Брюс Кэмерон - Путь домой

Мужчина в шляпе вылез из грузовичка, подтягивая брюки. Мамуля остановилась, и я почувствовала, что тревога в ней нарастает. Я уставилась на мужчину в шляпе, гадая, не исходит ли от него угроза. Тогда я защищу Мамулю, потому что этого хотел бы Лукас.

– Мы конфискуем эту собаку, – крикнул мужчина, закрывая переднюю дверь грузовичка. Он произнес слово «собака» так, словно я веду себя как плохая собака, хотя я по-прежнему выполняла «Не Лай».

– Нет, не конфискуете, – ровным голосом ответила Мамуля.

– Она является муниципальным имуществом. Моя работа – конфисковать ее. Если вы начнете выступать, я вызову полицию, и вас арестуют. Таков закон. – Мужчина в шляпе засунул руку в грузовичок и достал оттуда длинную палку с веревочной петлей на конце. Я с любопытством смотрела на эту штуку, пока он подходил все ближе. Это что, новая игрушка?

– Вы не можете забрать Беллу. Она собака-помощник.

– Нет, по закону она не может иметь такой статус. – Мужчина в шляпе остановился, и я почувствовала, что он обеспокоен, может быть, даже более обеспокоен, чем Мамуля. Почему-то то, что происходило, вызывало беспокойство у всех.

– Послушайте, я не хочу, чтобы здесь заварилась каша.

– Тогда не заваривайте ее.

– Дайте мне сделать свою работу, иначе вы отправитесь в тюрьму.

Мамуля встала на колени рядом со мной и положила руку на мою морду. Я облизала ее ладонь и почувствовала оставшийся на ней еле уловимый вкус масла. Она отстегнула мой поводок.

– Белла! «Иди Домой»!

Я была поражена. Я играла в «Иди Домой» только с Лукасом и не знала, что эта игра известна и Мамуле.

– «Иди Домой»! – громко повторила она.

Я никогда еще не уходила от моего места перед нашим домом так далеко, но я знала, что делать. Я пустилась бежать.

Я слышала, как у меня за спиной лает маленькая собака в проволочном вольере, и даже когда я перестала чуять благоухание грузовичка, я продолжала слышать ее лай и знала, что грузовичок двигается, поворачивает вслед за мной. Я помчалась через дворы, наслаждаясь неистовым чувством, которое давали мне мои бегущие во всю прыть лапы, и ощущением полной свободы. На меня лаяли собаки, но я не обращала на них внимания. У меня была задача, и я должна была ее выполнить.

Подбежав к нашему крыльцу, я, часто дыша, свернулась в клубок на своем месте под кустами. Я вела себя как хорошая собака.

Я услышала, как подъехал грузовичок и сразу же почуяла знакомую смесь запахов животных, которые там побывали, и запах маленькой собаки в вольере, которая уже перестала лаять. Потом хлопнула дверь, и я с любопытством подняла голову.

Рядом с грузовичком стоял мужчина в шляпе. Он хлопнул по своим брюкам и позвал:

– Эй, Белла! Ко мне!

Я была в недоумении – ведь в «Иди Домой» играют не так. Но потом мужчина бросил что-то к своим ногам, и я почуяла запах мяса. Ура! Я выполнила «Иди Домой», и теперь он меня за это вознаграждал. Так должно быть всегда. Я оставила свое место под кустами и, ринувшись к мужчине, схватила лакомство с тротуара.

– Белла!

Это была Мамуля. Она выбежала из-за угла на нашу улицу и мчалась ко мне. Это тоже было изменение в нашей игре: раньше ни Лукас, ни Мамуля никогда не звали меня на бегу после того, как я переставала прятаться.

Я подумала, что, наверное, надо побежать к ней, и вся напряглась, и тут почувствовала, как мою шею обхватил ошейник из веревки, и я вдруг оказалась на самом ужасном поводке, который только могла себе представить – он был твердый, негнущийся, и я попыталась от него освободиться.

– «Нельзя», Белла, – сказал мне мужчина в шляпе.

– Белла! – снова крикнула Мамуля, и ее голос был полон отчаяния и муки.

Мужчина поднял меня, обхватив мое тело одной рукой, а другой держась за твердый поводок. Он засунул меня в вольер рядом с маленькой собакой, которая тут же съежилась и подалась прочь от меня, не желая бросать мне вызов теперь, когда я была от нее так близко. Мужчина закрыл дверцу вольера. Что же мы делаем? Я чувствую, что нужна Мамуле! Я заскулила. Когда грузовичок заурчал и поехал по улице, я испугалась и растерялась. Я ничего не понимала.

Я сидела в вольере, зная, что надо выполнять «Не Лай». Грузовичок отъезжал все дальше и дальше от нашего дома, Мамуля все еще бежала за ним, но, когда мы заворачивали за угол, я увидела, как она упала на колени и поднесла руки к лицу.

Мужчина в шляпе довел свой грузовичок до здания, которое благоухало собаками и кошками и другими животными. Я услышала едва различимый лай собак, и в их голосах звучал леденящий страх.

Сначала мужчина в шляпе на негнущемся поводке завел в здание маленькую собаку, а потом меня. Когда я вошла внутрь, лай сделался намного громче, а запахи – намного сильнее. Я чуяла, куда отправилась маленькая собака, но меня отвели в другую комнату, где находились большие лающие собаки в вольерах с высокими стенками. Я не хотела там быть. Я хотела быть с Лукасом.

С меня сняли ошейник и тоже посадили в вольер. По сравнению с другими вольерами, которые я видела, он был очень большим. В нем была мягкая подстилка для меня и миска с водой. Я попила из нее, потому что мне хотелось сделать что-то нормальное и знакомое.

Другие собаки лаяли непрестанно, и меня ужасно тянуло присоединить мой голос к их голосам. Но я этого не сделала, потому что знала – я должна выполнять «Не Лай». Должна «Сидеть». Я должна быть самой-самой хорошей собакой, такой хорошей, какой только могу быть, чтобы Лукас наконец пришел и забрал меня отсюда.

Я просидела в вольере недолго, когда пришла молодая женщина и вывела меня из комнаты. Она тоже надела на меня негнущийся поводок – я не могла понять, зачем людям нужна такая странная штука, ведь она не дает хорошей собаке лизать их лица и руки и упираться в них передними лапами.

Она отвела меня в комнату, которая воняла химикатами. Там находились мужчина в шляпе и приятная женщина, которая мягко касалась меня, совсем как ветеринар. Приятная женщина прижала что-то к моей груди.

– По-моему, ее нельзя назвать питбулем, Чак, – сказала она. Я слегка вильнула хвостом, надеясь, что, когда все это закончится, придет Лукас и заберет меня.

– И я, и Гленн, и Альберто – мы все заявили, что это питбуль. Так что это уже официально, – ответил мужчина в шляпе.

– Альберто сейчас в отпуске, – резко сказала приятная женщина. Похоже, она была раздражена.

– Я отправил ему ее фото, и он факсом прислал мне свое заявление, сделанное под присягой.

– Это все туфта, – пробормотала женщина.

– Знаешь, я уже объяснял тебе правила, и мне это надоело. Всякий раз, когда мы привозим тебе питбуля, ты заводишь один и тот же спор.

– Потому что все это неправильно! Ваша троица объявляет питбулями больше собак, чем все остальные инспектора отдела по контролю за животными, вместе взятые.