Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– Что там?! – крикнул Матвей, глянув на сжавшего губы и побледневшего Лешку.

– Не знаю! Аржан увидел что-то, выстрелил, ну и я следом на всякий случай – Лешка рассмеялся. Напряжение отпустило его, бояться больше нечего.

Телега сбавила ход. Спешить не нужно, Теснина позади. До места ночевки они доберутся ближе к вечеру, а пока надо дать отдых несчастной Пчелке. Сразу останавливаться нельзя, иначе запаленная лошадь может просто не выдержать.

– Мам, ты как?

– Все хорошо, сынок. А вот Петро побило по-моему – Аксинья взволнованно смотрела на парня.

– Ерунда все, мелочи – тот старался говорить бодро.

– До стоянки потерпишь? – Матвей обеспокоенно вглядывался в Николу.

– Говорю же, все хорошо. Ехай давай – парень улыбнулся и уставился на окружающие их покрытые тайгой горы. Матвей хмыкнул одобрительно, подмигнул маме и уставился на дорогу.

Не спеша они двигались по долине, временами оглядываясь назад. Аржан поравнялся с телегой, на лице его играла легкая улыбка.

– Что там было, Аржан?

– Не знаю, Матавей. Но когда камень большой полетел, я решил стрелять. Если его кто-то бросил – напугаю, если сам упал – хорошо. Алёша молодец, тоже стрелял.

Лешка, услышав нежданную похвалу, расцвел, приосанился в седле. И в этот самый момент Орлик вдруг встал как вкопанный. Лешка, не ожидавший ничего подобного, качнулся вперед, ударившись о крепкую конскую шею. Аржан рассмеялся, но тут же оказался рядом. Он точно знает, что конь просто так сам не остановится. На дороге, прямо на их пути, лежала толстенная, в руку толщиной, гадюка. Она смотрела на стоявших перед ней холодными черными глазами и не шевелилась. Гадюка – змея очень опасная, она не испытывает почтения ни перед кем, будь то человек или зверь. Лежит себе на тропе или дороге. Хочешь – обходи, хочешь – попробуй прогнать, испытай судьбу.

Аржан спешился, осторожно шагнул, присел перед гадюкой, следя за каждым ее движением. Все замерли, наблюдая за ним.

– Аржан, осторожнее – Матвей понимал, что алтаец точно знает, что делает, но решил все же предупредить. Тот не стал отвечать. Просто протянул руку каким-то неуловимым движением и взял змею сразу за головой. Именно взял, а не схватил. Попроси кто Матвея объяснить, описать или тем более повторить это, он бы не взялся. Смотрел на Аржана и просто не верил своим глазам. Тот стал вдруг каким-то другим, каким-то… как эта гадюка. Он держал ее, глядя в черные бесстрастные глаза и шептал что-то, а змея обвила блестящим черным телом его руку и даже не пыталась вырваться. Пара мгновений, и Аржан опустил руку вниз, к дороге. Змея легко соскользнула в траву и тут же исчезла. Аржан, как ни в чем не бывало, поднялся, вскочил в седло и тронул бока своего коня пятками. Тот все это время так и простоял, поражая Матвея взаимопониманием со своим… наездником? Да нет, точно больше чем наездником.

– Аржан, как ты не забоялся? – Лешка на миг опередил с вопросом Матвея.

– Как можно бояться? – Аржан пожал плечами.

– Как можно не бояться? – Лешка даже подпрыгнул в седле.

– Зачем бояться? Я ей не желаю зла, а она мне. Я ей не нужен – Аржан силился донести до них то, что чувствовал, знал нутром. – Ее не любит никто, все хотят убить. А она всегда защищается, понимаешь?

– За что любить-то ее? Она же змея, ядовитая! – недоумению Лешки не было предела.

– Вот его конь – Аржан кивнул в сторону Матвея – остановился перед ней. Не стал бить ее копытом, а ведь он сильней и больше, понимаешь?

– Просто напугался, все кони змей боятся – Лешка фыркнул громко.

– Если бы напугался, убежал бы – Аржан был невозмутим. Лешка снова фыркнул и ничего не ответил. Телега скрипела разболтанными за дорогу колесами, все молчали, думая о чем-то своем.

– А вот тебя за что любить? – Апжан поравнялся с Лешкой.

Лешка опешил, не зная что ответить на этот вопрос, а Аржан продолжил:

– Вот ты сказал, что она змея и ее не за что любить. А ты? Почему надо любить тебя?

– Ну ты сравнил, Аржан – наконец, нашелся Лешка. – Я ведь не змея, я человек.

– И тебя поэтому надо любить, да? – алтаец оставался невозмутим.

Матвей с интересом прислушивался к разговору, Петро явно поддерживал Алешку, то и дело порываясь что-то сказать, Аксинья просто улыбалась, наблюдая за мальчишками. Прямо сейчас они искали и находили новые ориентиры. Она видела, что в Аржане говорит мудрость его народа, веками живущего в мире с каждым существом в этих горах, а в Лешке бурлит энергия юности, неспособность согласиться с чем-то, что не вписывается в его представления о жизни.

– Ну… – Лешка смутился… – а разве нельзя за это любить?

– Можно – кивнул Аржан.

– Вот видишь!… – обрадовался Лешка, но Аржан продолжил тем же ровным голосом:

– Но тогда и змею можно за то, что она змея.

Лешка ошарашено замолчал, глядя на расплывшегося в широкой улыбке Аржана.

– Но… Матвей, а ты чего думаешь? – похоже, Лешкина вера в Матвея простиралась гораздо дальше, чем он предполагал.

Матвей крепко задумался над сказанным Аржаном и не спешил отвечать.

– Тенгри создал ее зачем-то. Мы все живем здесь, каждый свою жизнь – Аржан ни к кому не обращался, говорил словно бы сам с собой. – Горы сделали так, что мы встретились. Духи смотрят на нас, как мы встретились. Нельзя обижать просто так. Обидишь ты – обидят тебя.

– А если горы сделают так, что мы встретимся с медведем? – Матвей заинтересованно посмотрел на алтайца.

– Если это будет просто встреча – нельзя обижать.

– А если нападет? – Лешка смотрел на Аржана с вызовом.

– Буду стрелять. Потому что так горы нас испытывают. Но возможно, ты кого-то обидел.

– И если я обидел кого-то, мне что, дать себя порвать? – Лешка только что ладони не потирал.

– Нет, просто сражаться за себя. Но духи отвернутся. И если ты обидишь еще, ты не сможешь себя защитить. Рано или поздно.

Давным-давно, когда они вдвоем поднимались в горы на участок, отец сказал ему:

– Мы ведь с тобой здесь хозяева, понимаешь? Но не такие хозяева, как ты у ружья хозяин. У ружья ведь как? Оно твое и все. А с тайгой все наоборот. Тут ты ей принадлежишь и поэтому хозяин. И должен беречь ее как свой дом бережешь. Не чинить разору самому и другим не давать. Каждая былинка здесь как волосок на голове твоей. И если зазря ты ее рвешь, тайге плохо. Помни об этом, сын. Всегда помни.

Это очень перекликалось с тем, что говорил сейчас Аржан. Все же мудрость – она одна на всех.

Разговор затих сам собой. Лешка поменялся с Матвеем и правил Пчелкой, переговариваясь о чем-то с Петро. Матвей оседлал Орлика и теперь неспешно двигался рядом с Аржаном, изредка поглядывая на загадочного алтайца. Тот размышлял о чем-то, как всегда загадочно улыбаясь.

– Аржан, а сколько зверя ты добываешь? – Матвея разбирало любопытство, хотелось как можно больше узнать об алтайцах.