Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Вырулив с обочины на дорогу, он спросил Арханова:

– Вы сказали, что пишете докторскую. На какую тему, если не секрет?

– Роль производительности труда в снижении себестоимости продукции.

– Очень нужная, актуальная тема, здесь так много неясного, я бы сказал, противоречивого…

– Что ж тут неясного? Внедрение достижений технического прогресса ведет к росту производительности труда, что влияет на снижение себестоимости, – привычно начал развивать мысль Арханов…

– Теоретически это верно, – согласился Васильев. – А вот практически дело обстоит не совсем так. Я вам уже показывал ЛЭП, что протянута к совхозу «Свет Октября». Но если бы ее от начала и до конца строили мы, объект стоил бы в три раза дороже. Я уже говорил: мы строим опоры из отработанных труб и применяем медный провод даже там, где хорош и алюминиевый. Представьте, что мы проявили сознательность и там, где по техническим условиям это возможно, стали применять только алюминиевый провод и дешевые деревянные опоры. Как бы резко упала производительность труда! Ведь чем меньше выработка на человека в рублях, тем ниже производительность… И наоборот…

Они надолго замолчали. О чем в эти минуты думал каждый? Возможно, об одном: насколько же далеки друг от друга теория и практика. Ведь и встретились-то Васильев и Арханов сегодня не для горной прогулки, а развеять свои сомнения, убедиться в своей правоте. Первый – в том, что практике стало тесно в старой теоретической одежде, второй – в жизненной необходимости предоставить практике новое научное обоснование нынешних и завтрашних дел в экономике.

– Я хочу, Александр Александрович, попросить у вас кое-какие материалы. Не могли бы вы прислать их в Москву? – заговорил Арханов.

– Почему же! Мы, строители, готовы от души послужить науке…

– Тогда я составлю вопросник и попрошу вас по нему подготовить кое-какие данные.

– Договорились! – весело откликнулся Васильев. – Если уж нам многотомные детективы под силу, то несколько страниц для науки – сущие пустяки!

…Годы заочной учебы пролетели незаметно, Васильев сдал в Москве государственные экзамены, получил диплом с отличием. Но Александр понимал, что на этом его образование не закончится: слишком много неясностей, недосказанностей находил в, казалось бы, точной и строгой экономической науке. Наверное, никто столько не осаждал преподавателей самыми неожиданными вопросами, как Васильев. Он вновь и вновь допытывался, почему сама система показателей толкает хозяйственников на то, чтобы строить как можно дороже. Ведь, казалось бы, государство кровно заинтересовано в снижении стоимости. Но многие вопросы его оставались без ответа. Кое-кто вообще не пытался вникать в подобные парадоксы: у одних у вас, что ли, так?

В институте, разумеется, обратили внимание на достойного выпускника. Ученый совет единогласно рекомендовал Васильева в очную аспирантуру. «Опять садиться за те же учебники?» И он решил повременить с этим.

После возвращения из столицы его пригласил к себе управляющий трестом. Поздравил с успешным окончанием института, а затем объявил: принято решение назначить Васильева директором трестовского электромеханического завода. Предложил как можно скорее приступить к работе в новом качестве: положение, дескать, на предприятии довольно сложное…

– А что случилось? Ведь Харитонов отличный директор, давно работает.

– Видите ли, – задумчиво произнес Рустамов, – Харитонов сам прекрасно все понимает… Разговор не новый… Поначалу у него действительно все шло хорошо, но в последние два года завод топчется на месте. О Харитонове можете не беспокоиться, мы с ним договорились: перейдет в трест старшим инженером – организатором социалистического соревнования и пропаганды передового опыта. Дадим персональный оклад.

Рустамов немного помолчал, повертел в руках карандаш, потом, чуть замявшись, сказал:

– Вчера у меня состоялся разговор и с главным инженером завода – просит отпустить и его. Сначала подумали: обиделся, что ему не предложили пост директора. Нет, оказалось дело в другом – по образованию он технолог и на электромеханическом ему трудно. А тут со стороны сделали интересное предложение. Подумали мы и решили отпустить его в порядке перевода в объединение Кавказнефтезаводы. Возразить мы не могли – человек хочет работать по специальности…

– А почему бы не оставить главным инженером Харитонова? Производство знает, людей знает… – предложил Васильев.

– А вы уживетесь, новый и старый директор? Не начнутся ли меж вами распри?

– Думаю, что мы с Харитоновым наверняка поймем друг друга. Делить нам нечего – он ведь знает, что я не добивался его места.

– Не возражаю, поговорите с ним сами. Постарайтесь найти общий язык. Договоритесь – считайте вопрос решенным. Вообще, если вам удастся вывести завод из прорыва, считайте, что совершили восьмое чудо… Кстати, а почему, когда создают что-либо из рамок вон выходящее, его называют восьмым чудом? – неожиданно спросил управляющий.

– Да потому, что в древности было только семь чудесных созданий: Египетские пирамиды, Галикарнасский мавзолей, Колосс Родосский, Александрийский маяк, храм Дианы Эфесской, статуя Зевса Олимпийского и висячие сады Семирамиды. Чудесами их провозгласили в третьем веке до нашей эры. Сила античного авторитета была настолько прочной, а каноны древности настолько непоколебимы, что и через тысячу лет, когда многие из семи чудес исчезли с лица земли и сохранились лишь в преданиях, попытки добавить к ним новые чудеса всякий раз категорически отвергались. Тогда-то и появилось крылатое выражение: восьмое чудо света. К нему относили в разное время Петербург, Венецию, Эйфелеву башню… А теперь вы, Мамед Абасович, предложили отнести к восьмому чуду еще и будущий передовой завод. Что ж, у кого что болит… Для нас с вами это, пожалуй, важнее всех чудес на свете…

Рустамов молча прошелся по кабинету и протянул руку Васильеву:

– Ну, не будем углубляться в историю. Надо сегодняшний день делать. Успехов вам!

По-разному представлял себе Александр первые минуты на заводе. Однако все произошло как-то обыденно, незаметно.

Харитонова он не застал на месте. А в приемную вошел секретарь парткома Геворкян и пригласил Васильева к себе:

– А-а, новый директор. Милости просим…

Стали говорить о заводе, о Харитонове. Аванес Хачатурович поведал, что замену директору подбирали долго. Предлагали заместителю главного инженера треста Сабирову – обиделся. Его пытались убедить, что речь идет об укреплении руководства заводом… Не помогло. Два начальника управления – Аванесов и Асланов – также наотрез отказались. И все были удивлены, когда вдруг совершенно неожиданно замаячила кандидатура Васильева.