Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

Вода в котелке забулькала, Матвей забросил хорошую жменю трав:

– А ваши – это кто?

Толстяк замялся:

– Ну… наши, с кем мы вместе это… ну…

Худой вскочил и попытался схватить стоящую рядом с Матвеем винтовку, за что тут же поплатился. Аржан вскочил следом и со всей силы ударил его прикладом между лопаток, сбивая с ног. Матвей тут же оказался у него на спине, вжал лицом в камни и, приблизив губы к уху, зло зашипел:

– А вот теперь поговорим… кто вы, сколько вас, зачем идете в Теснину? Ну?!

Толстяк сжался в комок, что было удивительно при его габаритах, прикрыл голову руками и истово молился, закрыв глаза. Худой напрягся было, но обмяк, поняв, что вырваться не удастся.

– Пусти – прохрипел он враз севшим голосом.

Матвей поднялся и одним рывком поставил чужака на ноги:

– Не шали.

Тот ничего не ответил и уселся на прежнее место, покосившись на вставшего за его спиной Аржана.

Матвей уселся напротив:

– Мне еще раз спросить?

– Не надо.

– Как зовут? Вот он – Матвей кивнул на толстяка – Степан. А ты?

– А я Никола.

– Кто вы, Никола?

– Люди. Разные. Без семьи, без дома.

– И много вас?

– Хватает – Никола смотрел в землю.

Аржан пошевелился, и Никола продолжил, опасливо глянув назад:

– Всего три десятка с небольшим.

– Оружие есть?

– Так, пара винтовок да ножи с топорами.

– И зачем вы в ватагу сбились? – тон Матвея не предвещал ничего хорошего.

– Вместе оно легче. Ходим по деревням, работу разную делаем.

– А что, в деревнях некому работать стало? – Матвей не верил пока ни единому его слову.

– В каких есть, а в каких бабы одни. Вот и ходим, работаем.

– Сдается мне, брешешь ты, Никола. Эй, Степан – Матвей повернулся к толстяку. – А ты что скажешь?

– А я чего, я и говорю – работаем, да.

– А сюда зачем? Зачем вам здесь стан ладить?

Никола перевел дух, подумал видно, что поверили ему, и заговорил уже куда веселее:

– Так место больно хорошее. Комаров нет, видать далеко, вода опять же.

Матвей задумчиво проговорил:

– Угу… хорошее место. Такое хорошее, что дрова везти надо. Правду скажешь? – он остро глянул Николе в глаза, и тот отвел взгляд.

– Смекаю я, Никола, что вы задумали тут пограбить кого ни то. Для того и стан ладите. Когда ваши сюда должны прийти?

Толстый, услышав слова Матвея, снова затрясся и запричитал:

– Ой, Никола, пропала головушка моя. Ведь не хотел же идти, ну зачем…

– Да заткнись ты – Никола брезгливо сплюнул и сказал Матвею:

– Никого мы грабить не собирались, это все выдумки твои.

– Когда ваши должны сюда прийти? – сквозь зубы процедил Матвей.

– Три дня.

– Все сразу?

– Да, все. Смысла делиться никакого нет.

– Вы должны к ним вернуться?

Тут бы Николе соврать, что да, мол, должны, но не сообразил:

– Нет, зачем? Наше дело стан подготовить.

Матвей глянул на Аржана:

– Что делать с ними?

Алтаец красноречиво покосился на винтовку, но Матвей качнул головой отрицательно.

– Матавей, давай я их к своим на стоянку увезу. К обеду уже здесь буду. Кони моим пригодятся.

Никола вскинулся:

– На какую стоянку? Не поедем мы никуда!

– А кто вас спрашивал? – Матвей усмехнулся. – Да, Аржан, давай так и сделаем.

Они сноровисто связали теперь уже пленникам руки за спиной, увязали их между собой. Коней Аржан тоже увязал на одну веревку.

– Доведешь? – Матвей намекал на то, что Аржан один, а чужаков двое да три коня.

– Доведу, Матавей. Жди к обеду – Аржан цокнул языком, и его коник зашагал, увлекая за собой остальных коней. Пленников Аржан пустил перед собой, а сам пошел следом, держа заряженную винтовку в руках…

Над тайгой занималось уро. Теснина плавала в густом белом тумане. Матвей подошел к краю и посмотрел вниз. Туман клубился в Теснине и растекался по большой поляне у выхода, скрадывая очертания деревьев и скрывая дорогу. Солнце, поднявшись над дальними вершинами, залило Теснину теплым утренним светом, заставив туман словно бы вспыхнуть, засветиться изнутри золотистым сиянием. Красиво. И тревожно. Матвей смотрел в ту сторону, откуда должны были появиться мама с парнями. Они, наверное, уже тронулись в путь.

Он вернулся к костру и устроился на земле, свернувшись калачиком – следовало хоть немного поспать, день обещал быть долгим…

Под утро посыпал мелкий дождик. Он падал с затянутого легкими облаками ночного неба, тихо шуршал листвой и зло шипел, попадая на рдеющие угли прогоревшего костра. Поднявшееся солнце осветило умытые горы и заискрилось в каплях росы. Матвей зябко поежился, подбросил в костер сушняка и принялся раздувать совсем было угасший огонь.

Ждать Аржана здесь не имеет смысла, нужно спускаться вниз. Они условились об этом ночью, перед тем, как алтаец повел пленников на стоянку к своей родне. Интересно было бы посмотреть на эту стоянку, что это вообще такое? Как живут алтайцы? Чем там занимаются? Но все это позже, сейчас главное – встретить маму и довезти ее до деревни. А там уже спешным порядком брать подмогу и идти за Остальцом. При мысли о том, что совсем скоро он увидит этого… этого… у Матвея сжимались кулаки, а на скулах начинали гулять желваки.

Мама с парнями будут здесь к обеду, и он должен встретить их внизу и вместе с ними быстро пройти Теснину. К вечеру они должны быть на стойбище, а к следующему – в деревне. И сразу, не задерживаясь, назад, за Остальцом. А еще надо предупредить о новой ватаге, что готовится оседлать Теснину. Староста в деревне мужик серьезный, долго раздумывать вряд ли станет. Ему каждая такая ватага хуже кости в горле, ведь ходящие туда и обратно караваны помогают и товарами обмениваться, и новости из города привозят. И даже то, что новостям тем не по одной неделе, не делает их менее важными. Да и подарки для близких старшему каравана каждый закажет, и письмецо родне передаст. Нет, терпеть точно не станут, соберутся миром и выбьют лихих людей.

За этими размышлениями Матвей быстро заварил чай, зажарил остатки мяса и плотно позавтракал. Все, пора вниз.

Подхватил винтовку, мешок закинул на плечо – широкая мягкая лямка привычно уместилась на плече – и пружинистым легким шагом зашагал к спуску, кинув последний взгляд на теснину и уходящую вдаль дорогу.

Спуск по каменистой тропе давался нелегко. Ноги то и дело оскальзывались на мелкой осыпи острых камешков, норовя сбросить вниз с кручи, и Матвей диву давался, как Аржан ночью с двумя пленниками и тремя лошадьми смог спуститься по узкой крутой тропе. Но спустился все же, и Матвей спустится.

Внизу царила тишина, ни ветерка. Только мелкие птахи суетились в ветвях обильно разросшегося здесь орешника, своим гомоном наполняя жизнью мрачноватый подлесок.