Николай Сафонов - Старый дом

А теперь я знаю, но толку от этого знания никакого. Я так стремился быть непохожим на других, так боялся окунуться в грязь и вываляться во лжи, что не заметил, как преуспел в своем стремлении и очутился в безвоздушном пространстве, болтаюсь за час до Нового года в гордом одиночестве на пустынных улицах огромного города. И податься вроде некуда, да и не к кому, и не за чем. Черный, наверное, сейчас уже проводил старый год и суетливо готовится к встрече с новым даже не подозревая, как мне неуютно. А может быть, он устыдился своего счастья и, опомнившись, в последнюю минуту взял такси и прикатил за мной, а меня все еще нет дома, и он, успокоившись, снова вернулся к себе. Я машинально прибавил шаг, но затем снова перешел на иноходь.

Можно, конечно, плюнуть на все и завалиться в генеральскую квартиру, приятель все еще питает ко мне слабость и страшно обрадуется моему появлению. Но поступить так — значит сдать свои позиции, а принципы, как известно, не примиряются, они борются и побеждают. А ведь в свое время у меня не было ближе человека, чем он и его супруга, но после последнего крупного разговора я больше не звонил ему, не беспокоил меня и он.

Недавно я встретил нашего общего знакомого, который часто бывает в новом доме у моего приятеля. С его слов, он раздобрел и больше походит на современного Ионыча, чем на врача, пристрастился к коньячку и поддает больше положенного. Из разговора я понял, что это не случайно. Вот уже третий год генеральская чета ждет ребенка, но, видно, так и не дождется, дал понять мне знакомый.

Но время сделало свое недоброе дело, и у меня даже нет против него никакой злости. В конце концов какое я имею право судить его? Каждый поступает так, как велит ему его совесть, но у меня еще долго будет звучать в ушах его реплика, которую он бросил перед самым моим уходом. Я заблудился в его огромной квартире и ткнулся не в ту дверь:

— Сюда нельзя, старик, это туалет для домашней работницы…

Меня больше всего и покоробило это его замечание: отдельный туалет для домашней работницы! Перед таким соблазном и святой не устоит. После этого о чем, спрашивается, можно с ним говорить? Вот и выходит, что расстались мы с ним по вполне понятной причине, и значит, встречать мне с ним Новый год никак не светит.

Остается еще Валенок, но ему в его теперешнем положении явно не до Нового года, и тем более не до меня. Перед самым праздником кто-то здорово подсуропил ему, преподнес подарочек, ничего не скажешь, взял и накатал на него анонимку. И не куда-нибудь, а прямиком в городской комитет партии, а копию направили в народный контроль. Так что испортили ему Новый год начисто. Конечно, анонимка — не обвинительное заключение, но перепугался он не на шутку и сейчас, наверное, вздрагивает от каждого телефонного звонка и стука в дверь, опасаясь непрошеных гостей из органов. В этом отношении у адвокатов жизнь не сладкая, живут в вечном страхе, как бы тот или иной клиент не потребовал обратно микст, а тут еще и анонимка. Но Валенок не придумал ничего умнее, как взял и вывез всю мебель из квартиры, оставшись чуть ли не с одной раскладушкой. А куда он, интересно, денет двухэтажную дачу и две машины? Я уж не говорю о сберегательных книжках с кругленькими суммами. Наверное, срочно закрыл все счета и прячет, деньги где-нибудь в укромном местечке.

Анонимка есть анонимка, ее регистрировать не нужно, и что еще более важно — не обязательно на нее и отвечать, да и некому. Но для профилактики Валенка вызвали в соответствующую инстанцию и предупредили, что если поступит еще один сигнал, то разговор состоится в другом месте и в другом тоне. Вот это другое место его и напугало больше всего. Кто-кто, а адвокаты знают, как их ненавидят в следственных органах, и когда кто-нибудь из адвокатов попадает на крючок, его не отпустят, пока не вытрясут всю душу. А трясти они умеют при желании, это им нужно отдать должное. Вызовут всех клиентов по отработанным делам, и каждый второй подтвердит, что помимо кассы энную сумму положил прямо в карман адвокату. Но это еще ничего, вывернуться можно, хуже, когда кто-нибудь из клиентов брякнет, а такой всегда найдется, что деньги, мол, давал адвокату, чтобы он поделился с судьей или следователем, вот тогда пиши все пропало. Тут уж не до Нового года, а суши быстрее и побольше сухарей. У Валенка, слава богу, до этой стадии не дошло, хотя анонимщик и попался дотошный. Он добросовестно перечислил его трудовые доходы, указал на несоответствие образу жизни и, как водится, сделал вывод: берет взятки. А заодно подцепил на крючок и председателя городской коллегии адвокатов, дядю Костю. Это, как мне кажется, и смягчило удар и спасло Валенка от более серьезных последствий. В юридической консультации не было секретом, что до поступления в адвокатуру Валенок работал вместе с женой шефа. Такую деталь мог знать только свой человек, а отсюда и вывод напрашивается, что анонимку написал кто-то из адвокатов. Время от времени адвокаты балуются подобными пакостями, вот анонимщик и указал партийным органам, мало того, что Валенок нечист на руку, он еще и в адвокатуру поступил за мзду, и называлась точная сумма, которую он вручил по назначению.

Все эти события разыгрались в консультации в мое отсутствие, я уже около года не работал адвокатом и немного удивился, когда ко мне домой приехал Валенок. Что греха таить, я порядком истосковался по адвокатской работе, и когда Валенок поведал мне свою горестную историю, я искренне посочувствовал его горю. Мне даже от его рассказа стало как-то не по себе. Я знаю, что всегда нравился ему чем-то, и в трудную минуту он, пожалуй, единственный, кто не отвернулся от меня и помог через своих знакомых устроиться на новую работу. Я ведь никакой не Иван непомнящий, и по-человечески мне его было жаль.

Стоило подумать о Валенке, как тут же прицепился и Живчик. Они не только работают вместе и живут в одном доме, но и любовные дела ведут на паях, безвозмездно уступая друг другу своих пассий. Но если сейчас еще кому-нибудь так же пакостно, как мне, так это Живчику. Правда, чтобы не кривить душой, стоит признать: беда у нас с Живчиком разная, я изнываю от одиночества, он совершенно по другой причине. Для него каждый праздник — сущее наказание. Не может же он разорваться на части. В будни он как-то умудряется выходить сухим из воды, а вот по праздникам ему приходится тяжко. Всегда кто-то остается обиженным, да и трудно, просто невозможно обслужить всех, даже при широте его натуры и недюжинном темпераменте.

Посудите сами. С первой женой развелся, но остался в приятельских отношениях. Купил ей с дочерью двухкомнатную кооперативную квартиру и каждый месяц добровольно платит дочери по двести рублей, не считая подарков. Официально женился второй раз и живет с супругой и сыном в трехкомнатной квартире. Кроме того, снимает «коробочку», комнату для любовных утех и каждый месяц меняет девиц, а на это хобби, как он выражается, тоже уходит немалая сумма. К тому же есть еще и неофициальная жена. Одна из девиц из «коробочки» так в него вцепилась, что он с величайшим трудом избавился от неприятностей. Девица родила ему ребеночка и грозилась устроить грандиозный скандал, но он все-таки сумел в конце концов поладить с ней, задобрив ее однокомнатной квартирой и обещанием содержать ребенка, и надо отдать ему должное, свято соблюдает взятые на себя обязательства. Что-что, а в денежных вопросах он не скупится, за это, возможно, его и любят женщины. Живчик за разовое общение с женщиной дарит случайной подруге японский зонтик, не говоря уже о выпивке и закуске. В багажнике его машины всегда в избыточном количестве можно обнаружить такую мелочь женского туалета, как импортные колготки всех размеров, пояса, чулки и прочие тряпки, вплоть до бюстгальтеров. Все расходы оплачивают расхитители социалистической собственности, а других дел он не ведет. Ни много ни мало, а тысчонку в месяц он выколачивает из расхитителей и торгашей, во всяком случае, ни одна из жен в обиде на него не остается, а что касается праздников, то они не часто бывают. А потом, он как-то умудряется даже и в праздники обслужить почти всех желающих, и потери у него самые минимальные.