Александр Даценко - Заклинание ветра

Вот.

И тогда мы сможем быть ближе.

Идеальный план, он прекрасен даже в деталях.

Мы захватим мир.

Одно маленькое облачко омрачает небосклон, сияющий Успехом — Всё-таки у нас нет двух лет.

Одно непонятно, кто проделал все это с нами?

Говорю же — бакланы прилетели…

9 июня

У геодезиста есть одна сотая биткойна. Говорит, что разжился по случаю. Мы уверены, что продал Родину. Теперь часто обсуждаем курсы, рост и падения. И криптовалют и Родины, если вы именно это хотели спросить.

Всё чаще и чаще во время трудных переходов по горам, переноски ящиков с камнями, разбавления спирта снегом и даже во время приёма пищи люди интересуются у меня — что же такое криптовалюты? Точнее, что нам несут эти отношения с ключами, шифрами и всем прочим. Что делать, задают они вечный вопрос разночинцев, и уточняют: проклинать или призывать?

Как будто прогресс нуждается в проклятиях или призывах.

Души нуждаются в молитвах, а прогресс бездушен, но его прелесть в том, что шелухой отлетают старые владетели мира.

Попробую высказать свое мнение на простых примерах и сравнениях.

Мне неизвестно, сдерживали ли индейские государства ацтеков и инков появление монет как расчётной единицы. Но я точно знаю, что монет у них не было. Так и с криптовалютой. У кого-то есть, и он построит корабли. Ему станет выгодно строить. Да, из-за криптовалюты поменяются экономические смыслы выгодности.

А потом корабли отдадут командору Перри.

Тот покрасит их в чёрный цвет, словно богоборец холодильник, и придёт договариваться к тем, кто ограничил расчёты блокчейном.

К тем самым кто: «Как так-то, у каждого свободного гражданина оружие?! Небось, не при царизме живём!».

И договорится.

Командору Перри однажды уже удалось. И конкистадорам удалось.

Это только кажется, что корабли строят с неясными, возвышенными и кулинарными целями: сугубо перцу не хватает на Родине, или вообще корицы. На самом деле другая экономика диктует другую шкалу выгод и другую мораль. Вспомните, как и в кого люди изменились вокруг 1991 года в нашей стране.

В общем, придут чёрные корабли торговать, конкистадоры посмотреть, протестанты попросить индюшку, португальцы прицениться к невольникам по обе стороны Атлантики, немцы промаршировать, бельгийцы рубать конечности, даже курляндцы придут, просто потому, что все пошли.

А у нас только табак, сифилис, краска для лица, и дух носится над водами. Красивые какао-бобы вместо монет, деревянные мечи, зачатки футбола и потрясающей точности календарь. А еще Греф и Чубайс, что вырывают на пирамидах сердца у живых людей.

И всё, вспять не поворотить.

Грефы-то выживут. Судьба была добра к грефам. Но от этого они навсегда утратили способность быть добрее своей судьбы.

Личный кошелёк есть личный кошелёк, даже если это отдельная квартира для денег, или мудрёное электронное, в котором спутались своя и государственная шерсть.

Шерсть и есть, шо.

Уловили аналогию?

Дорийцы перешли на железо, и не важно, что так кого-то несколько раз кинули на слитки — сами слитки в этом не виноваты. Принцип «железо сильнее меди» не отменяется мошенничеством. Вы вообще слыхали про «тёмные века» в послеахейской древней Греции? А знаете, почему не слыхали? Да потому что там вообще ничего не происходило. Базилевсы делили коз и прятались от дорийцев, а в результате стали илотами. Бронза — это хорошо, но дорийцы рядом.

Вот что я думаю о криптовалютах и свободном обороте оружия. А если еще к штыку приравнять перо, то пуля — дура, несомненно. Кстати, «перо» — это ведь и есть нож, не правда ли?

Странные у нас получаются диалоги. В форме монолога, словно разговор в инквизиции. Да, не столько, сколько приписывают, да, гуманнее, да, разная инквизиция.

А если лично тебя?

Не сто из ста тысяч, а одного, хорошая статистика, отличная просто, но этот один — ты.

А как же, ведь почти у всех мелькала мысль о победе в лотерее, даже не спорьте, если скажете, что не мелькала — это потому что вы или забыли свое детство, или лукавите и придираетесь к определениям. Из канцелярии президента написали, что нужно просить о помиловании. Лотерея? Даже и не знаю.

Места тут удивительные. Снег хлопьями ложится на землю и тут же превращается в пар. Земля тёплая.

10 июня

В четыре утра загорелся чайник. Откопали щиток, восстановили связь. Только закончили — дров нет. Так что копали. Новый снег ничего, старый тяжко.

Устаю. Хорошая усталость. Другая. Правильная, что ли? Надоели резиновые сапоги и снег. Хорошая у меня работа. То вечная поздняя осень, то вечная ранняя весна. Думаю, следующим станет вечное лето, знаете — экватор и вот всё это.

Снег идёт. Засыпало тарелку и не было связи. Сантиметров сорок за ночь. И весь день шёл. Температура плюс пять, земля тёплая и снег валит. Пар, вода, ручьи, сугробы и неясные перспективы.

Словно бы ты в бидоне с брагой.

Саня воевал со снегом за порядок. Ничья.

Саня геолог.

У него нет половины указательного пальца, зато почти полностью седая шевелюра.

Там, на материке беременная жена, её уже положили в роддом, и Саня немного нервничает.

Одна дочь уже есть, но как очень уж часто случается — от другой жены.

От бывшей.

Жестокое слово «бывшая».

И вообще, и рядом со словом «жена».

Уж я-то знаю.

На самом деле откуда нам понять, как и отчего люди не уживались в сумасшедшем течении жизни. Мы и про себя-то толком не знаем, кто виноват в разводах и неудачах (хотя это я сам) — чего уж задумываться о других.

А Саня и не задумывается, просто ждёт девочку.

Я сказал, что будет мальчик, и мне показалось — оживил в его глазах надежду.

Сам он из Олёкминска, и постоянно злится, когда я говорю «Якутия» с ударением на «и». Это привычка, что с ней поделать?

Очень переживал за Овечкина и «Вашингтон Кэпиталс» в кубке Стенли, что стало поводом для многочисленных шуток, но не проблемой — сам не дурак пошутить.

Сюда пришёл из инженерки. Инженерная геология.

Большой опыт у человека. Но работу по той специальности не нашёл.

— Я им писал и писал, звонил и звонил, а они мне: «Вы не устраиваете нашу компанию». — «Да почему не устраиваю-то?!» — «Просто не устраиваете…»

— Представляешь? И так раз десять, а потом я спросил: «Кто у вас главный геолог?» Мне говорят: «Низовский…» И тут я всё понял…

— Что, работал с ним?

— Ну да, он долбо…б, я ему сто раз говорил: «Ты, долбо…б, что тут написал?» Наверное, постеснялся меня брать на работу… понимает, что долбо…б.