Леонид Милош - Братья по крови

Сейчас Крест понял одно — Эдик его смертельный враг. Этот проклятый черножопый так легко может разрушить сладкую жизнь Вани, что он не успеет опомниться, как снова окажется на жестких нарах тюремного барака и снова будет хлебать тюремную баланду. «Нет, Эдик, ты ошибаешься, — подумал про себя Крест, — на этот раз ты не на того нарвался, уж я-то тебе горло перегрызу».　

Крест понимал одно: его сладкая и сытная жизнь сейчас зависит полностью от этого бородатого слизняка. Надо спасать не Петровича, а самого себя. А этот Эдик явно хочет вырвать кусок прямо у него из горла. Слишком уж сладкий Петрович со всех сторон.　

— Не беспокойся, хозяин, — спокойно произнес Крест. — Я отобью тебя от этого зверя, не таких еще видел. У тебя есть хороший тесак?　

Петрович непонимающе, с испугом смотрел на Ваню, потом наконец понял, что тот имеет в виду.　

— А-а, нож? Да, конечно, у меня их целая куча.　

Петрович скрылся на кухне и через пару минут вернулся, придерживая двумя руками огромную охапку ножей.　

— Вот, выбирай любой.　

— Отлично.　

— Послушай, Вань, а может, Игорю сообщить? Они ребята крутые!　

— Какому еще Игорю? — недовольно буркнул Крест.

— Ну… этим, моей крыше. Они же самая настоящая мафия!　

— Не надо, я один справлюсь, — Крест с видом знатока отобрал нож — с длинным и острым лезвием. — Завтра посмотрим, что мне твой Эдик запоет!　

— А как с этими, с Султаном и Жорой? Жора хоть и невысокий, но такой громила, убить запросто может.　

Крест посмотрел на Петровича как на маленького наивного мальчика.　

— Хозяин, неужели ты не понял, что они тебя развели? Просто кинули, как лоха! Никаких денег у Эдика не было, понимаешь?　

— Да я догадываюсь, но…　

— И его дружки такие же, как и он, фуфлыжники. Мелкая шушера, понятно? Стоит одного подрезать, остальные сразу послушными станут. Видал я таких крутых. Понял?　

— Ага, понял. Спасибо, Ванечка, спасибо, родимый!　

Крест остался ночевать у Петровича, тот сам не отпустил его. Крест с наслаждением долго лежал в ванне, потягивая из горлышка бутылку пива. Так он тоже никогда в жизни не кайфовал. Вот бы еще на жену Петровича залезть, тогда был бы полный кайф. Нет, сейчас нельзя, сейчас надо уделать этого вонючего Эдика. А уж потом можно подумать и о жене Петровича. Баба она ничего, в самом соку, правда, волком смотрит. Но у такого, как Петрович, любая жена волком смотреть будет.　

На следующий день Эдик позвонил рано утром, велел Петровичу через двадцать минут спускаться вниз. Во время разговора по телефону Петрович был вежливым и очень бледным. Крест взглядом подбодрил его — ничего, не дрейфь, все будет в лучшем виде.　

Спустились во двор. Крест отошел в сторону, сел на лавочке, закурил. Под курткой с правой стороны покоился огромный длинный нож, самый лучший аргумент в споре, который когда-либо в своей жизни встречал Крест. С таким аргументом не особенно-то и поспоришь. В успехе Крест просто не сомневался, иначе и быть не может…　

Во двор въехала белая «Волга». За рулем сидел Эдик, рядом, по всей видимости, тот самый Султан. Ничего, он их и двоих сейчас уделает.　

Петрович послушно приблизился к машине, о чем-то стал говорить с Эдиком. Тот открыл заднюю дверцу, но Петрович садиться в машину не стал. Крест не велел.

Крест пружинисто поднялся, не вынимая правую руку из кармана куртки, быстро направился к «Волге».　

— О, привет, охрана! — усмехнулся Эдик, заметив долговязую фигуру Креста.　

Султан мигом выскочил из машины и приблизился к Кресту. Эдик, наоборот, не торопился, нарочито медленно открыл водительскую дверцу, вышел.　

— Ну что, приятель, ты хочешь?　

— Поговорить надо.　

Эдик снова усмехнулся, перекошенная злостью рожа Креста абсолютно не пугала его. Петрович потерянно смотрел на них обоих и со страху не знал, что сказать.　

— Андрюша, скажи своему охраннику, чтобы убирался к черту! — посоветовал Эдик.　

— Я… я… но, Эдик, я… — начал заикаться Петрович.　

— Что, язык, со страху к жопе прилип? — сверкнул глазами Эдик. — Да ладно, не трясись ты так, а то соседи еще ментовку вызовут. Ты как насчет ментовки, силен?　

Последняя фраза относилась уже к Кресту. Тот немного опешил, наглые глаза Эдика ехидно дырявили его всего насквозь. Что-то неприятное, пугающее было в этом взгляде, и Крест впервые почувствовал какую-то нерешительность. Но все-таки грубо, с вызовом спросил:　

— А ты что, с ментами работаешь?　

— А почему бы и нет, они что, не люди?　

— Они менты! — отрезал, словно вогнал гвоздь по самую шляпку, Крест.　

— А я капитан милиции, и попрошу не оскорблять, — нагло усмехнулся Эдик.　

— Ага, я вижу, какой ты капитан.　

— Ладно, чего тебе надо, приятель?　

— С вами хочу разобраться, — кивнул в сторону Султана Крест.　

— Ты сперва со мной разберись.　

Крест видел, что Султан все ближе подбирается к нему сбоку. Он уже приготовился выхватить нож и сцепиться с двумя кавказцами, но Эдик сказал дружку:　

— Подожди, Султан, я сам, — и, повернувшись к Кресту, глядя ему прямо в лицо своим холодным жестким взглядом, произнес — Пошли вон туда в кафешку сядем, побазарим.　

Крест удивился такой неожиданной смелости кавказца.　

— Пошли.

Маленькое кафе находилось совсем рядом с домом Петровича. Сейчас ранним утром оно только что открылось, поэтому все четыре столика были пусты.　

— Слушаю тебя, — тем же жестким тоном произнес Эдик, спокойно, без всякой нервозности, располагаясь за одним из столиков.　

«Да, с этим кавказцем будет не так-то легко договориться, — сразу понял Крест, — этот не такой, как другие».　

— Послушай, Эдик, зачем на хозяина наехал?　

Эдик спокойно посмотрел прямо в глаза Кресту.　

— Ты руку-то из кармана вынь. Когда не договоримся, тогда снова сможешь засунуть, если тебе это, конечно, поможет.　

Крест нехотя выпустил рукоятку ножа, положил руки на стол, так же, как и Эдик. Слишком наглые слова Эдика уже начали бесить его, но что-то неуловимое сдерживало Креста от решительного шага. А как хотелось вогнать нож в живот этого азера!　

— Он мне деньги Должен, — невозмутимо, словно продолжая прерванную мысль, сказал Эдик.　

— Какие деньги! Чего ты мне-то лепишь?　

— Мои деньги, он у меня их взял, понятно?!　

— Не было у тебя никаких денег, и телки эти у тебя тоже ничего не брали.　

Эдик усмехнулся.　

— Да ты никак, приятель, следаком заделался, может, и с ментами в свое время успел поработать?　

— Да я тебя за такие слова!..　

— Заткнись!　

— Что?　

— Я свои деньги никому не отдам! А если ты такой добрый и хочешь к нему в долю встать, то я и с тебя спрошу. Деньги эти у меня были, и баста!　

Ярость бессилия сжимала Кресту грудь. Он сунул руку в карман и хотел уже пырнуть этого хитрозадого Эдика, как вдруг что-то тяжелое уперлось прямо ему между ног. Эдик многозначительно покачал головой.