдкой осушила глаза.

– Надеюсь, ты сообщишь нам, когда уезжаешь? – требовательно вопросила свекровь.

– В конце этой недели, – ответила Изабелла. – Отец отвезет нас туда и сам побудет вместе с нами несколько дней. А потом вернется назад в Рио. У него тут полно работы.

– Да, – мрачно подтвердил Маурицио последние слова Изабеллы. – Времена сейчас для твоего отца настали очень трудные. Как, впрочем, и для нас, всех остальных.

Минуло два дня. Изабелла сидела за столом в церкви Игрейя де Носа-Сеньора да Глория до Оутейро рядом с другими женщинами, прикрепляя небольшие треугольники мыльного камня к сетчатому полотну. Она вдруг подумала, что эти часы, проведенные в холодном церковном помещении, действуют на нее крайне благотворно, позволяя о многом поразмышлять в тишине и покое. Женщины, трудившиеся рядом с нею, хотя и оставались женщинами , то есть большими любительницами поболтать, но здесь они работали молча и сосредоточенно, обмениваясь лишь редкими словами, и то исключительно по делу. Совместное занятие не только сплачивало всех их, но и создавало особую атмосферу умиротворения, взаимной гармонии и покоя.

Элоиза, та самая подруга, именем которой Изабелла когда-то воспользовалась, чтобы обеспечить себе алиби и получить возможность сбегать на свидание с Лореном, сидела рядом с ней за грубо сколоченным столом. Она что-то прилежно писала на оборотной стороне очередного треугольника. Изабелла слегка наклонилась в ее сторону.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовала она.

– Записываю имена членов своей семьи. И имя своего возлюбленного. Пусть они тоже поднимутся на вершину горы Корковадо и навечно станут частью статуи Христа. Здесь многие женщины так делают. Разве ты не знала, Изабелла?

– Какая красивая идея, – с грустью вздохнула Изабелла, мельком взглянув на имена близких, которые написала Элоиза. Отец, мать, братья и сестры, и, наконец, имя ее возлюбленного. Потом Изабелла перевела взгляд на свой камешек. Она уже приготовилась нанести на него клей, но тут глаза непроизвольно наполнились слезами. Какое горе, что мама скоро покинет эту землю и никогда не увидит статую Христа в ее законченном виде.

– Коль скоро ты уже записала имена всех, кого хотела, позволь мне позаимствовать у тебя ручку, – попросила Изабелла подругу.

– Пожалуйста.

Элоиза отдала ей свою ручку, и Изабелла нацарапала на обороте мыльного камешка имя любимой мамочки, потом отца, потом свое имя. Перо на какое-то время зависло в воздухе, но она так и не заставила себя написать ниже имя мужа.

Убедившись, что чернила высохли, она намазала треугольник толстым слоем клея и прижала его к сетке. И в этот момент старшая объявила о начале перерыва. Женщины стали одна за дугой подниматься со своих рабочих мест. Неожиданно для себя самой, Изабелла схватила кусочек мыльного камня из той груды, что лежала посреди стола, и украдкой положила его себе в сумочку. А потом тоже поднялась с места и присоединилась к остальным женщинам. Они, сгрудившись в дальнем углу церкви, пили кофе.

Но Изабелла знаком отказалась от чашки с кофе, который предложила ей служка, и повернулась к старшей:

– Прошу прощения, сеньора, но, боюсь, мне сейчас нужно покинуть вас.

– Конечно-конечно. Члены комитета благодарны всем, кто вызвался добровольно помочь нам. Благодарим всех, независимо от того, кто и как может. И вам, сеньора Айрис Кабрал, я тоже выражаю свою самую искреннюю благодарность. Пожалуйста, пометьте в расписании, когда вы сможете появиться у нас в следующий раз.

– К большому сожалению, какое-то время, сеньора, я не смогу бывать здесь. Моя мать серьезно больна. В ее последние дни я должна быть рядом с нею.

– Понимаю. Примите мои соболезнования, пожалуйста. – Женщина ласково дотронулась до ее плеча.

– Спасибо.

Изабелла вышла из церкви и заторопилась к Хорхе, который поджидал ее на улице, сидя в машине. Забравшись на заднее сиденье, она продиктовала ему адрес салона мадам Дюшан в Ипанеме.

Через пятнадцать минут она была уже на месте. Она попросила Хорхе забрать ее, как всегда, в шесть часов вечера и заторопилась к дверям в салон. Она даже сделала вид, что нажимает на кнопку звонка, а сама украдкой, скосив голову набок, наблюдала за тем, как Хорхе отъезжает от стоянки. Потом еще пару минут проторчала на крыльце, словно поджидая кого-то, после чего сбежала по ступенькам и бросилась вниз по улице, к дому Лорена.

Сегодня, думала Изабелла, она встречается с Лореном в последний раз перед разлукой, которая может затянуться надолго, возможно, на пару месяцев. Зачем же она станет тратить столь драгоценное время на обсуждение со своей портнихой фасонов новых платьев к предстоящему сезону? Поднимаясь по высокому крыльцу, ведущему к подъезду, она вполне отдавала себе отчет в том, что алиби на сегодняшнее свидание с Лореном у нее нет. Но, кажется, впервые это ее ни капельки не волновало.

– Шерри! Ты сегодня такая бледненькая! Проходи же. Сейчас приготовлю тебе что-нибудь выпить, – этими словами ее встретил Лорен, открывая входную дверь. Изабелла стояла на пороге, все еще задыхаясь от быстрого бега. Нервы у нее тоже были на пределе. Она позволила ему проводить себя в гостиную и усадить на диван.

– Пожалуйста, воды, – прошептала она едва слышно, чувствуя, что еще немного, и она лишится чувств. Лорен побежал на кухню за водой, а она уронила голову на колени, пытаясь побороть головокружение.

– Тебе плохо? – Лорен снова возник перед ней.

– Нет-нет… Я в полном порядке… Сейчас все пройдет, – ответила она, взяла у него стакан с водой и жадно выпила до дна.

– Изабелла, дорогая, что случилось? – Лорен сел рядом с Изабеллой и взял ее за руки.

– Я… Мне надо кое-что сообщить тебе.

– Что именно?

– Мама попросила меня сопроводить ее в горы на нашу фазенду, где она хочет провести последние дни своей жизни. Я должна быть рядом с ней, – выпалила она почти на одном дыхании. Все напряжение, в котором она жила последние несколько недель, вдруг сбилось в один огромный ком, под тяжестью которого она разрыдалась. – Прости меня, Лорен, но у меня просто нет иного выбора. Я нужна маме как никогда. Надеюсь, ты понимаешь, что за причины толкают меня на время покинуть Рио.