Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

Лорен открыл свои объятия. Изабелла медленно поднялась со стула и направилась к нему.

– Я люблю тебя, моя Изабелла. – Лорен нежно погладил ее по волосам. – Если я тебе нужен, я всегда буду рядом с тобой.

– Спасибо тебе, – тихо прошептала она, прижимаясь к его груди. – Спасибо.

На смену июню пришел июль. Изабелла продолжала исправно трудиться над мозаиками в церкви Игрейя де Носа-Сеньора да Глория до Оутейро. В один из дней, вернувшись домой после обеда, она увидела в холле поджидавшую ее Лоен. Та прямо с порога сообщила, что к ним приехал Антонио и сейчас он поджидает ее в гостиной.

– Как он? – спросила Изабелла у Лоен, торопливо снимая шляпку и передавая ее служанке.

– По-моему, он сильно похудел, – осторожно заметила служанка. – Но сами все увидите.

Сделав глубокий вдох, Изабелла открыла дверь в гостиную и увидела, что отец нервно расхаживает по комнате. Заметив дочь, он повернулся к ней лицом, и Изабелла увидела, что отец действительно сильно сдал. Не только худоба бросалась в глаза. Его красивое лицо заострилось и покрылось сеткой мелких морщин. Черные вьющиеся волосы, некогда посеребренные лишь на висках, сейчас стали почти полностью седыми. С тех пор, как Изабелла видела отца в последний раз, он постарел на добрый десяток лет.

– Принцесса моя! – негромко воскликнул он, заключая дочь в свои объятия. – Мы так давно с тобой не виделись.

– Да, наверное, месяца три, если не больше, – подтвердила Изабелла.

– Конечно, ты теперь замужняя женщина, у тебя своя жизнь. Где тебе взять время еще и на старика-отца? – невесело пошутил он.

– Я много раз бывала дома, навещала маму, – возразила Изабелла. – Только всякий раз ты отсутствовал. Получается, паи, что это у тебя не хватает времени на нас с мамой.

– Ты права, милая, абсолютно права. Я страшно занят все последнее время. Наверняка свекор говорил тебе, что дела сейчас в кофейном бизнесе идут из рук вон плохо.

– Хорошо, хоть сегодня улучил минутку, чтобы проведать меня. Пожалуйста, присаживайся. – Изабелла жестом указала на стул. – А я распоряжусь, чтобы нам подали прохладительные напитки.

– Нет-нет, лично мне ничего не надо, – отказался Антонио, садясь на предложенный стул. – Изабелла, что не так с твоей матерью? В воскресенье она почти весь день пролежала в постели. Сослалась на то, что у нее мигрень. Последние несколько месяцев она постоянно жалуется на эти головные боли.

– Паи, я…

– Как я понимаю, у нее рецидив, да? Сегодня утром я заметил, что кожа на ее лице стала совсем желтой. И она ни к чему не притронулась за завтраком.

Изабелла внимательно взглянула на отца.

– То есть ты хочешь сказать, что раньше ты всего этого не замечал?

– Все последние месяцы я крутился на работе как белка в колесе. Уходил из дому засветло, еще до того, как твоя мать поднималась с постели, а возвращался поздно, когда она уже спала. Но да… Я понимаю… – Антонио сокрушенно покачал головой. – Наверное, мне следовало быть более внимательным, но я предпочитал ничего не замечать. Итак, – начал он с отчаянной решимостью в голосе, – хочу спросить у тебя. Ты ведь знаешь, насколько серьезно положение твоей матери, так?

– Да, паи, я знаю.

– Так это… Так это…

Антонио так и не смог заставить себя произнести вслух все остальные слова. Он лишь подхватился с места и хлопнул ладонью по виску.

– Боже мой! Как же я мог не замечать этого? Что я за человек? И что за муж?

– Паи, мне понятно твое чувство вины перед мамой. Но, с другой стороны, она сама была категорически против того, чтобы втягивать тебя в свои проблемы. Говорила, что у тебя сейчас и своих предостаточно. Так что частично и она тоже несет ответственность за то, что ты оказался не в курсе всего происходящего.

– Ах, разве мои деловые проблемы можно сравнить с этим? Здоровье моей жены – вот что самое главное. Или она считает меня каким-то монстром, коль скоро предпочла скрывать от меня правду? Но почему ты, Изабелла, тоже ничего мне не говорила? Почему?! – крикнул он со злостью, повернувшись лицом к дочери.

– Потому что я обещала маме молчать, – твердо ответила Изабелла. – Она была непреклонна в своем желании. Говорила, что сама скажет тебе все, когда придет время.

– Вот оно и пришло, это время. Но, по крайней мере, сейчас, когда я все знаю… – Антонио сделал слабую попытку взять себя в руки и хоть немного успокоиться. – Мы отыщем лучших докторов, хирургов, всех, кто ей потребуется для поправки здоровья.

– Паи, я уже говорила тебе. Мама встречалась со своим лечащим врачом. Я ее сопровождала на прием, а потом отдельно побеседовала с ним. Надежды нет, вот его слова. Как ни горько, но нам придется принять правду такой, какая она есть.

Антонио уставился на дочь в немом оцепенении. Целая гамма чувств отразилась на его лице: недоверие, гнев, отчаяние, полнейшая опустошенность.

– То есть ты хочешь сказать, что Карла умирает? – прохрипел он полушепотом.

– Да, паи. Как ни страшно повторять это вслух.

Антонио упал на стул и громко зарыдал, обхватив голову руками.

– Нет… нет… Этого не может быть… только не моя Карла. Господи, кто угодно, но только не моя Карла.

Изабелла поднялась со своего места и подошла к отцу, чтобы успокоить его. Она положила руку на его согбенные плечи. Обоих трясло от переизбытка чувств.

– Как мне дальше жить, зная, что она тащила весь этот непосильный груз на себе и даже не захотела довериться мне?

– Паи, клянусь тебе, даже если бы она рассказала тебе все как есть на самом деле, все равно ничего уже нельзя было поделать, – возразила отцу Изабелла. – Пойми, мама так решила сама. Она сознательно отказалась от дальнейшего лечения. Говорит, что сейчас пребывает в мире и полной гармонии с собой и принимает свою участь как должное. И я ей верю. Пожалуйста, – взмолилась она, обращаясь к Антонио. – Отнесись с уважением к ее последней воле… ради нее самой же. Сейчас и ты наконец прозрел и увидел, как она больна. А потому мы оба должны просто любить ее и поддерживать во всем.

Антонио взглянул на дочь. Глаза его были полны невыразимого страдания.

– Что бы вы там обе ни думали обо мне, и ты, и твоя мать, но знай, что Карла для меня – все. Не представляю, как я буду жить без нее.

Изабелла беспомощно смотрела, как отец поднялся со стула, молча развернулся и вышел из комнаты, даже не попрощавшись.

– Что с тобой творится в последнее время? – недовольно пробурчал Густаво, когда Изабелла появилась из ванной комнаты уже в ночной сорочке. – За ужином сидишь молча. Да и со мной, когда мы остаемся наедине, редко заговариваешь, если вообще заговариваешь.

Он проследил взглядом, как она молча забралась на кровать и улеглась рядом с ним.