Брюс Кэмерон - Путешествие хорошего пса

Мы с Рокки нашли разлагавшийся трупик белки — тоже отличный запах! Однако не успели мы как следует в нем вываляться, как нас позвал Трент, и мы поспешили к нему. На нас надели поводки — пора отправляться на новую прогулку!

Приехав к Тренту, они с Сиджей встали возле ее машины. Я ждала у передней дверцы — надеюсь, Сиджей не забыла, что я собака переднего сиденья.

— Удачи с матерью, — сказал Трент.

— Ей наплевать. Когда я приехала на такси, ее даже не было дома.

— Такси? Что ж ты не сказала, я бы тебя забрал.

— Нет, тебе пришлось бы уйти с уроков. Не хочу никого портить своим криминальным влиянием.

Мы сели в машину — я на переднее сиденье. Приехав домой, мы увидели Глорию на диване с каким-то мужчиной. Я подошла к нему, виляя хвостом, чтобы обнюхать, а он погладил меня по голове. Глория напряглась и подняла руки. Я не стала ее обнюхивать.

Сиджей по-прежнему стояла у входной двери, поэтому, поздоровавшись с мужчиной, я вернулась к ней.

— Клэрити, это Рик. Он помог мне справиться с трудностями, которые возникли из-за тебя, — сказала ей Глория.

— У меня тоже дочь-подросток, — сказал Рик и протянул руку. Сиджей дотронулась до нее.

— Меня все зовут Сиджей. Только Глория зовет меня Клэрити [3] Clarity — чистота ( англ. ). — это единственное, чего у нее нет и не будет.

— Глория? — удивился мужчина и повернулся к Глории. Я тоже повернулась, хотя на самом деле мне не очень-то хотелось встречаться с ней глазами. — Дочь называет тебя по имени?

— Да, представляешь. — Глория укоризненно покачала головой.

— Вот, это главная проблема, — сказал мужчина. Довольно приятный, кстати, — его руки пахли жиром, мясом и Глорией.

— Она сама просила называть ее Глория, а не мама, потому что не хотела, чтобы незнакомые мужчины в магазине думали, что у нее такая взрослая дочь, — объяснила Сиджей. — Она очень неравнодушна к мнению незнакомых мужчин. Полагаю, вы и сами это уже заметили.

На минуту воцарилась тишина. Я зевнула и почесала за ухом.

— Ладно, приятно познакомиться, Сиджей. Мне пора, а твоей маме нужно многое с тобой обсудить.

Мы пошли в ее комнату, и там я улеглась на обычном местечке. Было так хорошо вернуться домой к моей девочке. Я чувствовала приятную усталость после борьбы с Рокки и не могла дождаться, когда же Сиджей заберется в кровать и я смогу ощутить ее руку у себя на шее.

Открылась дверь, и вошла Глория.

— Ты хотя бы стучалась, — огрызнулась Сиджей.

— А в дверь твоей тюремной камеры стучали? — ответила Глория.

— Да, и спрашивали разрешения войти. А ты как думаешь?

— Ты врешь.

Я встала и встряхнулась, беспокойно зевнув. Не люблю, когда Глория и Сиджей разговаривают друг с другом — эмоции слишком сильные, темные и непонятные.

— А что это за мужик? — поинтересовалась Сиджей. — Ведет себя так, будто пробуется на роль моего отчима.

— Он очень успешный бизнесмен. Хорошо разбирается в управлении людьми.

— Уверена, что успешный, иначе ты не обнималась бы с ним на диване.

— Он дал мне много хороших советов по воспитанию неуправляемых детей. Я беспокоюсь о тебе, Клэрити Джун.

— Я поняла, как ты беспокоишься, когда вернулась домой аж через восемь часов после освобождения и увидела тебя в гостиной с бокалом вина.

Сиджей села на кровать, и я подскочила к ней. Я с трудом могла различать ее запах — ароматы Глории заполнили всю комнату.

— Ну ладно, — начала вещать она. — Во-первых, ты наказана до конца года. Никаких свиданий, никаких мальчиков дома, никаких разговоров по телефону. И ты лишена права выходить на улицу по какой бы то ни было причине.

— Хорошо, когда позвонят из суда узнать, почему я не выполняю общественные работы, я скажу, что меня наказала Глория. У них там есть парень из отсека для смертников, они до сих пор не могут привести приговор в исполнение, потому что его мама не разрешает.

Глория на мгновение погрузилась в мысли, нахмурившись.

— Естественно, — наконец выдавила она, — ты можешь ходить на обязательные работы.

— А поход по магазинам на Рождество? Ты же не запретишь мне и это?

— Конечно, для этого я сделаю исключение.

— И, разумеется, я могу провести День благодарения у Трента.

— Однозначно нет.

— Ты ведь сказала, что уходишь в гости — думаю, к Рику. И что, я должна остаться одна на День благодарения?

Сиджей рассеяно чесала меня за ухом, и я наклонила голову в эту сторону. Скорей бы Глория ушла.

— Что ж, ты можешь пойти со мной к Рику. Правда, его детей не будет дома — они уйдут к своей матери, — медленно проговорила Глория.

— Ты серьезно?

— Ладно, можешь пойти к Тренту, раз уж я разрешила и другие вещи.

— А что насчет Яны? Я помню, ты хотела, чтобы я дружила с Яной, потому что ее отец член совета директоров элитного загородного клуба.

— Ничего подобного. Я просто хотела, чтобы ты проводила больше времени с такими ребятами, как Яна. Да, ей можно приходить в гости.

— А что, если она пригласит меня в клуб на обед?

— Думаю, будем решать по мере надобности. Слишком сложно продумать все сразу. Если получишь какое-нибудь особое приглашение, обсудим. Я и так уже сделала слишком много исключений.

— Ага, вижу — Рик действительно дал тебе ценнейшие советы по воспитанию.

— Я же сказала. Есть и еще кое-что.

— Еще наказание, помимо запрета выходить из дома и исключений? Мам, может, хватит, я уже побывала в детской колонии, разве этого не достаточно?

Рука Сиджей перестала меня гладить, я потыкалась в нее, напоминая, что я хорошая собака и заслуживаю ласки.

— Ты не представляешь, какое унижение — наблюдать, как тебя вывели из дома в наручниках, — пожаловалась Глория. — Рик говорит, просто чудо, что у меня нет этого пост… пост… Чего-то там.

— Послеродовой депрессии? Поздновато для нее.

— Нет, какое-то другое слово.

— Глория, мне искренне жаль. Когда я ехала на заднем сиденье полицейской машины и смотрела на тебя, стоящую на крыльце, я только об этом и думала: какое же страшное наказание досталось тебе за мой проступок.

Глория повернулась и напряженно глянула на меня. Я быстро отвела глаза.

— Рик говорит, что у тебя нет ко мне уважения. И началось это, когда ты принесла в дом собаку.

Я забеспокоилась, услышав слово «собака» от Глории.

— А по-моему, началось это с тех пор, как я осознала, что ты моя мать.

— Придется от нее избавиться, — продолжала она.

— Что?

Я с волнением смотрела на Сиджей, чувствуя ее потрясение.

— Рик говорит, что твой блеф не сработает. Никто не поверит, что я оставляла тебя одну дома. Выдумки подростка! Тем более я взяла тебя в круиз, значит, и ты ездила со мной в отпуск. Ты хоть представляешь, сколько денег мне стоил круиз? Ты должна уяснить себе, кто хозяин в доме, — я.