Мо Вивенди - Тот самый

Жека хмыкнула.

– Нет, не в смысле, что ты глупая и у тебя не может быть увлечений…

– Всё было лучше, пока ты не начал объяснять. – Она тихо рассмеялась.

– Мне просто интересно.

– Я и не увлекаюсь звёздами. У меня был ночник, купленный мамой. Маленький ночник-проектор звёздного неба. Вместо сказок мама читала мне энциклопедии, считая, что так я буду умнее. Самым любимым был раздел про звёзды. Мы считали звёзды, вместе изучали их, отыскивали созвездия в небе… не то чтобы мне очень нравилось, но это объединяло нас с мамой, – Жека сжала мою ладонь. – Мы ждали вечера, чтобы провести время вместе. Это было только наше время. Только наши звёзды.

Наши пальцы переплелись, и мы медленно зашагали вниз, осторожно ступая на каждую ступеньку, словно вместо скрипящего дерева под ногами могла разверзнуться бездна. Я чувствовал приятное тепло в руке, слегка покалывающее кожу как маленькие искорки от пламени свечи. Сжимая худые пальцы, я спускался с мыслью, что сейчас был подходящий момент для поцелуя. Наши переплетённые пальцы, пугающая темнота, сжимающаяся кольцом вокруг дома на Черепаховой горе, и стук дождя. Я не мог понять: для поцелуев существуют специальные моменты, или можно целоваться, когда захочется? Я попытался вспомнить ощущение тёплых губ на своих губах и невольно крепче сжал ладонь. Нравилась ли мне Же? Или мне нравилась мысль о поцелуях с девчонками?

Когда мы оказались внизу, я решил это проверить, ведь я мог сколько угодно знать об этом в теории, но совсем ничего не понимать на практике. Я повернулся к Жеке, чувствуя биение сердца. Страх, отличавшийся от того страха, когда мама едва не поймала наших гостей, обуял меня. Этот страх был волнительным. Я склонился, и в эту секунду на нас из темноты набросилось нечто бесформенное. Жека вскрикнула, а я, едва не упав от толчка, удержался за перила.

– Страшно?

Алиса, замотанная в тряпку, напоминала привидение из старых фильмов. Она только что испортила мой первый настоящий поцелуй. Я разочарованно выдохнул и отступил, жалея об упущенном моменте. Я чувствовал себя ребёнком, выпускающим из руки нитку с шариком. Ветер подхватывал его, и цветное пятно в небе становилось всё выше и выше, пока совсем не исчезло. Мой шарик улетел.

– Говорил же, ненормальная!

– Мы вас потеряли… Идёмте!

«Может быть, – подумал я. – Мы хотели потеряться».

Жека зашагала к приоткрытой двери, ведущей в задний двор, а я поравнялся с Алисой.

– Думаешь о маме? – спросила она, бросая тряпку на кресло.

– Нужно будет прибраться.

– Сам знаешь, в такую погоду её мучают мигрени. Она проспит до обеда, не меньше. Успеем!

Алиса потянула меня за руку, и мы оказались в саду, беззащитные перед дождём. Тепло ладони Алисы отличалось от тепла ладони Жеки. Подставляя лицо дождю, я думал о том, что у меня не было встроенного компаса, который чётко указывал, какого человека нужно искать. Компаса не было и у мамы, поэтому она всегда выбирала не тех и не в то время.

Мы с Алисой редко контактировали с миром, будто мы с ним были двумя противоположными полюсами магнита – всегда отталкивались друг от друга. Сейчас же всё сбилось: дождь, прилипающий к коже, колючий ветер и шелестевшая трава не отталкивали нас. Я чувствовал себя частью этого мира, я чувствовал себя в мире, а не за его границами. Взглянув на Алису, я понял: она ощущала то же, что и я. На секунду мы замерли, наслаждаясь этим моментом.

Выбравшись из двора через калитку, я покинул всех призраков дома на Черепаховой горе. Колыхающаяся от ветра калитка провожала нас ржавым скрипом. Гром давно стих, но дождь всё ещё поливал город, прибивая дневную пыль к земле. Мы отыскали пруд, но только Кир решился прыгнуть в него прямо в одежде. Наверняка Жека бы тоже прыгнула следом за ним, но ей мешал гипс, поэтому она отыскивала плоские камушки и бросала их в воду, считая расходившиеся круги.

Отыскав сухое место под деревом, мы с Алисой сели в траву. Я слегка озяб, мокрая одежда неприятно липла к коже и собиралась складками. Я разглядывал два тёмных силуэта на берегу и бездумно срывал травинки, растирая ароматную зелень между пальцев. Этот запах сразу возвращал меня в детство: в дикий и непокорный сад дома на Черепаховой горе. Джинсы, заляпанные грязью, стали тяжёлыми. Я попробовал сесть удобнее, поджав под себя ногу.

– Как ты понимаешь, что чувствуют люди? – я внимательно посмотрел на Алису. Голубые глаза отстранённо взирали на меня, а я пытался увидеть во взгляде ответы на все волнующие меня вопросы.

Взрослея, мы меньше проводили времени вместе. Алиса иногда задерживалась после школы или уходила гулять одна: по крайней мере, я считал, что она часами бродила по городу в одиночку. Я никогда не задумывался, как Алиса коротала время. Иногда у Алисы появлялись знакомые, но они не оставались надолго в её жизни. Может быть, один их таких знакомых и стал объектом прошлой влюблённости Алисы. Я не хотел, чтобы она повторяла судьбу нашей мамы, вручая своё сердце и тело всем без разбору.

– Они сами подают нам сигналы: взглядами, жестами, улыбками.

– А если сигналы противоречивы, что тогда? К примеру, наша мама не поддаётся никаким расшифровкам.

– Тогда спрашиваю напрямую, – ответила Алиса, подставляя вытянутую руку под дождь.

«Нравлюсь ли я тебе, или ты дружелюбна со всеми?» – я бросил взгляд на спину Жеки. Тонкая ткань прилипла к талии, повторяя каждый изгиб.

Нравилась ли она мне? Или мне нравились все, кто проявлял ко мне внимание?

– Как понять, что человек тебе нравится?

– Эй, не хотите поплавать? – донёсся до нас голос Кира. – Одному скучно! Поверьте: ночью купаться гораздо круче, чем днём.

Может быть, Кир был прав. Он выглядел белым светящимся пятном на фоне чёрной воды. Звёздное небо отражалось в пруду, но казалось более мягким и расплывчатым. Складывалось впечатление, будто Кир плавал среди россыпи мерцающих звёзд, а небесная пыль оседала на его коже перламутровым свечением. Он рассекал небо руками и нырял в его глубину, оставляя после себя дрожащие круги.

– Нет уж, спасибо! – ответила Алиса, задерживаясь заинтересованным взглядом на широких плечах Кира. Она не сразу посмотрела на меня. – Это нельзя понять, но можно почувствовать. У тебя появится желание проводить с человеком как можно больше времени, обнимать его, целовать, да просто касаться. А, главное, ты захочешь, чтобы этот человек чувствовал то же самое и к тебе. Иначе будешь всё время раздражаться и грустить.

– У тебя такое уже было?

– Было.

Алиса грустно кивнула и поднялась с земли. Несколько травинок прилипли к подолу платья, создавая хаотичные узоры на светлой ткани. Любопытство шло впереди меня: я хотел узнать, тогда ли у Алисы всё случилось, но не решался задать вопрос, который казался мне ужасно личным. Я подался вперёд, слегка щурясь от капель дождя, и прикусил губу.