Леонид Милош - Братья по крови

Сидел Сергей Геннадьевич на пеньке, докуривал сигарету и размышлял о своей судьбе. Все-таки неплохо жизнь устроена, если с головой жить, да с умом дружить. И при коммунистах, и при фашистах, и при демократах неплохо устроиться можно. Главное, вовремя соскочить с одного вагона и в другой успеть запрыгнуть. А то, что на полной скорости и со свистом, так это даже интереснее, без риска скучно жить.　

Сергей Геннадьевич бросил окурок, затоптал его, сел в микроавтобус, завел его и направился в сторону шоссе. Там, в городе, ему надо забрать еще одного человека — женщину. Год назад познакомились. Она вроде и не такая уж молодая баба, далеко за тридцать, но и он ведь уже не мальчик, скоро сорок пять исполнится. А на молодых он насмотрелся за эти годы предостаточно, не нужен ему этот товар. По крайней мере, не для долгого плавания. Молодые телочки, — те, что с длинными ножками и смазливыми мордашками, — для саун и для группенсекса хороши. А никак не для семьи. Главное — душевная близость, теплота. А с этим молодняком — проблядушками — какая может быть теплота? Деньги и еще раз деньги, — больше им ничего не нужно. А со своей бабой у него было все — и покой, и теплота, и секс, и верность. Они понимали и, наверное, даже любили друг друга. Только не говорили вслух. И слава Богу, что она немолодая уже баба, изо всех сил будет беречь и охранять свое семейное счастье. Тем более, она уже на пятом месяце беременности, и врачи говорят, что с ребенком все в порядке.　

За ней, за этой бабой он и ехал сейчас в город. Завтра четверг, завтра выборы мэра. Но ему на это уже наплевать. Он сдал Борю, — всего, с потрохами, — и сделал правильный выбор. Завтра по утречку он вместе со своей беременной бабой мотанет очень далеко, в одну глухую деревушку. Купит там домик, обзаведется своим хозяйством и пойдет сторожем в колхоз. Его давно в деревню на природу тянет, в конце концов он же не городской. И заживут они со своей бабой душа в душу, мальца воспитывать будут. А по выходным — баня, рыбалочка, самогончик. Мечта! И участкового надо будет подпаивать самогончиком, с милицией надо дружить, — так, на всякий случай. А дружить с милицией Крест теперь научился. Менты, если их хорошенько напоить, да в душу заглянуть, такие же, как и все, люди. И выпить с хорошим человеком они тоже не дураки. А Серега Голубкин хороший человек, свой, деревенский, и выпить с ним крепенького первачка не западло будет. Хороший первачок согреет душу и все хорошо будет…　

Десятый день Бориного отдыха на островах подходил к концу. Боря специально отключился от всей внешней связи. Правда дипломат-мини-офис со спутниковой связью стоял включенным у него в бунгало и тихо и безропотно принимал на жесткий диск мощного «ноутбука» всю информацию со всех концов земного шара. Факс и телефон были отключены, горел только огонек на блоке компьютера. Аккумуляторные батарейки заряжать не надо, питание хитроумной машины через блок переходника включено в общую сеть.

Была суббота. Два дня, как прошли выборы мэра там, в далекой России. Боре сегодня казалось, что он не выдержит и включит компьютер, прочитает долгожданное сообщение. Ему даже было интересно, возьмет верх любопытство или нет? Любопытство он пересилил. И это его очень удивило. Раньше все было бы наоборот. Но сейчас к дипломату с мини-офисом даже подходить не хотелось.　

За последние дни работа и связанные с ней тревоги куда-то улетучились. Он действительно отдохнул и посвежел, в вены словно влили какой-то волшебный живительный эликсир, который обновил и зарядил его всего целиком. Настроение было превосходное. Хотелось поехать на какой- нибудь концерт классической музыки и пропустить через себя эти волшебные звуки. Работать не хотелось. Боря сам почувствовал, что с ним что-то случилось, и сдвиг этот явно в лучшую сторону. Теперь он, кажется, излечится от этого затягивающего трудоголизма и нервозного ожидания результата. Два дня, как прошли выборы, а он абсолютно спокоен и невозмутим.　

Как они говорили когда-то в детстве, ему все по фигу. Да и что там у них в России может случиться? Обычные выборы обычного мэра. Народ аморфен. Дай Бог, если половина избирателей придет, тогда выборы будут считаться действительными. Иначе Николаю Семеновичу снова придется потрудиться, чтобы согнать народ к избирательным урнам.　

Боря поставил дипломат на стол, открыл его, разложил монитор «ноутбука». В сердце что-то екнуло. Обычное нетерпение или предчувствие чего-то дурного, тревожного? Боря пока не, мог понять, а экран уже светился своим компьютерным излучением. Он быстро набрал код нужной сети, затем второй код, доступ к информации, и на экране появилось первое сообщение. Взгляд машинально упал на графу, где стояла цифра, страниц тридцать текста, не меньше. Боря «пролистал» экран вперед, действительно, куча сообщений — и все из России. Подписи внизу то Ходарькова, то Шустака, то Горячего. Да они что там, роман насочиняли, что ли? Он остановился на одном из последних документов, наугад, принялся читать. Смысл написанного не сразу доходил до него. Какое уголовное дело? Какое убийство? Что за чушь? О чем они?　

Боря нажал клавишу и быстро вернулся к первоначальным сообщениям. Не вчитываясь в слова, а лишь схватывая общий смысл, пробежал первое, второе, третье послание. Сердце снова кольнуло, тревожное предчувствие сковало его, в пальцах появилась мелкая дрожь. Он быстро листал страницы текста одну за другой. И по мере чтения лоб все больше покрывался испариной. Новости из России повергли его в шок. Он долго, оцепенев, сидел над компьютером. Потом снова перечитал последнее сообщение Шустака, за пятницу. Тот в полной панике сообщал, что Горячего кто-то убрал, а Крест, обчистив банки и забрав всю наличность, смылся. И он, Шустак, тоже спасается бегством, новый городской прокурор уже начал активно арестовывать всех членов их тайной организации. Больше сообщений не было. Компьютер траурно мерцал темным полем монитора.　

Боря сидел и тупо смотрел на потухший экран. Он все еще не мог поверить, что это конец. «Победа или смерть!» — вспомнились ему слова Геббельса. Неужели смерть? Неужели он проиграл?!　

Это был действительно конец. В России Берзину теперь делать нечего, Горчаков, словно танк своими гусеницами, раздавил его. Горчаков оказался сильнее.　

Боря медленно поднялся и вышел из бунгало. Солнце по-прежнему светило ярко и празднично. Хотя Боре показалось, что в этом свечении что-то изменилось. Все кругом было какое-то неестественно зеленое, и пальмы угрюмо мрачные, и небо посерело и начинает давить. Боря сделал несколько шагов и вдруг почувствовал резкую боль в сердце. Он схватился за грудь и в следующую секунду стал медленно оседать на землю. Сердце пронзило, словно раскаленным шипом, и от боли оно замирало и дергалось. Боря хотел что-то крикнуть, но сил не было, горло сдавила невидимая сила. Он лежал с открытыми глазами, со сморщенным от боли лицом и боялся пошевелиться.