Александр Григоров - Знать [СИ]

Долго ждали, пока умная часть взбунтуется и пойдет на неучей. И с каким успехом пошла! Теперь придется отступать, беглую гласную в корень».

Журналисты выключили камеры, спрятали вспышки. Поджимал рабочий график, еще и в фуршете неплохо бы поучаствовать. Несусвет и Пользун прощались в неофициальной обстановке. Ловя взгляды репортеров, которые наблюдали с набитыми ртами, Карп Наумович похлопал Рёшика по плечу и сказал, чтобы слышали все:

— Мы сделали большой шаг к объединению интеллектуальной и политической элиты. А это, по сути, одно целое, магнит, притягивающий народ к мудрости. Жаль, что столько времени магнит был распилен, и у каждого было по одному полюсу.

Рёшик хотел возразить, но вместо этого кивнул, еще раз пожал руку, и в таком положении замер. Побледнел, разжал пятерню, бухнулся на колени, потом — на бок. Несколько секунд окружающие не понимали, что делать. Наконец, кто-то крикнул: «Скорую!». А другой, поумнее, выбежал на улицу, к протестующим, чтобы позвать лекаря-знатока.

Врач «скорой» диагностировал отравление пищеварительных органов. Судя по заключению, Пользун пережил чуть ли не газовую атаку. Поначалу грешили на еду, но остальные гости ели-пили то же самое. Хронических заболеваний ЖКТ у Рёшика не было. От греха подальше Несусвет распорядился, чтобы лидеру знати выделили люкс в депутатской больнице и ежедневно докладывали о состоянии. Иначе меморандум выйдет боком.

Карп Наумович осознал, что во время встречи с Рёшиком делал все, как учил захожий преподаватель. Выполнял установки подсознательно, увлекся и дал волю скрытому желанию уничтожить врага. Но что сказал такого умного, чего не знал Пользун, и от того полег? Он сотни раз прокручивал в голове подписание меморандума, просматривал видеозапись встречи. Даже укорял себя — что мне, и сказать нечего? Запись обрывалась после рукопожатия, и Несусвет напряг память — говорил ли что после? Говорил, вроде. Опять же, ничего сакрального.

У журналистов, как назло, съемка заканчивалась в том же месте — после рукопожатия. «А зачем дальше снимать? — удивлялись они. — Дальше — фуршет».

Через три дня Пользуна выписали. Сначала диагностировали язву, но после приезда Истомина больной выздоровел. Рёшика подозревали в симуляции, хотя изображать больного вплоть до биохимических показателей — нужно быть гениальным актером.

Чудесное выздоровление окончательно убедило Карпа Наумовича в подозрении. Только доказательств нет, а без них развить успех нельзя.

Однажды утром секретарь передала присланный по почте конверт без обратного адреса. Внутри обнаружилась карта памяти, то ли видеокамеры, то ли фотоаппарата. Ничего нового на ней Несусвет не увидел. Кадры церемонии, с других ракурсов. Самого видео немного, до двадцати минут. Зато в самом последнем — то, чего нет у других.

— …магнит, притягивающий народ к мудрости. Жаль, что столько времени магнит был распилен, и у каждого было по одному полюсу.

Пользун не знает, что магнит притягивает? Тогда что его скрутило, елки-двадцать?

Несусвет попросил соединить его с академией наук. На том конце послышался старческий голос — нудный, как лектор по охране труда. Фоном шел молодой баритон. Слов не разобрать, но ясно — командует.

— Что вы можете сказать о магнитах? — спросил Несусвет.

— Все, — бойко ответил профессор.

(- Семен Яковлевич, — позвал молодой, — заканчивайте болтать.)

Видимо, старик зажал трубку ладонью, потому что некоторое время в ухе невнятно бубнили. Когда снова раздался нудный голос, Карп Наумович зачитал выписанную на лист цитату из себя. Спросил, нет ли в ней чего странного. Старик кряхтел, шамкал и начал с осторожностью сапера:

— Если позволите заметить, странность присутствует. (- Где расчеты турбины для индусов? Это срочный заказ!) Все дело в свойствах ферромагнитных материалов — железа, кобальта и никеля. Часть их структуры — магнитные домены — представляют собой отдельные микроскопические магниты. Позвольте обратить внимание на то, что это свойство заметил Петр Перегрин еще в тринадцатом веке. Большая часть магнитных доменов направлена в одну сторону. Домены не уравновешивают друг друга, а объединяются, чтобы создать одно большое поле.

В отличие от желудка, на усваивание информации Карп не жаловался. Но из сказанного не понял ничего. По отдельности слова звучали весомо, но в общий смысл не укладывались.

— И что это значит? — напрямую спросил он.

На том конце возились.

— Это значит, что ты — болван. Если разломить магнит, получатся два магнита!

Дальше молодой набросился на профессора:

— Семен Яковлевич, я же просил, частными уроками занимайтесь во внерабочее время. Хотя бы не на совещании.

И дал отбой связи.

Учитель вошел в кабинет боком, сутулясь, на полусогнутых. Он сообразил, в чем дело, сразу по возвращении домой с прошлого урока. «Бумеранг» крутился в голове и долго отзывался болями в разных частях тела. В справочнике говорится, что боевой бумеранг не возвращается к метателю, это было бы глупое самоубийство.

— Косинус больше единицы! — крикнул из-за стола Несусвет.

Будто порывом ветра гостя отнесло назад, он ударился спиной о дверь и выкатился в проем.

Карп Наумович пребывал в хорошем настроении. За окном просыпалась весна: к семи утра она на ногах, поет с птицами и шагает по улицам оголенными ногами, сбросив оковы зимней одежды. По такому поводу Несусвет позволил себе на завтрак котлету. Паровую, из курицы, вкусную! Желудок отозвался серией спазмов, но разве это беспокоит человека, который изобрел мощнейшее в истории человечества оружие?

— Косинус не бывает больше единицы, — кряхтя, возразил учитель, — как и синус.

Несусвет помог посетителю встать. Проводил до дивана, приказал внести кофе. Сам ограничился минеральной водой без газа. День — знаменательный, но сколько их будет в жизни Карпа Наумовича! А кишечный тракт всего один.

Когда учитель допил кофе и успокоился, Несусвет подсел к нему и вполголоса сказал:

— Косинус больше единицы.

Гость закрыл глаза, но остался на месте. Прислушался к организму — ничего.

— Понятно, — констатировал Несусвет и записал в блокноте. — Повторно не действует.

Он отпил из чашки, выдохнул и перевернул страницу. Учитель рассматривал журналы в ожидании, пока начнется дело, по которому его вызвали.

— Страус прячет голову в песок, — выпалил Несусвет.

Гость дернулся, его откинуло на спинку дивана, тело застыло в расслабленной позе.

— Не боец, — прокомментировал Карп Наумович воображаемой публике. — И страус тоже. Прятал бы уже, как считает большинство.

Записи приобретали стройность. Сила незнания равнялась силе знания по модулю, но имела противоположный знак. Для жертвы — слабое утешение, потому что глупость рубила не хуже мудрости. Образно говоря, все равно, как ты получишь по голове — в лоб или в затылок.