Александр Григоров - Знать [СИ]

— Ну да, — согласился Смык, быстро сел и замолчал, будто испугался пролетевшего призрака.

Николай Вальтерович мысленно провел несусветовскому холую апперкот. А ведь действительно, неплохо бы владеть силой знаний. Как у ребят так получается? Интересно.

— Хорошо, — сказал Бронский и мужественным движением взял со стола ручку. — Я напишу по собственному желанию. Но есть дополнительное условие: город выделит деньги на новую модель токамака.

— Вот это — конструктивный диалог, — согласился Несусвет, — вот это мы договорились. Первый транш на закупку оборудования получите утром.

— И главное, — отчеканил профессор, косясь на печать с деревянной ручкой, — мы подпишем договор, в котором вы подтвердите финансовые обязательства.

— По рукам. — Несусвет встал и протянул профессору холеную, с наманикюренными ногтями пятерню.

Он улыбался — господи, бумажка нужна, пара пустяков. А Кирилл Денисович напрягся: «Чтобы Бронский сам себе добавил бумажной работы? Что-то не так».

Толстенький смешной человек в очках пригласил Бронского пройти в комнату, и Николай Вальтерович зашел. Помимо означенного толстячка, присутствовали двое — широкоплечий мужик, от которого исходило ощущение надежности, и невысокого роста худосочный молодой человек в затертых джинсах, кофте с воротником и берцах. На спинке стула висело пальто, цветом и покроем похожее на шинель.

— Gutten Tag, меня зовут Николай Бронский — профессор, бывший директор ИНЯДа.

— Приятно познакомиться, — ответил молодой человек, — Игорь Пользун, избранный глава знати. Это — мои друзья и помощники. Да вы снимайте куртку, проходите.

Широкоплечий и толстячок пожали Бронскому руку. То же сделал Пользун.

— С какой целью к нам? — спросил Игорь, — чаю не хотите?

— Не откажусь. Danke.

Профессор долго тарахтел ложкой, хотя сахар в чашку не клал.

— Я хочу вступить в вашу организацию, — наконец произнес он.

— Для нас это почетно. Но, позвольте узнать, с какой целью? Как правило, к нам обращаются люди, которым терять нечего — уволенные интеллигенты или эрудированные люди, которым тесно в умственных рамках нашей страны. Ими движет чувство обиды или мести. Согласен, не самые лучшие позывы, но мы направляем негативную энергию на благо обществу. Вы же — человек высокого авторитета в науке и после увольнения вряд ли задержитесь здесь, европейские центры с руками оторвут.

Бронский подавился печеньем и закашлялся. Стоящий позади Истомин метко похлопал гостя по спине. Профессор сделал глоток и сцепил ладони. Покрутил большими пальцами, отдуваясь, как спринтер перед забегом.

— Я вам врать не буду, — с трудом начал Бронский. — Но прошу вас, Игорь, выслушайте меня наедине.

Истомин вскинул брови, Дюжик сказал: «Во как!». Оба ждали решения Пользуна и выходить не собирались.

— У меня нет секретов от соратников, — сказал Рёшик, глядя в глаза Бронскому.

— Я не сомневался. Но, поверьте, дело настолько личное, что знать… боже, в вашем случае звучит двояко… но знать его должны только вы. Иначе не получится. — Бронский достал платок и коротко высморкался. — Впрочем, вы сами решите, обнародовать мою просьбу или нет.

Будто нарочно Истомин с Дюжиком и профессор оказались по разные стороны стола. Рёшику предстоял выбор: довериться уважаемому, но непроверенному человеку или показать солидарность с единомышленниками.

— Ребята, выйдите, пожалуйста.

Володя и Аркадий Филиппович, помешкав секунду, вышли. Истомин смотрел на профессора через плечо, а Дюжик у двери спросил:

— Может, Ростислава позвать?

— Не стоит, — ответил Пользун.

Врать Бронский мог и в присутствии свидетелей. От конфиденциального разговора Рёшик ждал не столько подвоха, сколько предложений разной степени подлости. Начиная с суммы, за которую он готов продать бренд, заканчивая угрозами физического устранения.

Получилось интересней.

Когда в комнату без стука ворвалась группа знати, Рёшик и Бронский рисовали на листочке и оживленно спорили. При виде вошедших Пользун убрал бумагу в стол и сложил руки домиком. Бронский отсел на одно место дальше от предводителя.

Дюжик и Истомин говорили наперебой, потрясая в воздухе бумагами. Чуть в стороне стоял Ростислав и показывал всем видом, что его опять оторвали от любимого компьютера для непонятных и мелких целей.

— Да мы такого наворотим! — гремел Володя.

— Если подтвердится, — уточнял Дюжик. — Ростислав не уверен.

— Да там проверять все сто раз надо, я случайно наткнулся… — оправдывался Ростик.

При осмотре коммуникаций знатоки нашли в подвале аккуратно сложенные коробки с бумагами. Подумали, что макулатура или оборотки для черновиков. Но рассмотрели банковские реквизиты и хотели отнести находку Рёшику, только тот был занят с посетителем.

— Вот зачем им нужна была охрана в пустом здании. — Пользун отложил исчерканную бумагу в сторону. — И что случилось с этими бумагами?

Ростислав поставил на стол ноутбук и открыл его.

— Только этот пусть теперь выйдет. — Истомин указал на Бронского. Профессор засобирался, протянул Рёшику руку на прощание.

— Николай Вальтерович — член нашего общества. Занесите его, пожалуйста, в реестр центрального отделения знати.

Профессор оказался под перекрестным огнем взглядов. Ссутулился, поник, уставился в пол. Рёшик, наоборот, смотрел на присутствующих прямо.

— Как знаешь, Игорь, — прошипел Истомин. — Ты — командир, за все отвечаешь, помни об этом, когда повезут в кутузку.

— Не сгущайте, Володя, — поправил Дюжик. — У нас нет поводов не доверять Игорю Владимировичу. Но лично я тоже против закулисных решений.

Чем серьезней говорил Аркадий Филиппович, тем умилительней он выглядел. Знатоки к этому привыкли, а Бронский не удержался от улыбки.

Пользун подошел к командирам, стал между ними и положил руки на плечи.

— Честное слово, мужики, так надо.

Дюжик несколько раз кивнул и положил свою руку на плечо предводителю. Истомин украдкой посмотрел на Ростика и повторил жест Аркадия Филипповича.

— Ну вот и здорово. А теперь все-таки расскажите по-человечески — что произошло?

До попадания в знать Ростик работал системным администратором на фрилансе. Баллов на поступление в институт не хватило, а родителям (они живут в области) сказал, что поступил, вот и надо как-то выживать в большом городе. По большей части настраивал корпоративные сети и устанавливал бухгалтерский софт. Поднатаскался в расчетах и процессе перевода денег. За полгода насмотрелся финансовых бланков, но когда увидел найденные в подвале бумаги, было Ростику видение.

— Я увидел истинную суть документов — схему отмывания денег. Будто читал между строк: поверх напечатанного текста, всплывал другой, описывающий действия по переводу денег. С блок-схемами и графиками, они проявлялись, как на стереокартинке, если правильно сфокусировать взгляд.