Гийом Мюссо - Ты будешь там?

Стройная и гибкая, она была прекрасна, как богиня, и сияла, словно бриллиант среди стекляшек. Часто, когда они вместе заходили в ресторан или магазин, он пропускал ее вперед. Ему нравилось думать, что окружающие задают себе вопрос: кто же тот счастливец, с которым она пришла?. И когда он входил вслед за ней, то иногда замечал на лицах легкое разочарование.

Около Илены вертелись двое работников дельфинария, стараясь привлечь ее внимание. Она смеялась их шуткам, но твердо держала дистанцию.

Достоин ли он такой женщины? Сделал ли он ее счастливой?

Долгое время Элиот жил только сегодняшним днем, но сейчас он чувствовал, что пришло время серьезно задуматься. Он часто думал о том, какой стала бы его жизнь, если бы десять лет назад он не встретил Илену. Благодаря ей он стал гораздо увереннее в себе и понял много важных вещей, нашел свое призвание. А что он сам сделал для нее? Может быть, однажды она проснется и поймет, что впустую тратила с ним время?

«Расстаться с тобой…» – прошептал он, как будто она могла его услышать.

В одном он был уверен твердо: он сделает все, чтобы этот день никогда не настал. Однако Элиот не знал, сумеет ли он бросить работу и дом в Сан-Франциско, чтобы поселиться вместе с Иленой в Орландо. Ему было тяжело принять такое решение, но он чувствовал, что готов отдать за нее жизнь, а это не так уж мало.

Он встал, решив, что пора осадить парней, которые крутились вокруг Илены.

– Эй, мальчик! – окликнул он подростка, который продавал воздушные шарики.

– Да?

– Сколько стоят шарики?

– Два на доллар.

Элиот отдал двадцать долларов и взял всю связку. Спрятавшись за шариками, он тихо подошел к бассейну.

– Посетителям сюда нельзя, – преградил ему дорогу один из сотрудников.

Элиот был знаком с некоторыми из тех, кто здесь работал, но этого видел впервые. Он посмотрел на окликнувшего его мужчину.

«Что ж, посмотрим, кто кого, – подумал Элиот, продолжая идти, словно ничего не слышал. – Не испортит же этот придурок мне сюрприз».

Но тот был настроен весьма серьезно.

– Вы что, оглохли? – крикнул он, толкая Элиота.

Элиот едва не споткнулся и, пытаясь удержать равновесие, выпустил шарики.

– Идиот! – с досадой воскликнул он.

Рабочий со сжатыми кулаками преградил доктору дорогу.

– Что тут происходит? – спросила Илена, подходя к ним.

– Этот тип разгуливает тут, как у себя дома, – пояснил рабочий, указывая на Элиота.

– Не волнуйся, Джимми, это ко мне, – сказала Илена.

Тот с сожалением отошел, напоследок бросив Элиоту:

– Мерзавец!

– Придурок! – ответил ему Элиот.

Элиот и Илена смотрели друг на друга.

– Я был по делам тут неподалеку и решил заехать…

– Не придумывай. Лучше признайся, что не можешь без меня жить!

– А ты можешь?

– Я постоянно окружена мужским вниманием. Тебе пора начинать беспокоиться…

– Я беспокоюсь, потому и приехал. Прости меня за перепалку с Джимми, – сказал Элиот.

– Не волнуйся, мне нравится, когда ты готов из-за меня подраться…

Он посмотрел наверх.

– Я купил их для тебя.

Илена тоже подняла глаза и увидела шарики, исчезающие в небе.

– Если это была твоя любовь, то она улетела…

Элиот покачал головой.

– Любовь так просто не исчезает.

– Ее надо беречь, она очень хрупкая…

– Я тебя люблю, – просто сказал он ей.

Она бросилась к нему в объятия, он подхватил ее и закружил, словно им было по двадцать лет. Солнце уже садилось за пальмы.

– Я тут вот о чем подумал… – сказал Элиот, опуская Илену на землю.

– О чем же? – спросила она, не отрываясь от его губ.

– Может, нам все-таки завести ребенка?

– Прямо сейчас? На глазах у касаток и дельфинов? – спросила она точно так же, как он несколько дней назад в аэропорту.

– А почему нет?

Илена остановила машину в конце аллеи, откуда был виден симпатичный домик из розового кирпича с белыми колоннами и застекленной террасой. Уже несколько месяцев она снимала второй этаж у мисс Эбботт, сварливой старухи, наследницы богатой бостонской семьи. Мисс Эббот большую часть времени проводила во Флориде, теплый климат спасал ее от ревматизма. Мисс Эбботт была довольно консервативных взглядов и хотела, чтобы ее квартиранты были людьми из «хорошего общества». Несколько раз она напоминала Илене о строжайшем запрете водить в дом мужчин: «у нее тут не постоялый двор».

Илена прижала палец к губам, призывая Элиота к осторожности. Мисс Эбботт была глуховата, но все же шуметь не стоило. Они вышли из машины, стараясь не хлопать дверцами, и стали тихо подниматься по узкой пожарной лестнице, которая вела на второй этаж, минуя главный вход.

Элиот шел, недовольно ворча себе под нос, что чувствует себя как школьник, сбежавший с уроков. Илена тихо над ним подсмеивалась, как вдруг…

– Илена, это вы?

Входная дверь открылась, и на крыльце появилась хозяйка дома.

– Здравствуйте, мисс Эбботт. Какой сегодня чудесный день, не правда ли? – сказала Илена, стараясь скрыть замешательство.

– Что это вы там делаете? – строго спросила пожилая женщина.

Заподозрив неладное, она посмотрела на лестницу, ведущую на второй этаж. Но Элиот уже успел войти в квартиру.

– Я думала, вы спите, не хотела вас беспокоить, – объяснила Илена.

Старушка недоуменно пожала плечами и, смягчившись, спросила:

– Не хотите ли выпить со мной чашечку чая?

– Э-э-э… хорошо…

– Я испекла печенье, вам понравится. Горячее, только что из духовки…

– Но я…

– Это старинный рецепт, который достался мне от бабушки. Если хотите, могу им с вами поделиться.

– Мне бы не хотелось вам мешать.

– Да нет же, деточка, – заверила старушка, увлекая ее в гостиную. – Мне будет очень приятно с вами побеседовать.

И тут Илена поняла, что та, возможно, не была такой недогадливой, какой казалась на первый взгляд.

Сидя в маленькой квартирке, Элиот начал беспокоиться, куда запропастилась Илена. Он на цыпочках вышел из комнаты и, заглянув на первый этаж, с огорчением увидел, что Илена сидит в кресле-качалке и пьет чай. Назойливая хозяйка вцепилась в нее как клещ и рассказывала ей рецепт знаменитого печенья.

Догадавшись, что Илена застряла надолго, Элиот вернулся в комнату и стал разбирать чемодан. Квартирка была уютной: повсюду были расставлены разноцветные свечки и индийские статуэтки, на диване и креслах лежали разноцветные подушки. В углу стояла гитара, рядом – барабан, а на нем лежали ноты песен Джоан Баэз и Леонарда Коэна. На противоположной стене висела афиша французского фильма «Жюль и Джим», которую Мэт привез из своей последней поездки в Париж. На ночном столике среди книг по психологии животных лежали последний роман Агаты Кристи и еще какая-то книга в яркой обложке. Элиот взял ее и прочитал аннотацию. «Стивен Кинг… Еще один писатель, которого через пять лет все забудут», – подумал он, кладя роман на место.