Лора Докрилл - Широкая кость

Хотя ведь никто не собирается все это читать?

Я иду наверх собираться.

Но я продолжаю их слышать: они орут, орут, орут, в комнате бардак, ничего не найдешь, жарко, бедра чешутся, кости болят, мозги трещат и плавятся.

И тут наступает… духота. В груди. Мне не хватает воздуха.

Хрипы и кашель. Душно. Больно. И я не могу перевести дыхание. Я сажусь. Спокойно… Где мой ингалятор? Да хрен его знает. Я переворачиваю сумку вверх дном в поисках дурацкого пакета, с которым ходила в спортзал. Где ночной ингалятор? Он сильнее. НЕТУ! Я хватаю простыни, перетряхиваю постельное белье… Да где же… В груди саднит. Вот ведь упрямая дрянь! Никак не хочет разжиматься. Я не могу говорить, даже открыть рот не могу. Паникую, из-за этого вдохнуть еще труднее. Я не хочу поднимать шум. Сама виновата. Нужно просто спокойно дышать: вдох – выдох. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Вдох…

Все хорошо.

Все хорошо.

Все в порядке.

И вправду все в порядке.

И никто меня никогда не убедит, что эта фигня натуральная. Самое засахаренное изобретение на свете. Если это действительно манго, то почему оно так дорого стоит? Почему сушеные фрукты должны быть дороже, чем обычные, ведь они просто засохли! Отвратительно, когда с тебя пытаются слупить деньги за природу, например, за номер в гостинице, если он «с видом на море», дерут втридорога. Это бесит, потому что разве можно брать деньги за вид на море? Море, между прочим, общее.

Это манго – настоящий наркотик. А можно съесть всю упаковку? Конечно. НУЖНО съесть всю упаковку. Мне нравится, что на мякоти видны отпечатки марли, на которой вялили манго. Нравятся тягучие кусочки, чуть подгоревшие и золотистые по краям.

Не переставая жевать, я подхожу к стойке регистрации. Вот так, я не передумала. Не сложила оружие и довела дело до конца. Похоже, они удивлены, что я пришла. Небось думали про меня: «Еще один повержен в прах» [9] Название песни английской рок-группы «Queen». , что бы это ни значило. В какой еще прах?

– Рада снова вас видеть, – говорит Ибица, глядя на меня сердито, как злая мачеха из сказки, которая надеялась, что избавилась от соперницы (с помощью велотренажера), а я тут как тут, воскресла из мертвых.

– Пожалуйста, пришла на велотренажеры, – гордо говорю я.

– Пожа-а-луйста. – Девицы протягивают мне пропуск.

– Только сегодня не я веду занятия, – говорит Ибица, как будто это заставит меня передумать.

– Очень жаль, – говорю я. Непонятно зачем – это нетипичная для меня фраза, но иногда ведь мы брякаем что-то ни с того ни с сего.

Я не собираюсь обсуждать с ними свою астму. Зачем? Вряд ли их так уж заботит мое здоровье.

Велотренажер. Прекрасно. Чудненько. Никаких. Проблем.

Я кидаюсь в раздевалку. Подтянутые, мускулистые девушки роются в шкафчиках, мурлыканье фенов, запах духов, кокоса и увлажняющих кремов. Все это опаснее и серьезнее, чем коммунальный дух раздевалки при бассейне.

Я сую свое барахло в шкафчик и вижу, что у меня звонит телефон.

Макс.

Я не беру трубку. Мне сейчас ни к чему, чтобы под ногами путались мужики. Время крутить педали и истекать потом, и, страшно сказать, я почти предвкушаю это…

В тренажерный зал я прихожу первой и с толком, с расстановкой подготавливаю себе велик. При том, что имею абсолютно нулевое представление о том, что делаю, ведь дальше разминки я пока не продвинулась. В зале пахнет застарелым потом. Обезвоженные железы выдавливают остатки пива и карри из людей, для которых, по всей вероятности, орешки – целый банкет. Влажные полотенца. На полу отдельный слой налипшего пота, как ламинат. Я ловлю в зеркале свое отражение. Велосипед рядом со мной выглядит как скелет. Жесткий. Жестокий. Колеса улыбаются мне всеми блестящими спицами. В точности как те, что я вижу дома.

Интересно, мои сиськи всегда так мотаются или только в спортзале?

Винты велосипеда оранжевого цвета с коричневой ржавчиной и, похоже, не крутятся как следует. Я слышу жуткий скрип каждый раз, когда решаюсь повернуть ручку. Дверь открывается. Ну и ладно, пусть все остается как есть. Входит немолодая женщина с лицом эльфа. Похожая на безволосую кошку с морщинистой кожей. И начинает поправлять на себе странные кроссовки, больше похожие на башмаки, в которых отбивают чечетку. Готова поспорить, что ее любимая закуска – сырые водоросли.

– Помочь? – спрашивает она.

– Да, пожалуйста.

– Ты уже занималась на велотренажерах?

– Типа того.

– Давай помогу. – Она подходит, стуча своими дурацкими чечеточными башмаками. Цок-цок-цок. – Сиденье должно быть на высоте бедра, а руль на высоте предплечья, вот так… – Она измеряет мой рост взглядом. – О, ты высокая, давай немного поднимем сиденье. Эти штуки совсем ржавые! Пора их смазать. – Она скрипит сиденьем, и оно с лязгом становится на место.

– Попробуй так.

Я неуклюже запрыгиваю на сиденье.

– Да, так лучше. – Но бедный ослик-велик подо мной стонет от боли. Заткнись.

– Хорошо. Хорошо, теперь покрути педали, я посмотрю…

Я начинаю двигать ногами. Мне неловко крутить педали по команде; а вдруг мы тут будем вдвоем, только она и я? Индивидуальное обучение езде на велотренажере. Конечно, это не так плохо, но от одной мысли мне становится не по себе.

– Ноги не должны полностью блокироваться, когда их выпрямляешь, нужно оставить им немного свободы. – Я киваю. – И когда крутишь педали с повышенной нагрузкой, не нужно слишком сильно давить, чтобы колени не напрягались. Никакого напряжения, спокойно, колени все время вперед. Толкаешь и тянешь отсюда… вот-вот, хорошо. – Она улыбается и поворачивает рычаг переключения передач. – А когда сопротивление ниже, когда идет спринт, не нужно качаться на сиденье, как сейчас, нужно твердо сидеть в седле, понимаешь? Работают все мышцы, сердце, руки. Держи себя в форме. Ты же не хочешь травмироваться. И дыши. Скоро научишься.

Кто-то входит, и вскоре зал заполняется. Ф-фух. Все-таки мы будем не вдвоем. Слава богу.

Эта инструкторша кажется очень милой, неудивительно, что набрался полный зал.

Она достает из сумки наушники с микрофоном. Зачем? Наверное, потому что много народу, трудно будет что-либо услышать, плюс голос у нее довольно тихий. Хорошо. Прекрасно. Я осторожно начинаю крутить, и колеса крутятся в ответ. Остальные начинают отлаживать свои велосипеды так, как меня только что учили, только им не нужно руководство. Я смотрю, как они возятся. У каждого свои причины для того, чтобы тренироваться: похудение, здоровье, привычка, депрессия, одиночество, скука, спохватились в последний момент перед свадьбой, спохватились в последний момент перед отпуском…

Инструктор задирает ногу над своим велосипедом, стоящим к нам передом, и смотрит на нас, как ковбой, вскакивающий на лошадь.