Леонид Милош - Братья по крови

— А вот ты с ним и поторгуйся, может, штукой отмажешься. Я, к сожалению, сумму назначить не могу.　

— Ладно. Ну, а если он борзеть начнет?　

— Думай сам. Сам вляпался, сам и решай свою проблему. Я, что мог, для тебя сделал.　

— Может, вместе поедем, а, Боря? Ты с ним и переговоришь. Извинишься за меня. Скажешь, парень с костылей съехал. Ну, с кем не бывает?　

— Нет, Эдик, он хочет тебя видеть. В этом вопросе тебе никто не поможет. Если хочешь, возьми с собой Султана, но больше никого. Он один будет. И пойми ты, в открытую воевать мы с ними не можем.　

— Да я знаю, — с досадой махнул рукой Эдик. — Ладно, разберемся.　

Эдик встал, подал руку Боре и направился к выходу. Разговор с Борей ему не понравился. Вроде бы все нормально и правильно, но что-то не так. Что именно, Эдик пока не мог сказать, туман от вчерашней передозировки мешал сосредоточиться. Состояние у него сейчас было хреновое. Ему плевать, с кем встречаться — с Марголиным, с чертом или с самим Господом Богом! Сперва надо уколоться и чуточку забыться. Привести тело и душу в норму, тогда можно и на встречу ехать с этим ментом.　

Последний год жизни Эдика чем-то напоминал быстро летящий паровоз, машинист которого знает, что где то там впереди совсем близко кончаются рельсы. Эдик и был этим машинистом. Он разогнал поезд, а теперь не знал, как остановиться, понимал, что это конец. Рельсы скоро кончатся.　

Наркотики убивали его. Он это осознавал, но сделать ничего уже не мог. Иногда он не кололся целую неделю, держался, но жуткие ломки наконец побеждали его волю, и он дрожащей рукой вскрывал ампулу и торопливо вгонял себе в вену живительную влагу, улетая на несколько часов из этого грязного и противного мира. Когда он снова возвращался, краешком смутного сознания понимал, что так дальше нельзя, — надо или лечиться, или что-то делать. Но он все еще не хотел признавать в себе наркомана, не хотел сдаваться.　

В его личной жизни появилась женщина, которую он полюбил. Она была чуть помладше его, с двумя детьми. И она заботилась о нем, как родная мама. Ей, не как другим бабам, ничего от него не было нужно — ни денег, ни загородных домов, ни фирменных тачек… Ей был нужен только он — Эдик, ее дети и тихий семейный покой. Когда Эдик бывал у нее, он менялся, его словно фильтровали и отстирывали. Вся его человеческая субстанция полностью переходила в иное качество. И он становился нормальным человеком, у которого не было ничего общего с тем, кому еще в первую ходку на зону дали кличку — Бешеный. Эдик на полном серьезе собирался завязать, жениться и зажить тихой семейной жизнью. Но братва и наркота никак не отпускали его в тот чистый и светлый мир. С братвой, ладно, еще как-то можно было справиться, послать подальше: спекся их Эдик, все, нет его больше — бери шинель и иди домой. А вот с наркотой было все не так просто. Наркота не отпускала. И он это понимал. Из-за нее он и полез на разборку к Субботину. Этот милиционер виделся ему источником всех его бед и несчастий. Когда непоправимое случилось, Эдик даже сам удивился, что убил его. Если бы не наркотическая дурь в мозгах, он бы этого никогда не сделал.　

Эдик вместе с Султаном ехал за город на встречу к Марголину. Сам вести машину он не мог, все тело после вчерашнего было расслабленным, вялым. Султан, наоборот, — бодр и весел; накануне вкатил себе кубик и поэтому был в приподнятом настроении.　

— Зачем этому мусору столько денег? — всю дорогу повторял он. — Лучше его грохнуть, и деньги целы будут.　

— Заткнись, — оборвал его Эдик и снова погрузился в свои невеселые мысли.　

У него под сиденьем лежал короткоствольный автомат «калашникова». В последнюю минуту Крест притащил, сунул Эдику, крепко пожал руку и шепнул:　

— Ну, с Богом! А это так, на всякий случай.　

Он кивнул на автомат. Эдик взял «калашников» и сунул под сиденье джипа. Если сейчас гаишники остановят и вздумают обыскать тачку, он их сразу порешит. У него «стрелка» с самим начальником РУОПа, а не с какой-то там шантрапой. И опаздывать на нее нельзя. На любую другую можно, ведь он же — Бешеный, а на эту нельзя. Да, с Марголиным надо решить вопрос, любыми деньгами закрыть его. И все, завязать со всем этим. Иначе рельсы точно кончатся.　

Они приехали немного раньше назначенного времени, но сразу же увидели черную «Волгу».　

— Похоже, этот мусор уже нас ждет? — вглядываясь вперед, сказал Султан.　

Эдик осмотрелся. Широкая развилка дороги, с одной стороны лес, с другой огромное поле — идеальное место для разборок. Для крутых разборок — со стрельбой и поножовщиной. Здесь никто тебе не помешает.　

Из «Волги» вышел высокий и крупный мужчина. Так и есть, он — Марголин. Подошел ближе. Руку не протянул и даже не поздоровался, лишь хмуро посмотрел на Эдика и кивнул в сторону:　

— Давай вон туда отъедем.　

И, не дожидаясь ответа, молча развернулся и пошел обратно к своей машине. В «Волге» он был один — действительно, не обманул, засадой здесь явно не пахло. Джип направился следом за «Волгой», которая неуклюже сползла с дороги и углубилась в лес. Метров через сто остановилась. Эдик с Султаном вышли из джипа и двинулись навстречу Марголину. Тот стоял, широко расставив ноги, рядом с водительской дверцей «Волги» и с прищуром следил за своими противниками.　

— Начальник, ты уж извини насчет того мужика, так получилось, — проговорил Эдик. — Я не хотел, ей-богу. Мы заплатим, сколько ты хочешь. Миллион наличными зеленью устроит?　

Марголин молчал, все мышцы его лица были напряжены, сразу видно, он с трудом сдерживает себя. Это выражение лица не понравилось Эдику. С таким лицом на мировую не идут.　

— Ну чего, начальник, в молчанку играть будем? — снова неторопливо спросил Эдик.　

— Ты зачем его с собой взял? — кивнул в сторону Султана Марголин.　

— Он мой водила, а что?　

— А без водителя не можешь? Тебе же сказали, один приезжай.　

— Да ладно, чего там. Если хочешь, я его отправлю.　

— Не надо, — остановил Марголин, — я его сам от правлю…　

И в ту же самую секунду в руке начальника РУОПа мелькнул пистолет, сразу же прогрохотал выстрел. Эдик даже понять ничего не успел, лишь увидел лежащего рядом Султана с дыркой в голове и растекающейся по лбу кровью. Дуло пистолета Марголина смотрело прямо в лицо Эдику. Эдик сделал шаг назад, затем второй.　

— Ну, ты даешь, парень, — зло скривился Эдик. — Мне сказали, что по-хорошему будем разговаривать, а ты…　

— А я не хочу по-хорошему.　

Марголин опустил пистолет и пристально посмотрел на Эдика. Этот взгляд давил и вносил в душу смятение. Пальцы мелко задрожали, Эдику впервые в жизни стало страшно. Но Марголин не стрелял, а чего-то ждал.　

Эдик все дальше пятился к своему джипу, туда, где он оставил под сиденьем автомат. Крест умница, знал, что делает, мелькнуло у него в голове. Нет, никогда нельзя доверять ментам. Боря не прав. Боря! И тут Эдик вспомнил выражение лица Берзина и его голос, когда тот говорил о необходимости этой встречи. Эдика тогда что-то насторожило, какое-то нехорошее предчувствие. Теперь он понял, что именно. Боря все прекрасно знал. Никаких мирных переговоров не будет, будет убийство. Вот только, кто кого? Для Султана, правда, уже все закончилось, вон лежит, отдыхает себе на травке с дыркой в голове. Ему теперь на все наплевать. А вот Эдику надо добраться до автомата, во что бы то ни стало надо добраться. И хорошенько полоснуть этого мусора очередью. Как и его дружка, зама. Чтобы тоже знал, с кем дело имеет. А Боря — сука!