Мо Вивенди - Тот самый

Кир так и остался стоять на месте, подкидывая половинку яблока. Он небрежно кивнул и спрятал перо под футболку. Кир посмотрел на меня и отогнал от лица муху. Я стоял достаточно близко, чтобы слышать размеренное дыхание. Голубые глаза Кира смотрели куда-то поверх моего плеча. Я засомневался, но только на секунду.

– Если хочешь, можем поехать вместе.

Кир мог отказаться, и я на мгновение пожалел о сказанных словах. Кому интересны чужие семейные разборки? Я не хотел слышать отказ, и мне следовало промолчать, сохраняя иллюзию контроля ситуации. Только доверие как раз и состояло во временной потере контроля. «В добровольном отказе от контроля», – мысленно поправил себя я.

Вопреки мыслям Кир снова кивнул. Я кивнул в ответ и пошёл за велосипедом.

– Я думал, ты тоже приехал на велике, – с лёгким прищуром я взглянул на Кира.

– Ты ошибался.

– Ладно. Тогда садись сзади.

Прежде чем покинуть школьный двор, Кир слез с багажника и размотал ржавую цепочку на калитке. Когда мы уезжали, солнце светило нам в спины, а под пальцами я чувствовал шероховатость ржавчины руля.

Затылком я ощущал тёплое дыхание Кира. Волосы прилипли ко лбу крупными кольцами. Очертания города в лучах солнца казались чёткими и резкими.

Подъезжали к указанному в сообщении месту, я готов был выплюнуть лёгкие, и всё, что мне хотелось – сделать глоток воды. Глоток ледяной воды. Я остановил велосипед и молча слез с него. Оказавшийся рядом Кир перехватил горячий от солнца руль: я же склонился, опираясь ладонями о колени, и тяжело задышал. Сердце билось где-то в горле. Как только дыхание пришло в норму, мы двинулись вперёд.

Я увидел Алису. Чёрные солнечные очки прятали глаза. Она сидела на скамейке, а тени ветвей каштана покрывали её лицо узором.

– Я и сам не знаю, что мы здесь можем увидеть, – я смотрел только вперёд.

– И думаешь, можно ли это видеть мне.

– Не знаю… – я пожал плечами. – Всё сложно. Мы не то чтобы нормальная семья…

– Если ты думаешь, что я жил в нормальной, то ты плохо слушал мою историю.

Мы обменялись быстрыми взглядами. Кир катил велосипед рядом с собой. С каждым шагом Алиса становилась всё ближе к нам.

– Если думаешь… – сказал я Алисе, по-прежнему ощущая сухость во рту. – Если думаешь, что мама не узнает тебя в солнечных очках, то у меня для тебя плохая новость. Шпион из тебя так себе.

Я постарался улыбнуться, но улыбка вышла вымученной, поэтому я быстро бросил эту затею.

– Заткнись, – злобно прошипела Алиса. Она развернулась и только сейчас заметила Кира – Привет, Кир. Не думала тебя здесь увидеть.

– Если ты не против, – сказал я.

– Я не против. Так даже лучше.

– Привет-привет, – Кир кивнул ей и улыбнулся.

Когда я увидел Алису, её нервные движения и быстрые взгляды куда-то вверх, то понял, что всё ещё злился на неё. Злость никуда не делась. Притаилась, усыплённая жарой, но не исчезла. Мы посмотрели друг на друга, и я догадался, что Алиса тоже это поняла. Тёмное стекло солнечных очков не могло скрыть её взгляд.

– Там, – она кивком указала наверх, и мы все трое задрали головы.

Я молча разглядывал пустые окна пятиэтажного дома. Их закрывали застиранные ситцевые занавески, тюли, плотные струящиеся шторы. Я смотрел в квадраты окон, подсвеченные светом люстр. За стеклом воображение рисовало тонкие узловатые пальцы на занавесках и людей, приникших к окнам по ту сторону квартир. На самом деле никого не интересовали подростки, скучающие во дворе. Таких, как нас, были миллионы по всему миру.

Алиса по-прежнему сидела на скамейке, я стоял, скрестив руки на груди, а Кир расположился чуть впереди. Он сел на бордюр и вытянул ноги. Велосипед лежал там, где его бросили, наполовину в сухой траве.

Из окон первых этажей лился голубоватый телевизионный свет, оставляя размытые пятна на пыльных стёклах. Наконец в окне второго этажа я заметил их. Силуэты. Мама быстро взмахивала руками. Мистер N., скорее всего, пытался её успокоить. Он хватал её за запястья и притягивал к себе, но мама каждый раз вырывалась и начинала ещё больше махать руками. Она подошла к окну и обвела взглядом двор: в какой-то момент я решил, что сейчас она нас заметит, но прежде чем её взгляд нашёл незадачливых шпионов, затерянных среди зелени кустов, большая рука опустилась ей на плечо и развернула к себе.

– Вот говнюк, – прошептала Алиса. – Гад!

Я решил оставить эту ситуацию без комментариев. Пальцы, стиснувшие плечо мамы, казались ужасно огромными. Его рука на маминой шее выглядела, словно кулак великана. Я ярко представил, как от таких касаний на светлой коже остаются красные пятна – отпечатки пальцев, а после – уродливые синяки.

Сделав шаг вперёд, я сжал кулаки, но Алиса остановила меня лёгким прикосновением ладони. Прямо сейчас я действительно не мог ничего сделать. Злость от бессилия растекалась внутри меня чёрным ядом. Мир сузился до крошечного окна с двумя смазанными силуэтами за стеклом.

Мама смахнула с себя руку и пропала из виду. Вскоре исчез и мистер N. Мы молча ждали. Алиса встала и начала ходить вдоль скамейки.

– Не мельтеши, – я бросил на неё короткий взгляд.

– Что хочу, то и делаю.

Между нами назревала новая ссора, подогретая старыми недомолвками, но голос Кира остановил нас.

– Вон там, – он показал пальцем вперёд.

Мы заметили маму с мистером N. Они стояли под аркой дома, ругаясь.

– Нет, я не могу!

– Ты даже попробовать не хочешь… – мистер N. ткнул пальцем в воздух.

– Это невозможно. Ты не понимаешь, о чём просишь…

Оглядевшись, они понизили голоса, и я перестал понимать слова, брошенные сгоряча. По губам мистера N. я прочёл: «Заткнись, хватит!».

Мне хотелось отвлечь их друг от друга. Отвлечь мистера N. от мамы. Недолго думая, я поднял с земли первый попавшийся камень и подбежал к окнам. Нагретый камень удобно лежал в ладони. Через секунду раздался звон битого стекла.

Когда мистер N. обратил внимание на звук, мы уже убегали вглубь двора. Я слышал крики, и моё сердце ликовало.

Мы зашли в то же кафе, в котором были в первый день знакомства с Киром. Тогда коленки горели от стёсанных ран, сейчас же кожа затянулась белыми шрамами. Изменилось не только это, и все чувствовали перемены в воздухе. Они пахли фисташковым мороженым и клубничным коктейлем Алисы.

Та сидела напротив. Она сняла очки, поглядывая на нас с Киром, и не спеша потягивала коктейль из трубочки. Кир, сидевший рядом со мной, выковыривал орехи из мороженого, а я размазывал подтаявшее мороженое ложкой по стеклянному дну креманки. Есть мне совсем не хотелось.

– Вот ублюдок, – Алиса облизала трубочку.

– Интересно, что он хотел… – я воткнул ложку в мороженое.

– Как будто ты не знаешь, что все мужики хотят от нашей мамы. Вообще-то все мужики хотят одного и того же, уж поверьте мне, – она с прищуром посмотрела на нас с Киром, сканируя внимательным рентгеновским взглядом, и криво ухмыльнулась уголком рта. – Ну ладно, все, кроме вас. Вы славные ребята.