Дженнифер Смит - Билет на удачу

– Я знаю.

– Вообще-то именно благодаря тебе я это и осознала. Ты был прав. Я возвела своих родителей на пьедестал и усердно трудилась, чтобы они могли гордиться мной. Но их больше нет. – У меня надламывается голос, и я опускаю взгляд в тарелку. – И нет уже давным-давно.

Тедди прочищает горло, но ничего не говорит.

– Я не хочу подвести их. Но также не хочу всю жизнь бежать по их следам. И думаю, что мое счастье для них было бы важнее всего, – твердо заканчиваю я, убеждая в этом не только Тедди, но и себя. Но я знаю, что это правда. Все желают мне счастья, и при мысли об этом на душе становится спокойно и хорошо. Потому что я хочу быть счастливой.

Я поднимаю взгляд и смотрю Тедди в глаза.

– Твоя идея – замечательна, – говорю я, с чувством произнося последнее слово. – И я с удовольствием буду помогать тебе понемногу.

– Но ты не хочешь руководить этим проектом вместе с нами.

– Да. Мне этого не хочется.

Тедди резко откидывается на спинку стула, как от сильного столкновения. Он выглядит не просто разочарованным. Он выглядит раздавленным. И мое сердце сковывает гнетущий леденящий страх. Все это время мне казалось, что наши дороги разойдутся из-за денег. Но, наверное, они разойдутся вот так.

Выбираешь одно – и твоя жизнь идет одним путем.

Выбираешь другое – и она идет совершенно другим путем.

Тедди воплотит свою идею в жизнь, я в это верю. Сама же я много лет пыталась поступать как лучше и правильно по неправильным причинам.

Теперь я хочу попытаться сделать как лучше и правильно для меня самой.

Однако чувствую я себя так, будто не только отказываюсь помочь с открытием благотворительной организации. Но и что-то теряю.

Даже если это «что-то» – всего лишь возможный шанс.

Даже если этот возможный шанс совсем ничтожен.

Тедди долго глядит на меня через стол, потом дважды кивает и улыбается. И хотя улыбка не касается его глаз, он искренне пытается не показать мне того, как сильно расстроен.

– Что ж, – он снова берет в руку вилку. – Возможно, когда-нибудь.

– Возможно.

Тедди выгибает бровь:

– После того как ты научишься играть на гитаре.

– И паре-тройке других вещей. – Мне снова вспоминаются слова тети Софии, сказанные Лео много лет назад, когда он спросил, какое слово мне еще подойдет.

«А это, – сказала она, – уже зависит от Элис».

Впервые за долгое время меня переполняет волнение от открывающихся передо мной возможностей. И на этот раз я готова к вопросу Тедди.

– Каких? – спрашивает он, и я улыбаюсь.

– Поживем – увидим.

Тедди оставляет официантке на столике аккуратную стопочку стодолларовых купюр.

– Я обещал, – объясняет он, пребывая в хорошем расположении духа, предвкушая, какое у нее будет лицо, когда она обнаружит оставленные для нее деньги.

Задержавшись у выхода, мы смотрим в маленькое окошко над дверью. При виде огромных чаевых у официантки отпадает челюсть. На улицу Тедди выходит с довольной улыбкой.

– Точно не хочешь участвовать в этом?

– Хочу, – несколько резковато отвечаю я. – Просто не официально.

– Прости, – сразу смягчается Тедди. – Я понимаю. Ты можешь участвовать в этом, сколько захочешь. Правда. Часть денег будет лежать в резерве – только для тебя, чтобы ты могла в любое время брать их оттуда.

– Спасибо. Всегда мечтала о денежном запасе.

– В последнее время я частенько слышу эту фразу, – смеется Тедди.

Мы так и стоим у кафе, залитые идущим из его окон светом. Квартира Тедди и бесплатная столовая находятся в противоположных направлениях.

– Мне пора, – бросаю я взгляд на часы. – Ты придешь завтра в школу или продолжишь бойкотировать ее?

– Не, приду, – отвечает он. – Решил, что лучше все-таки закончить ее. Вдруг передумаю насчет универа.

Он, конечно же, шутит, но у меня на душе становится легче.

– Возможно, когда-нибудь, – повторяю я его слова и начинаю идти в сторону столовой.

Но Тедди не двигается. Я поворачиваюсь и машу ему на прощание. Ноль реакции.

– Я пойду с тобой, – заявляет он и догоняет меня.

Уже почти стемнело, от солнца остался лишь легкий оранжевый росчерк над землей. Если не потороплюсь, то опоздаю. И все же я медлю.

– Необязательно меня провожать.

– Сегодня чудесный вечер. – Тедди идет вперед, и мне остается только следовать за ним.

В этот час улицы запружены народом, наполнены держащимися за руки влюбленными парочками, бегущими впереди родителей детьми, гуляющими группками друзей.

– Мне раньше никогда не требовалось сопровождение, – говорю я Тедди.

– Знаю. – В его глазах пляшут озорные искорки. – Просто я веду себя по-джентльменски.

– Да ничего со мной не случится. Не нужно так…

– Что?

– Печься обо мне.

– И не думал даже, – смеется он.

– Как же! Ты и в Сан-Франциско так себя со мной вел. Чуть ли не в наседку превратился, когда…

– Когда что?

Я хмурюсь:

– Когда я расплакалась при тебе.

Мы проходим под уличным фонарем, и тот высвечивает из теней лицо Тедди.

– Знаю, я тогда совсем расклеилась. Но это ведь не значит, что со мной нужно обращаться как с хрустальной…

– Стоп! – поднимает Тедди руки. – Значит, вот что ты думаешь?

– А что я еще должна думать? Ты весь остаток поездки носился со мной, как…

– Как курица с яйцом? – с улыбкой подсказывает Тедди.

Я игнорирую его замечание.

– Тебя так перепугало случившееся, что по возвращении ты просто взял и сбежал от меня.

– Говорил же: я торчал в библиотеке, – рассеянно отвечает Тедди, глядя на выстроившиеся вдоль улицы магазинчики. Затем поднимает палец: – Подождешь секунду? Я мигом вернусь.

– Что? – обалдеваю я, но Тедди уже бежит к стоящему на углу банку и исчезает в вестибюле банкомата. Покинутая им на тротуаре, я вскидываю руки, молча вопрошая: «Видели, что он вытворяет?» На меня, естественно, никто не обращает внимания. Приходится ждать Тедди.

Он возвращается, запихивая в задний карман джинсов бумажник.

– Прости, – извиняется он и, ничего не объясняя, как ни в чем не бывало возобновляет прерванный разговор: – Я никуда не сбегал. Забыла про сегодняшнюю презентацию? Про те папки, которые вы даже не соизволили открыть? Мне пришлось немало над ними покорпеть. Вот чем я занимался. И ты тут ни при чем.

Тедди слегка спотыкается, словно собирался остановиться, но передумал. Опустив голову и сжав челюсти, он продолжает путь.

Сейчас бы мне отпустить ситуацию. Сделать вид, что поверила ему на слово. Успокоить, сказав: все нормально. Но почему-то я не делаю этого. Не могу.

– Я не верю тебе, – тихо произношу я. – По-моему, ты испугался. Ты просил, чтобы я была искренна с тобой, сказал, что хочешь поддерживать меня, но стоило тебе мельком увидеть настоящую меня, увидеть мой душевный крах…