Валерий Городецкий - Гаврош, или Поэты не пьют американо

– А неплохие стихи… Может, все-таки кубок? Решай сейчас!

И убежала, хлопнув дверью. Юноша стоял, не шевелясь.

Тогда-то я впервые и задумался об обратной стороне медали, о том, что же на самом деле находится там, между концертами, горами цветов и толпами поклонников…

Через месяц, на концерте, она отложила гитару в сторону, и достав из кармана листок зачитала:

От нее всего можно ожидать. Но чего я не мог знать, ложась спать в тот вечер, что смогу заснуть в горизонтальном положении теперь лишь в трущобах Буэнос-Айреса.

Где-то в полночь раздалось пищанье, сопровождающее приход на телефон очень коротких сообщений.

Смс-ка была от Джульетты.

«Не ложись пожалуйста, тебе через два часа надо вылетать».

– Смешно. Звонки отключил, а где вибра на смс отключается – не понял, – подумал я, переворачиваясь на другой бок.

Глянул на часы. Полночь. Норм – до подъема еще почти 8 часов. Не страшно.

Взбив подушку, чтобы быстрей уснуть, я закрыл глаза и стал считать до тысячи.

Через 10 минут раздался подозрительный писк пришедшей смс-ки.

– Наверное баланс на нуле, – попытался я мысленно приободрить себя, хотя в глубине души уже знал, что это опять Джульетта.

“Вставай, возьми паспорт, сейчас приедет такси”, – гласило сообщение.

Я бросил взгляд на экран телефона – пятнадцать пропущенных звонков. Набрав, и не успев даже сказать «алё», я услыхал:

– Дуй в Буэнос-Айрес, билет тебе уже заказали в Пулково, через Испанию, там пересадка, долетишь до Буэнос-Айреса, там на автобус сядешь, до Патагонии, название города не помню, скину в смс. Там где-то на центральной площади.

– Дуй? А вот х-й!

«Ей помощь нужна. А у нас ни у кого нет виз. Это в Аргентине».

– Ты сумасшедшая. Какая помощь?

«Не знаю, там на месте узнаешь? Конкурс какой-то».

– Какой конкурс? Как Две звезды? Где это? Сколько туда лететь?

«Некогда. Короче, я бронирую билет тебе и быстро гостиницу ищу, дуй в аэропорт, приземлишься, лови смс с отелем».

– Охренеть, вы за меня все решили?!

«Ты в команде или нет?»

– Да в команде, в команде я. Черт бы тебя побрал.

«Паспорт не забудь свой заветный. Спускайся, такси уже внизу».

– Ну ты крутая.

«Я не крутая, я ответственная».

Упав в такси, я попытался осмыслить происходящее.

Вспоминал родителей, которые желали мне хорошего будущего. А я не поступил в Технологический и теперь полечу к черту на куличики, потому что кому-то нужно помочь. Что держит меня здесь? Ведь меня никогда не повысят даже до барабанщика.

– Да, ты точно этого хотел, – думал я, вспоминая детскую жажду приключений, «бесцельно прожитые годы», Жюля Верна и «Копи царя Соломона». – Кто я в этом мире? И чего лично я хочу? Играть на инструментах я не умею, а изучать программирование не хочу. Тогда как жить? И где?

В аэропорту было предрассветно, то есть серо и почти страшно, ведь предыдущий день ты еще не закончил, но оказался в дне новом, и этот новый, я даже не успел о нем подумать с утра, ибо утра не было. Я не успел его расчертить, а значит, он таил в себе неведомые опасности и преграды.

Приземление не стало примечательным. Все аэропорты похожи друг на друга. Словно крепости-аванпосты всеобщей уравниловки, из стекла и металла, в котором нет места живому колориту.

Телефон приземлился со мной, пропутешествовав в багажном отделении джинсов и через 5 минут он словил смс, в которой было указано, куда ехать.

Такси в Бунос-Айресе оказались не желтыми, как в Питере, а черными, но с желтой крышей.

Я успел подумать, что черный цвет не вяжется с той жарой, что была на улице.

Показав таксисту название отеля с экрана телефона я заметил его неодобрительную ухмылку, и мы двинулись в путь.

Из Москвы все отели кажутся Кемпинскими.

Сам центр города был красив, мы проехали мимо какой-то площади, на которой стояла стелла точь-в-точь как в Питере на площади Победы.

Мы двигались в сторону окраин, дома становились проще, улицы уже. Наконец, приехали на место.

Вокруг находились разноцветные многоэтажные лачуги, окна в которых были зарешечены. Будто кучу строительных вагончиков поставили друг на друга, раскрасив в различные яркие цвета.

«Отель» оказался полузаброшенной каморкой за пределами Буэноса. Хотя заплатить господину Кемпинскому я все равно бы не смог. Заплатив сто песо на «ресепшене», который представлял собой какой-то стол, я закрыл дверь лачуги и предпочел провалиться в омут сна, дабы не думать о том, где нахожусь и как сюда попал.

Утро не принесло облегчения, но дало возможность глотнуть кофе с круассаном в ближайшем кафе. Мулат в синей футболке любезно нарисовал на клочке папируса, как добраться до нужного городка.

Подъехал двухэтажный автобус. Заняв место наверху, я уставился в лобовое стекло и принялся глазеть на окружающую действительность, которая не таила в себе чего-либо загадочного или опасного.

Через пару часов начало клонить в сон.

Переезд на автобусе был еще более мучительным, чем два перелета. Заснуть я не мог и только проваливался в полудрему, как что-то привлекало внимание и выводило из сна – иногда это были горы какого-то странного сиреневого цвета, иногда отвесные скалы и озера, от красоты которых захватывало дух. Один раз у дороги валялся труп какого-то животного, похожего на лошадь.