Леонид Милош - Братья по крови

Крест резко выдернул спицу, не глядя на корчившееся в предсмертных судорогах на полу тело, подошел к раковине, включил мощную струю горячей воды и стал смывать со спицы кровь. И тут у него за спиной раздалось злобное угрожающее рычание. Крест в одно мгновение все понял, оценил ситуацию и, схватив со стола длинный кухонный нож, обернулся.　

Мощная собака уже прыгнула на него, но он успел отскочить в сторону и перехватить ее за ошейник, второй рукой по самую рукоять вонзил острие ножа во что-то мягкое и податливое. Собака дико взвыла и стала рваться. Крест с трудом удержался на ногах, продолжая бешено наносить ей все новые и новые удары. Сейчас он уже пожалел, что не взял с собой пистолет с глушителем. Боялся уличной облавы, да и спицей прямо в сердце во всю глубину более надежно, чем пулей. Но вот о собаке он не подумал. А ротвейлеры — они злые и не чувствуют боли, не то, что псы других пород. Во время драки мозги у них словно набекрень, бьются до последнего. Крест нанес не менее десяти ударов, в которые вложил всю свою ярость и ненависть к этой четвероногой твари, прежде чем животное беспомощно отпрянуло в сторону и захрипело в предсмертной агонии. Весь пол был в крови, даже стены запачканы. Только сейчас Иван Никитич почувствовал жгучую боль в руке. Глубокая рана. Собака все-таки покусала ему руку. Превозмогая боль, он стянул с себя пиджак, завернул в него нож и спицу и бросился к выходу. Надо как можно быстрее сматываться отсюда. Сбежал вниз, забросил перепачканный кровью пиджак в багажник машины, запрыгнул за руль, вытер побледневший и мокрый от пота лоб и рванул прочь. Главное он все-таки сделал, теперь Горячий не будет стоять у него на пути, доступ к деньгам фирмы открыт.　

Михаил Трофимович Горячий мог блокировать любые платежи, без его команды никто ничего не делал, за исключением обычных рабочих моментов. Теперь «министра финансов» не существовало, значит, не существовало и преград.　

На следующий день Крест позвонил управляющим трех банков, которые принадлежали фирме Берзина.　

— Приготовьте деньги, наличными, все в новых стодолларовых купюрах, — приказал каждому из них Крест.　

Управляющие отказались, сначала они должны получить в своем персональном компьютере соответствующий приказ-код.　

— Ты что, паскуда! — наорал на одного из них Крест, — мне перечить будешь?! Я здесь главный, понял! Мне плевать на твой код, понял! Сейчас я все решаю! Через час приеду, и если денег не будет, по стенке размажу! Все!　

Крест взял с собой четверых ребят и микроавтобус. В любое другое время он бы себя так не повел. Над ним был Горячий и Берзин. Каждый из них мог запросто дать команду убрать Креста. И убрали бы. Из дома даже не успел бы выйти. Но Боря соскочил, а Горячий отправился в другой мир, более совершенный. Так что никаких препятствий больше не было. А все банкиры и прочие директора прекрасно знают Креста. Именно он их охраняет и блюдет от конкурентов и врагов. Он для них крутой авторитет, и перечить ему они не посмеют. Если Горячий — министр финансов, Берзин — президент, то Крест — шеф тайной полиции всей империи. В отсутствие старших товарищей он принимает решения.　

Крест поднялся в кабинет управляющего банка, левая рука забинтована и висит на перевязи. Четверо парней остались ждать его в приемной.　

— Ну, приготовил?　

Банкир испуганно захлопал глазами, медленно встал.　

— Но… Иван Никитич, миленький, я не могу… мне голову за это снесут.　

— Сейчас я тебе голову снесу!　

Крест неожиданно резко схватил банкира за шиворот правой рукой и боднул его лбом в нос. От такого крутого поворота событий банкир опешил. Ничего себе обращеньице! Значит, что-то серьезное случилось! И, как назло, ни на один запрос в компьютер ответ не приходит. Словно заснули они там, наверху.　

— Ну, пидор, ты теперь понял?!　

— Да-да, сейчас, одну секундочку…　

Банкир дрожащей рукой вытирал кровь из разбитого носа.　

— Сколько у тебя налички?　

— Миллионов пять-шесть.　

— Не врешь?　

— Что вы? Как можно…　

— Давай живей своим команду, у меня времени нет!　

— Да-да, сейчас…　

Он наконец вытер кровь, но костюм, галстук и белая рубашка были перепачканы кровью.　

— Сейчас у нас экстренная ситуация, — продолжал Крест, — так сказать, нестандартная, не предусмотренная никакими правилами и инструкциями. Сейчас я принимаю все решения, и я за все отвечаю. Понятно?!　

— Да-да, я понял вас, Иван Никитич.　

По селектору внутренней связи банкир связался с хранилищем, отдал соответствующую команду.　

— Через десять минут все будет готово, Иван Никитич. Сейчас складывают в мешки.　

— Хорошо. И позвони своим дружкам, скажи, чтобы не придуривали и не задерживали меня, иначе пристрелю. Понял?　

— Да-да, сейчас позвоню.　

В тот день Крест собрал около двадцати миллионов долларов. Больше ему и не надо. Хватит. Он высадил из микроавтобуса своих четверых помощников и помчался за город. За спиной — в мешках, чемоданах и больших картонных коробках трепыхались двадцать миллионов долларов. Крест ехал, а в голову все время лезла очень дурацкая мысль, — как такие деньги люди с собой носят? Сколько разговоров и сплетен по поводу того, что где-то кого-то на таможне арестовали с десятью миллионами долларов наличными. Ведь это же сколько чемоданов с деньгами надо с собой тащить! Да и одному явно не справиться. Значит, сказки все это.　

Место и яму в лесу Крест приготовил заранее. И работа сейчас ему предстоит трудоемкая и муторная, хотя и приятная. Паковать в полиэтиленовые толстые пакеты деньги, потом пакеты в мешки, мешки в ящики, а ящики — в землю. Жаль, конечно, помощников взять с собой нельзя. К сожалению, тут нужно только самому лично действовать, иначе этот клад вмиг обанкротится.　

Вечерело. Крест развернул микроавтобус так, чтобы потом включить фары и видеть, что и куда зарывает. Место глухое, но приметное, метров сто от шоссе. Никто не найдет, ни с какими миноискателями и прочими хитрыми приборами. И звери не разроют. Метровая глубина, да и ящики обиты жестью, не прогрызешь.　

Закончил свой труд Иван Никитич далеко за полночь. Засыпал землей, затрамбовал, закидал сучьями, ветками. Присел на пень, отдышался, закурил. Вокруг по-прежнему лесная тишина, только обручившаяся с пугающей чернотой ночи. Спину ломило, руки ныли от черенка лопаты. Давненько Ивану Никитичу не приходилось так работать. Впрочем, он теперь не Иван Никитич, а Сергей Геннадьевич Голубкин, о чем свидетельствует соответствующий документ. Документ, между прочим, не какой-то там левый, липовый, а настоящий, всамделишный, через милицию вполне официально оформленный. Умер пьяница и хроник Голубкин, а родных никого, хоронить некому. Умершего в общую могилу вместе с другими такими же бездомными определили. А паспорт вместе со свидетельством о смерти в милицию попал. Только там один очень мудрый майор хоронить документально бедолагу не стал, по-прежнему жив и здоров остался господин Голубкин Сергей Геннадьевич. Только паспорт он утерял и новый оформил, с фотографией Креста. И в архиве, в картотеке, тоже фотографию переклеили, мало ли какая проверочка коснется.