Леонид Милош - Братья по крови

Прошло часа четыре, когда двинулись дальше. Уже давно стемнело. В метре ничего не было видно.　

— Георгиев, раздай всем очки, — приказал Степаныч.　

Это были приборы ночного видения. Вовка видел такие впервые. Непривычно нацепил на голову, огляделся. Вот это да! Видно-то все как здорово! Правда, в каких-то темновато-зеленоватых тонах, но все таки…　

Через пару часов подошли к тому самому кишлаку. Издалека был виден огонь, несколько человек скопилось вокруг.　

— Их там немного, не больше тридцати, — долго водя биноклем, произнес один из бойцов.　

— Это хорошо, быстро справимся, — сказал командир и добавил: — Всем лежать тихо, чтоб ни звука! И ждать моей команды.　

Вовка не мог разглядеть там, внизу, этих людей, расстояние до них километра два. Одни только маленькие точки. Увидел лишь, как затушили огонь, теперь ночную тишину нарушал только лай собак.　

— Ну, вперед, и с Богом! — послышалась команда командира, и пятнадцать теней бесшумно двинулись вниз, в сторону заснувшего кишлака.　

Двух человек охраны Степаныч вычислил сразу. Каждого убрали почти одновременно выстрелом в голову из пистолетов с глушителями. Никто ничего не заметил, даже собаки не подняли свой тревожный лай. Путь в кишлак был открыт. Шли группами по три-четыре человека. Первая группа заходит слева, вторая — справа, остальные по центру. В живых не должен остаться никто. Первый боец в каждой группе уже держит наготове в каждой руке по пистолету с глушителем, остальные чуть сзади, с автоматами наизготовку. Нападать лучше всегда без шума, эффект поражения гораздо выше.　

Неожиданно где-то сбоку залаяла собака. Послышался чей-то голос, еще один. Явно недовольные, возбужденные. Пистолет с глушителем уже смотрел в сторону душманов. Раздались один за другим два хлопка. Оба душмана, как подкошенные, рухнули. Рядом в доме послышался шум, возня. А собака все лаяла и лаяла. И тут откуда-то сбоку прогремела длинная автоматная очередь, за ней вторая, третья. Теперь можно было уже и пошуметь. Вовка увидел выскакивающих на улицу душманов, вскинул к плечу автомат и, вспоминая инструкции Степаныча по огневой подготовке, дал несколько коротких очередей.　

Бой длился недолго. Душманы в темноте ничего не видели, спецназовцы расстреливали их почти в упор, не целясь. Потом обошли каждый дом, отыскивая уцелевших и спрятавшихся. Все чисто, ни одной живой души.　

Уходили из кишлака быстро, время терять было нельзя. Один из душманов что-то успел сообщить по рации. Возможно, помощь сюда уже двигалась.　

Первые километров пять бежали, до тех пор пока двое из бойцов не начали сдавать. Бег по горам с полной экипировкой, да еще ночью — не каждому спортсмену под силу. Одежда на Вовке была вся мокрая, лицо влажное от пота и усталости.　

Погони не было, и одно это радовало. Под утро радист связался с талибами. Да, встреча состоится, как и договорились. Место встречи — горная расщелина у ручья. Удобное местечко и для засады, и для нападения.　

Талибы уже ждали их. Степаныч остановился:　

— Вы двое обойдите слева, а вы трое — справа. Пулемет и оба гранатомета оставьте здесь, в случае чего, долбите напрямую. Со мной пойдут четверо.　

— Командир, а как же ты, если…　

— Я приказываю открыть огонь на поражение, ясно?!　

Голос Степаныча на этот раз звучал угрожающе зло. На войне как на войне. Пулю и от своих запросто схлопотать можно, тут уж ничего не попишешь.　

В первых лучах предрассветного солнца далекие фигуры афганцев видны были совсем отчетливо. Человек десять. Вовка попал в ту самую четверку, которая сопровождала Степаныча. Ощущение мерзопакостное, рубаха неприятно липнет к спине. Если начнется заваруха и наши ударят из двух пулеметов, то все, как говорил покойный командир четырнадцатого воздушно-десантного полка, — звиздец полный!　

Подошли ближе. Степаныч тихо сказал одному из бойцов:　

— Аппаратуру приготовил?　

— Да.　

— Тогда включай.　

Видеокамера была спрятана у парня в сумке, Вовка еще раньше успел ее заметить. А из сумки тянулся незаметный проводок к одной из пуговиц халата, в который был облачен боец. Обычная пуговица, как и все остальные, а на самом деле миниатюрный видеообъектив.　

Подошли, поклонами поприветствовали друг друга. Говорили только по-восточному, и среди непонятных слов Вовка различал только два знакомых — Аллах и Аллах-акбар.　

Обе стороны часто вспоминали про Аллаха, и явно в уважительных тонах. Вместе с переводчиком Степаныч тоже вставил несколько фраз на их языке. Душманы в знак согласия закивали. Потом Степаныч демонстративно выставил вперед указательный палец с резко поднятым вверх большим и, словно ребенок, застрочил из него:　

— Та-та-та-та!　

Душманы заулыбались, они прекрасно поняли этого наемника — то ли немца, то ли француза. Догадался и Вовка — мол, если будет хороший заказ и хорошие деньги, то мы любого готовы — та-та-та-та!　

Потом один из талибов передал Степанычу пузатый потертый саквояж. Степаныч открыл его, удовлетворенно перебрал несколько толстых пачек денег, перехваченных резинкой, закрыл, щелкнув замками.

Снова поклоны, руки сложены перед собой домиком, и хвала их местному господину — Аллаху. Разошлись.　

Удаляясь, Вовка всей спиной чувствовал за собой сзади взгляды этих горцев. Чувство очень странное, неприятное. А если они сейчас передумают и полоснут их очередью, ведь такие деньги на дороге не валяются! Сколько там этих стодолларовых пачек — тридцать, сорок? Но за спиной было тихо. Через несколько шагов Вовка не выдержал и оглянулся, палец все время неотрывно лежал на спусковом крючке автомата. Душманов уже не было, тоже ушли.　

Обратная дорога была легче. Днем сделали небольшой привал, тщательно обтерли руки спиртом, — обязательная процедура, чтобы не подхватить какую-нибудь местную заразу, — поели. До базы добрались к вечеру. Там тоже было все спокойно, никаких происшествий. Теперь можно и поспать, ничего нет лучше, чем заслуженный и спокойный отдых…　

В отряде Степаныча Вовка пробыл четыре месяца. Задания приходилось выполнять самые разные. Ликвидация банд в горах, набеги на Кандагар. В городе они маскировались то под советских солдат, то под штатских строителей, а то просто закутывались в халаты и молча шли вперед. Там, в Кандагаре, они убирали «ненужных» людей.　

В списки «ненужных» попадали самые разные люди — лидеры душманских группировок, пакистанские военные инструкторы, мирные гражданские лица, неугодные местному афганскому режиму, ну и, конечно же, свои полковники, которые обогащались и жирели на войне, водя дружбу с душманами.　

Иногда с задания кто-то не возвращался. В горах всегда много сюрпризов на каждом шагу. И все-таки люди Степаныча действовали четко, быстро и очень профессионально. Таких универсальных убийц Вовке раньше встречать не приходилось, подготовка у них была действительно на уровне, не то что в обычной армии, хотя бы в той же его родной десантуре!