Люсинда Райли - Семь сестер [litres]

Поднявшись на крыльцо уже знакомого мне дома, я увидела, что на входной двери вместо домофона пять звонков. Нажала на первый из них, никакого ответа. Потом на второй, на третий… И наконец на последний. Тоже молчание. Я уже приготовилась развернуться и направиться назад, в гостиницу, когда вдруг услышала, как кто-то громко окликает меня сверху:

– Привет, Майя! Нажмите самый верхний звонок, и я вам открою.

– Хорошо, – ответила я и через минуту уже стояла у распахнутой двери квартиры Флориано.

– Мы тут, на кухне, – прокричал он откуда-то из глубины квартиры, когда я переступила порог. – Поднимайтесь наверх, на террасу. Я поднимусь следом.

Я стала подниматься по лестнице, остро чувствуя запах чего-то горелого. Этим запахом уже успели пропахнуть все комнаты внизу. Подошла к краю террасы и стала любоваться последними всполохами заката. Солнце медленно садилось за склон горы, на котором примостилась фавела. Наконец появился растрепанный Флориано. Он даже вспотел немного.

– Прошу простить меня, – торопливо начал объяснять он. – Но Валентина категорически отказалась от помощи. Днем Петра помогла ей отварить макароны. Оставалось лишь заправить их и угостить меня ужином. Но, к сожалению, она включила газ на полную мощь, и все пригорело. Увы-увы! Вот такой пригорелый праздничный ужин у нас с ней получился. Сейчас она на кухне, раскладывает остатки того, что съедобно, по тарелкам, а меня попросила узнать, не хотите ли и вы отведать нашу пасту. Лично я постараюсь прожевать хотя бы пару ложек приготовленного угощения.

– Ну, если вы уверены, что хватит на всех, то я не против присоединиться.

– О, не волнуйтесь. Хватит на всех, и с лихвой, – заверил меня Флориано. И тут заметил вино и конфеты.

– Это мой скромный презент по случаю вашего дня рождения и в знак благодарности за ту помощь, которую вы мне оказали.

– Благодарю вас, Майя. Очень любезно с вашей стороны. Пойду, принесу еще один бокал, а заодно и посмотрю, как там наш повар справляется. Сообщу, что у нас за ужином гость. Присаживайтесь, пожалуйста.

Флориано указал на стол, застланный белоснежной кружевной скатертью и красиво сервированный на двоих. В центре стола, на самом видном месте красовалась самодельная поздравительная открытка, на которой был нарисован человечек с ногами и руками-палочками, а вверху надпись: «С днем рождения, папочка!»

Флориано вернулся с подносом в руках, на котором стоял еще один бокал, приборы для меня и две тарелки с пастой.

– Валентина велела, чтобы мы приступали к трапезе, – сообщил он, выставляя все на стол, и стал открывать бутылку с вином, принесенную мной.

– Спасибо, – поблагодарила я его, когда он придвинул к столу третий стул. – Надеюсь, я не сильно вас побеспокоила. И Валентина не будет против, если я тоже полакомлюсь тем, что она приготовила на праздничный ужин для своего отца.

– О, совсем наоборот. Она на седьмом небе от счастья. Хотя вынужден предупредить. Дочка упорно называет вас моей «девушкой». Не обращайте на это внимания. Ребенок изо всех сил старается устроить личную жизнь своего драгоценного папочки. Ваше здоровье! – Флориано поднял свой бокал и чокнулся со мной.

– И ваше здоровье! Еще раз поздравляю с днем рождения и желаю всего наилучшего, – сказала я.

Но вот в дверях появилась Валентина с еще одной тарелкой пасты. Она стеснительно поставила тарелку передо мной.

– Здравствуйте. Папа сказал, что вас зовут Майя. Красивое имя. Вы и сама красивая. Правда, папа? – обратилась она к отцу, усаживаясь за стол между нами.

– Правда, доченька. Майя действительно очень красивая, – галантно подтвердил Флориано. – И паста выглядит очень аппетитно. Спасибо, моя голубка.

– Папочка, не притворяйся, пожалуйста. Мы же с тобой знаем, что она у меня подгорела. Думаю, вкус у нее ужасный. А потому я совсем не обижусь, если вы отправите свои порции в мусорное ведро. Будем лучше есть шоколадные конфеты, – рассудительно сказала Валентина, разглядывая коробку с конфетами, которую я принесла для нее. – Я еще пока не совсем хороший повар, это правда. – Девчушка стрельнула в меня своими темными глазенками. – Вы замужем? – спросила она у меня, когда мы с Флориано поднесли свои вилки к тарелкам и стали нерешительно ковыряться в пасте.

– Нет, не замужем, Валентина, – ответила я, с трудом сдерживая улыбку. Прямолинейность девочки забавляла.

– А приятель у вас есть? – продолжила она свой допрос.

– На данный момент – нет.

– Тогда папа вполне может стать вашим приятелем, как думаете? – предложила она с надеждой в голосе и положила в рот немного макарон. Пожевала несколько секунд и выплюнула все на тарелку.

– Валентина! Так нельзя делать за столом! Безобразие! – принялся стыдить дочь Флориано.

– И то, что у меня тут, тоже безобразие, – немедленно нашлась Валентина, указывая на свою тарелку.

– А по мне, так очень даже неплохо. Я вообще люблю пищу, приготовленную на открытом огне, типа барбекю. – Я весело подмигнула девочке.

– Мне очень жаль, что все так получилось. Честное слово. Можете не есть это, вы оба. Но, кажется, пудинг получился то, что надо. А почему вы приехали в Рио, Майя? – на одном дыхании перескочила на другую тему Валентина. – Вы помогаете папе в его работе?

– Да. Я перевела книгу твоего папы на французский язык.

– По вашей речи не скажешь, что вы француженка. Да и выглядите вы как самая настоящая бразильянка. Правда, папа?

– Правда, милая, – снова согласился с ней Флориано.

– Вы живете в Париже? – последовал очередной вопрос.

– Нет, я живу в Швейцарии, на берегу огромного озера.

Валентина задумчиво подперла ладошками свой подбородок.

– А я вот дальше Бразилии нигде не была. Расскажите мне о том месте, где вы живете.

Я постаралась во всех подробностях живописать для нее все красоты Швейцарии. А когда я упомянула о том, какие снегопады случаются у нас зимой, то увидела, что в глазах девочки вспыхнул самый неподдельный интерес.

– Я еще никогда не видела снега, только на картинках. А можно я когда-нибудь приеду к вам в гости и тоже буду лепить снежных ангелочков, как это делали вы, когда были маленькой девочкой?

– Валентина, невежливо вот так напрашиваться к кому-то в гости, – тут же одернул ее отец и, кивнув на тарелки с недоеденной пастой, добавил: – По-моему, нам следует убрать со стола.

– Да, папочка, но ты не беспокойся. Я сама все уберу. А ты продолжай беседовать со своей подругой.

Она весело подмигнула нам обоим и, составив наши три тарелки на поднос, помчалась вниз по лестнице, отчаянно тарахтя посудой.

– Простите ее, ради бога, – сказал Флориано, поднимаясь из-за стола. Он подошел к краю террасы и закурил. – Но она у нас не по годам развита. Может быть, потому что растет в семье единственным ребенком.