Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

– Да, было не очень приятно. Но я все поняла. Алли, у меня есть еще кое-что, чем я хочу поделиться с тобой. Наверное, мне нужно было сделать это уже давным-давно…

Я рассказала сестре о своем сыне, о том, как приняла страшное решение отказаться от него сразу же после рождения. Мой рассказ произвел на Алли тяжелое впечатление. У нее даже слезы на глазах выступили.

– Майя, как ужасно, что все эти годы ты хранила такую страшную тайну в себе. Представляю, через какие душевные муки тебе пришлось пройти… Одной… Но почему… почему ты ничего не рассказала мне? Ведь я же твоя сестра! А я всегда считала, что мы с тобой близки и что у нас нет тайн друг от друга. Ведь я бы точно тогда была бы рядом. Правда!

– Знаю, Алли, знаю. Но на тот момент тебе было всего лишь шестнадцать. К тому же мне было просто стыдно.

– Какой же тяжеленный груз ты волочила на своих плечах все эти годы, – тяжело вздохнула она. – Прости за любопытство, но кто отец ребенка?

– О, ты его не знаешь. Один мой приятель по университету. Его звали Зед.

– Зед Эсзу?

– Да. В последнее время это имя часто мелькает в новостях. Его отец, финансовый магнат, покончил жизнь самоубийством.

– Это их яхта была пришвартована рядом с яхтой папы в тот самый ужасный день, когда я узнала о его смерти. Помнишь, я тебе об этом рассказывала? – Алли невольно передернуло.

– Конечно, помню, – с готовностью подтвердила я, хотя в круговерти событий последних трех недель начисто забыла об этом эпизоде. – Между прочим, по иронии судьбы именно Зед и спровоцировал меня сесть на самолет и улететь в Рио, потому что я еще колебалась, ехать мне туда или нет. Но вот после четырнадцати лет молчания он вдруг снова свалился мне на голову: позвонил, оставил голосовое сообщение, сказал, что находится сейчас в Швейцарии и хотел бы встретиться со мной.

Алли посмотрела на меня как-то странно.

– Он хотел встретиться с тобой ?

– Да. Сказал, что узнал о смерти папы, и даже предложил поплакаться друг у друга на плече. Веселенькая перспектива, да? Вот тут уж я вымелась из родного дома в два счета. Лучшего ускорителя и не придумаешь.

– А Зед в курсе, что у вас с ним был ребенок?

– Нет. Но, думаю, он бы не сильно озаботился своим отцовством, если бы даже и знал.

– Уверена, ты поступила наилучшим образом, развязавшись с ним, – многозначительно заметила Алли.

– Так ты его все же знаешь?

– Лично – нет. Но у меня есть… одна приятельница. Та знает его хорошо. В любом случае, – тут же переключилась она на другое, – выходит, что твоя поездка в Рио оказалась исключительно удачной. Лучшее, что ты сделала в своей жизни. Так расскажи мне наконец, кто тот шикарный бразилец, которого ты вчера прибуксировала в Атлантис? По-моему, Ма просто запала на него. Она только о нем и говорит с тех самых пор, как я приехала. Он кто, писатель?

– Да. Я переводила его последний роман. Книга на прошлой неделе вышла в свет во Франции и имеет очень хорошую прессу.

– Ты была в Париже вместе с ним?

– Да.

– И?

– И я… люблю его. Сильно люблю…

– Марина говорит, что он тебя тоже любит. Сильно! – Алли сделала ударение на последнем слове. – И что дальше? Куда вы теперь вдвоем поплывете?

– Понятия не имею. Мы с ним вообще-то не строили никаких планов на будущее. У него шестилетняя дочь на руках. Живет он в Рио, я здесь… Ладно, давай лучше поговорим о тебе, Алли. Как твои дела? – спросила я у сестры, не желая и далее обсуждать Флориано.

– Последние гонки прошли нормально. Меня даже пригласили поучаствовать в регате Фастнет, которая состоится в следующем месяце. Главный тренер нашей национальной сборной хочет, чтобы я приняла участие в отборочных соревнованиях перед Олимпиадой. А это означает непрерывные тренировки, начиная с осени и все первые четыре месяца следующего года, вплоть до самого начала Олимпиады в Пекине.

– Алли! Но это же фантастика! Обязательно сообщи мне, как будут развиваться события. Договорились?

– Конечно, сообщу.

Я уже приготовилась задать свой следующий вопрос, но тут на террасе появилась Марина.

– Майя, дорогая. Я и не знала, что ты уже вернулась, пока Клавдия не сообщила мне об этом. Кристиан отдал мне днем. Но тут неожиданно приехала Алли. Я закрутилась и совершенно забыла обо всем. Забыла отдать тебе. – Марина вручила мне конверт. Я взглянула на почерк и моментально узнала руку Флориано.

– Спасибо, Ма.

– Вы собираетесь ужинать, девочки? – спросила она у нас с Алли.

– Если ужин уже готов, то я с радостью, – тут же откликнулась Алли и взглянула на меня. – А ты, Майя? Составь мне компанию. Не так уж часто мы в последнее время собираемся за одним столом.

– Конечно, составлю. – Я поднялась со своего места. – Но не возражаете, если я на пару минут отлучусь к себе в Павильон?

Обе понимающе закивали головами, глянув на меня и на письмо в моей руке.

– Тогда до встречи, милая. Ждем тебя, – сказала Марина.

У себя в Павильоне я трясущимися пальцами вскрыла конверт и вытащила оттуда немного влажноватый листок бумаги, явно вырванный впопыхах из записной книжки.

С борта катера

Женевское озеро

13 июля 2007 года

Мон амур Майя,

Обращаюсь к тебе на своем скверном французском. И хотя я не смогу достичь на этом языке тех поэтических вершин, которыми изобилуют письма Лорена Бройли к Изабелле, знай, что чувства мои к тебе, невзирая на слова, точно такие же. (Отдельно прошу прощения за плохой почерк, качка на воде, хоть и не очень большая, но все же есть.) Шерри, я вполне понимаю, почему сегодня утром ты была сама не своя. Мне хотелось успокоить тебя как-то, но ты, наверное, все еще не вполне доверяешь мне, и от этого в твоей душе царит такая сумятица. А потому я уже в письменной форме повторяю еще раз: я люблю тебя. Мы провели вместе не так много времени, но ведь наша история еще только начинается. Если бы ты не убежала от меня сегодня утром, якобы по делам, я бы обязательно сказал тебе, что больше всего на свете хочу, чтобы ты приехала ко мне в Рио и осталась вместе со мной. И мы бы вместе наслаждались поеданием фасолевого рагу, запивая его вином, которое «невозможно пить», а потом танцевали бы самбу до самого утра. И так каждую ночь, до конца наших дней. Понимаю, я прошу слишком многого. Тебе ведь не так-то просто расстаться со своей привычной жизнью в Женеве и переехать ко мне. Но у меня, как и у Изабеллы, есть ребенок, о котором я обязан думать. А Валентине очень нужна полноценная семья. И чтобы кто-то из близких постоянно был рядом с ней. Во всяком случае, сейчас.

Подумай хорошенько над моим предложением. Ведь тебе предстоит принять непростое решение. Но, пожалуйста, буду очень тебе признателен, если ты как можно скорее вытащишь меня из моего нынешнего состояния меланхолии и удрученности. Мне не терпится дождаться твоего ответа, но потерплю, с учетом всех складывающихся обстоятельств.