Олег Попцов - И власти плен...
- Название:И власти плен...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1988
- Город:Москва
- ISBN:5-235-00002-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Попцов - И власти плен... краткое содержание
И власти плен... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Демченко все понимал. Он понимал больше, чем предполагал Голутвин. Те, кто настаивал на публикации, тоже говорили о двух неделях. «Именно сейчас, — говорили они. — Через две недели может быть поздно». Как странно, думал Демченко, они тоже рассуждали о здравом смысле, о справедливости, которую надо восстановить, о нравственных категориях в экономике. Если бы ему предложили выбор, Демченко выбрал бы Голутвина. Голутвин был реальнее, понятнее для Демченко. Возможно, я ему не помогу, но сказать, что хочу помочь, обязан. Это прибавит ему уверенности. Он станет сильнее.
— Две недели — это нереально, — убеждал Демченко. — От силы дня три, четыре. Уточнить факты, и то если очень повезет. — Он не мог сказать Голутвину, что факты уже уточнены и главный поручил ему, Демченко, переговорить с министерством. Небольшой зондаж, сказал главный, не помешает. Демченко переговорил, и именно этот разговор заставил его найти Голутвина. Он не может ручаться, у него нет доводов, но ему показалось, он почувствовал: заместитель министра о статье знает. Чего ради он стал бы нахваливать газету? «Слежу, читаю». Назвал несколько статей по памяти и раскованно, легко заговорил о стратегическом мышлении, о безошибочности, социальной точности выступлений. Этот человек обязан был спросить: чем вызван интерес газеты к главку? Не спросил. Значит, знал. Каждый остался при своих интересах. Демченко не раскрыл карт, однако получил заверение в поддержке. Замминистра всегда может сказать: ничего настораживающего, тон разговора доброжелательный, общий. Неконкретный интерес к ведомству. Ничего больше. Он, замминистра, сделал то, что сделал бы на его месте каждый: сказал несколько одобряющих слов о газете. При любых обстоятельствах его позиция неуязвима. Да и отчитываться не перед кем. Дармотова… схоронили, а что будет дальше…
Голутвин уезжал от Демченко вымотанный. Придется свыкнуться с мыслью о статье. Эти считанные дни, которые он выговорил, зачем они? Надо что-то придумать, реальное противодействие — вот что нужно! А он, Голутвин, пуст. В его ситуации логичнее думать о сохранении своих позиций, нежели предпринимать какие-либо демарши.
Сейчас он претендент. Не может быть, чтобы Дармотов, обсуждая возможные перемещения, не упоминал имени Голутвина. Они никогда не говорили на эту тему. Потому и не говорили: существовала уверенность, взаимопонимание. Статья давала формальный повод поставить под сомнение неоспоримость голутвинской кандидатуры. Тратить силы на противоборство с газетой, когда и сил не так много и нужны они для другого, совсем для другого, безрассудно. Статью имело смысл задержать усилиями самой газеты. Демченко намекал: «Один звонок, и конфликт будет улажен». Разве Голутвину трудно организовать такой звонок? «Нетрудно, — ответил Голутвин, — но зачем?» Раз уж Демченко не догадывается сам, он не станет ему ничего разъяснять. У всякой игры свои правила. Если ты желаешь власти, ты можешь просить о поддержке. Никто не осудит. Но если ты просишь о спасении, значит, у тебя другая группа крови. При чем здесь власть? Тебя спасут, как спасают битых.
Почему он попросил две недели? Психопатия, нервы шалят. Ничего он не просчитывал, это все слухи, отголоски легенды, которые мы сами о себе создаем: «Голутвин все знает наперед, у него голова — как компьютер». Если и компьютер, то старой системы. Все словеса. За две недели должно что-то проясниться, и весь секрет. В двадцатых числах двусторонние переговоры, надо подписывать долгосрочный контакт с французами, к этому времени наверняка появится человек, который заменит Дармотова.
Демченко проводил его до лифта. Вымученно улыбнулись друг другу. «Будет обидно, если он сойдет с круга», — подумал Демченко о Голутвине. «Досадно, я полагал, что он более надежен. Буду стараться — разве это позиция? Получил должность повыше и стал зависим. Дурак». Других мыслей у Голутвина в тот момент не было.
Лифт, громыхая, пошел вниз.
Статья появилась через четыре дня. Стихийно, не отдавая себе отчета, Голутвин позвонил в газету. Ему ответили, что Демченко в командировке.
Метельникову сообщили о статье в середине дня. Фатеев неслышно проскользнул в приоткрытую дверь и, не дав генеральному опомниться, развернул на столе газету. В нескольких местах статья была подчеркнута красным карандашом. Метельников машинально пробежал глазами текст: что-то об их главке. Он не улавливал смысла статьи, посмотрел на Фатеева вопрошающе и требовательно. Коммерческий директор вытянул губы, лицо обрело озабоченный вид.
— Первая ласточка — так это называется.
Метельников поморщился. Фатеевская страсть говорить иносказательно была сейчас неуместной. Пятью минутами ранее Метельников выпроводил строителей. Он еще был во власти полуторачасового изнурительного спора. Предполагалось расширить два основных завода, входящих в объединение. Рязанская и Смоленская области дали согласие разместить на своих территориях филиалы. Есть решения исполкомов, выделено место для строительства, а с подрядчиком никак не столкуются. Метельников настаивал, чтобы строительство жилья и подсобных хозяйств было включено в основной проект. Строители потребовали дополнительный проект и отдельную смету. Областное руководство обещает создать вокруг заводов нечто вроде агрозоны, но когда это еще будет, да и будет ли вообще? Нет-нет, он не отступится. Подсобное хозяйство и жилье — все, все должно быть в проекте. Он и сам знает, что они не специалисты, но другого выхода нет. Искать подрядчика для строительства жилья? Надо быть сумасшедшим. Все эти разговоры: мы не специалисты, у нас другой профиль, — для бедных. Он настаивает. Это его последнее слово.
«На нас подобные демарши не действуют». Ишь ты, слова какие научились говорить! «У нас и без того громадный объем работ». Строители были возбуждены, уже не спорили, а требовали. Метельников понимал их, в той или иной мере беды были общими: поставщики работали скверно, обеспеченность материалами не превышала шестидесяти процентов. Но понимание не делало его уступчивее. Роли в разговоре были распределены заранее: он излагал идею проекта, защищал ее, строители, приземляя свою задачу, говорили о трудностях. Условия игры были налицо, позиции — принципиально противоборствующие: он смотрел на трудности через призму проекта, они смотрели на проект через призму трудностей. Пока выигрывали строители.
Второй день, без существенного продвижения вперед, они обсуждают проблему нехватки рабочей силы. Он уже привык к их терминологии: «Мы задыхаемся, у нас бедственное положение. Гарантии областных организаций — пустой звук». Все это произносится с напором, со ссылками на прошлый и позапрошлый год, на неприятности, которые имел некто, не внявший их предостережениям. Крики, возмущение — отрепетированная ситуация; изнуряющий эмоциональный нажим перед главным наступлением.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: