Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

– Здравствуйте! Я Зайцев.

К ней шагнул мужчина среднего роста, полноватый, лысоватый, в отличном костюме, в белоснежной рубашке, побывавшей в стирке не более двух раз, Анна Аркадьевна в этом прекрасно разбиралась, при консервативном галстуке темно-синего цвета с едва заметными горошинами.

– Добрый вечер! Рада вас видеть, – дежурно растянула губы Анна Аркадьевна и лихорадочно думала: «Зайцев? Кто у нас Зайцев? Из финансового департамента?»

– Папа Лены, который вам регулярно звонит.

– Да, конечно! Егор Петрович. Чем обязана?

Он легонько взял ее за локоть и повел по коридору. Улыбался, и не нужно способностями физиономиста обладать, чтобы понять, чему он радуется. Фото в Интернете могло быть приукрашено фотошопом, а натура в жизни косорылой старой дурнушкой. Живая Анна Аркадьевна оказалась вполне ничего себе.

– Куда вы меня тащите? – остановилась Анна Аркадьевна, опомнившись.

В не цепком, но ощущаемом захвате Егора Петровича ее руки была энергия власти – мужской, волевой, заставляющей подчиняться.

– На воздух, на свободу, в театр. У меня два билета, – Егор Петрович вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт. – На премьеру в Театр Наций.

– Я не театралка.

– Тогда просто прогуляемся по улице.

На улице который день лил унылый холодный дождь, и москвичи с тоской мечтали, что ледяные струи превратятся, наконец, в снежинки.

Анна Аркадьевна выразительно хмыкнула.

– Посидим в кафе, поболтаем, – быстро нашелся Егор Петрович.

– Я должна вам сказать…

– Да не надо! – протянул он с досадой, которая никак не подходила чиновнику высокого ранга, а скорее напоминала завывание блатного авторитета. – Будто я не знаю, что вы хотите сказать. Что-нибудь вроде мое поведение неуместно. Анна Аркадьевна, не принимайте меня за пошлого приставаку. Я вас не клею, не покупаю, не предлагаю на личном самолете отправиться на уик-энд в Арабские Эмираты. Хотя если вам хочется песка и моря…

– У вас есть личный самолет?

– Нет. А вы имеете дело только с теми, у кого есть персональный лайнер?

– Егор Петрович!.. – шумно вздохнула Анна Аркадьевна и не смогла продолжить, потому что он опять ее перебил.

– Где ваши пальто и сумка?

– В кабинете, в отделе.

– Это где?

– Двумя этажами ниже.

– Пошли. – Он снова взял ее за локоть и направился к лестнице. – Рванем-ка в чебуречную? Была такая во времена моего студенчества. Может, сохранилась? Вы будете есть фантастические чебуреки, по рукам потечет сок, а я стану рассказывать, как мы пацанами тырили аккумуляторы на автобазе, чтобы отлить печатки и кастеты из свинца. Не отказывайтесь! Неужели жалко час времени потратить?

– Вы человек-танк?

– Точно! Как стал на гусеничный ход в маленьком городке за Уралом, так и покатил.

Им встретился замначальника управления, в котором работала Анна Аркадьевна, несколько минут назад урезавший бюджет с пространными рассуждениями о государственной целесообразности. Увидев конвоируемую Анну Аркадьевну, замначальника притормозил, раскланялся с Егором Петровичем подобострастно вы меня помните? Егор Петрович небрежно кивнул, продолжая развивать тему танка, говорил Анне Аркадьевне, что у нее, конечно, имеются бронебойные снаряды, но пускать их в ход смысла не имеет, потому что он – танк добрый и миролюбивый.

Егор Петрович остался ждать в коридоре, Анна Аркадьевне зашла в кабинет, следом – замначуправления.

Кивнул на дверь:

– Это Зайцев? Из Совмина?

Она пожала плечами.

– Анна Аркадьевна, возможно, изыскав резервы, мы сможет вернуться к обсуждению вашего проекта.

Ей вдруг захотелось схватить со стола стопку папок и треснуть замнача по голове.

Вместо этого она надела пальто, повесила на локоть сумочку, медленно натянула перчатки:

– Это Зайцев. Фамилия встречается так же часто, как Волков или Медведев. Всего доброго!

Выйдя за дверь, она быстро пошла, отбивая каблуками сапожек злую дробь. Проект стоил того, чтобы, поступившись принципами, она добилась бы достойного финансирования. Обычные игры-интриги, рука руку моет ты чей, он откуда, к кому ты вхож, какие проблемы можешь решать . Через некоторое время ее обязательно попросили бы связаться с Зайцевым, попросить его содействия. И то, что она прикрывалась Зайцевым не для личной выгоды, не в карман себе деньги клала, значения не имело. Тебе помогли, и ты будь любезна.

– Что там было? – спросил широко шагающий Зайцев. – Почему вы нервничаете?

– Вас опознали.

– Не надо было кочевряжиться и соглашаться, когда я звонил по телефону.

– Знаете что! – резко остановилась Анна Аркадьевна.

– Знаю. Не первый год в эти игры играю. Чебуреки! Если бы вы их хоть раз в жизни пробовали, то у вас свистело бы в желудке, как у меня сейчас.

– Вы меня в театр приглашали, – продолжила движение Анна Аркадьевна. – Собирались сидеть в зале и курлыкать животом? Кстати, билеты в этот театр по астрономическим ценам. Поэтому вам, вероятно…

– А говорили, что не театралка. Это приглашения, бесплатные, на третий ряд партера. Свято место пустым не останется.

Пока они дошли до машины, успели еще несколько раз мелко поссориться и помириться. Точно подростки.

«Если я его сейчас спрошу, на кой ляд он мне сдался, – думала Анна Аркадьевна, – он ответит, что на какой-то да и сдался. И будет совершенно прав».

Персональный автомобиль Зайцева, Анна Аркадьевна не разбиралась в марках, напоминал черный облизанный леденец и стоял в категорически-неположенном месте. Водитель, тридцатилетний верзила в строгом костюме, с непроницаемым лицом тупого и честного американского спецназовца, вышел, распахнул огромный зонтик и проводил хозяина и даму к задней дверце машины.

На тротуаре у входа в чебуречную пропитывалась дождем очередь из десятка человек – не бомжеватых, хорошо одетых, что было странно, потому что и вывеска, и пластиковые столики и стулья, видневшиеся в окне, выдавали заведение дешевое и непрезентабельное. Анна Аркадьевна и Егор Петрович встали в конец очереди, укрывшись от дождя гигантским зонтом. Зонты тех, кто находился впереди, были заметно мельче. Как же! Большому начальнику – большое опахало. Но хотя бы его автомобиль не притаранился тут же, да и некуда было, уехал за поворот. И Егор Петрович не прошел в помещение, демонстрируя свои корочки и требуя обслужить их без очереди. Если бы пошел, Анну Аркадьевну только и видел бы.

– Надо же, чебуречная сохранилась, – сказала Анна Аркадьевна. – На моей памяти многие маленькие торговые точки меняют названия и род деятельности с регулярностью смены сезонов природы. Продуктовые магазины превращаются в хозяйственные, кафешки – в пекарни, обувные мастерские – в стоматологические клиники. Дольше всего живут аптеки и банки. Иностранцы, кстати, отмечают, что у нас много аптек, банков и цветочных магазинов.