Гийом Мюссо - Ты будешь там?

В больнице она сражалась за жизнь, в Гринписе – активно участвовала в борьбе против загрязнения окружающей среды. Но больше никогда не думала о любви…

– Вот твой кофе, – сказала Илена, ставя на стол поднос с двумя дымящимися чашками и печеньем.

В комнату вошел кот, требуя завтрака.

Илена взяла его на руки и погладила. Она уже собралась пойти с ним на кухню, как вдруг Мэт сказал:

– Элиот умер.

В доме повисло молчание. Илена выпустила из рук персидского кота, который жалобно мяукнул.

– Рак? – спросила она, поворачиваясь к Мэту. – Да?

– Да, рак легких.

Она задумчиво наклонила голову. Лицо у нее было непроницаемо, но Мэт заметил, что на глазах у нее блестят слезы. Илена быстро вышла из комнаты.

Оставшись один, Мэт горько вздохнул.

Звук разбившейся посуды неожиданно разорвал тишину. Мэт бросился на кухню и увидел отчаянно рыдавшую Илену. Упав на стул, она обхватила голову руками и отдалась горю. Мэт опустился перед ней на колени и обнял ее.

– Я так его любила… – сказала она сквозь слезы.

– Я тоже…

Слезы катились по ее лицу.

– Несмотря на все, что он сделал, я все равно продолжала его любить.

– Тебе нужно кое-что узнать, – прошептал Мэт.

Он поднялся и вынул из кармана бумажный пакет.

– Элиот оставил мне это перед смертью, – объяснил он, протягивая Илене тетрадь.

Она взяла ее дрожащей рукой.

– Что это?

– Правда, – просто сказал Мэт.

Он тихо вышел из дома и сел в машину.

Илена выбежала на веранду в надежде удержать Мэта, но тот уже уехал.

Утренний воздух был прохладным и чистым. Илена накинула на плечи шаль и села в кресло-качалку. Она открыла тетрадь и тут же узнала почерк Элиота.

Прочитав первые строки, она поняла, что узнает наконец ответ на вопрос, который мучил ее последние тридцать лет.

Почему ты меня покинул?

Мэт ехал в Сан-Франциско.

Посмертная исповедь Элиота сначала принесла ему облегчение, а потом погрузила в печаль и тревогу.

Его примирение с другом казалось Мэту ненастоящим и незавершенным. Он верил в жизнь. И ему было плевать на красивую смерть, всечеловеческое прощение и подведение жизненных итогов.

Он хотел бы сейчас поболтать с Элиотом, покататься на корабле, посидеть в кафе в старом порту, съесть форель в ресторане «У Франсис», прогуляться в лесах Сьерры-Невады. Короче, просто жить.

Но не стоило обманывать себя. Элиот был мертв, да и Мэту оставалось жить не так уж долго. Он наивно мечтал, что когда-нибудь они с Элиотом помирятся, но годы шли, а они так и не поняли друг друга.

Было три часа дня. Мэт приближался к Сан-Франциско, и машин на дороге становилось все больше. Он остановился на заправочной станции, чтобы залить бак и перекусить.

Умывшись, он почувствовал себя легче. В зеркале он увидел свое помятое, напряженное лицо. Сознание его затуманивалось от усталости и переживаний.

Но откуда это чувство, будто он что-то упустил? С прошлой ночи что-то не давало ему покоя. Ему казалось, что дело еще не завершено и у него есть возможность все изменить.

Мэт заказал сэндвич с беконом и сел у окна. Врачи обнаружили, что у него повышен уровень холестерина, и Тиффани запрещала ему есть жирное, но сегодня ее не было рядом, и Мэт дорвался до фастфуда.

Чтобы заглушить угрызения совести, он решил принять свое лекарство. Пузырек был почти пуст, на дне лежала последняя таблетка. Мэт проглотил ее. И вдруг вспомнил…

Он схватил сэндвич и кофе и бросился к машине. Он понял, что не давало ему покоя все это время. Элиот писал, что камбоджиец дал ему десять таблеток. Но ведь он совершил только девять путешествий во времени!

Где же последняя таблетка?

2007 год

Мэту 61 год

Мэт доехал до города за полчаса.

В его голове зародилась сумасшедшая идея, которая подарила ему надежду. Как в старые добрые времена, Мэт остановился у дома Элиота. Он думал, что увидит Энджи, но дом был пуст. Мэт обошел дом и перелез через забор. Сад почти не изменился, старый кедр с Аляски все так же широко раскидывал ветви перед домом. Мэт был абсолютно уверен, что в доме нет сигнализации. Он снял пальто, обмотал им руку и разбил стекло кухонной двери. Он сунул руку в разбитое окно и открыл дверь изнутри. Три часа он обыскивал комнату за комнатой, выдвигал ящики, заглядывал в шкафы, поднимал каждую отошедшую дощечку паркета. Но ничего не нашел.

Уже совсем стемнело. Отчаявшись найти таблетку, Мэт собрался уезжать, как вдруг его взгляд упал на фотографию Элиота, стоявшую среди снимков Энджи.

И Мэт дал выход своему гневу и разочарованию.

– Ты посмеялся над нами, да? – крикнул он, обращаясь к портрету Элиота. – Это все твои шуточки! Ты просто придумал себе оправдание! – Он подошел к фотографии и пристально посмотрел в глаза Элиоту. – Не было никакого камбоджийца, не было таблеток и путешествий во времени! Просто в тридцать лет ты раз и навсегда рехнулся!

В отчаянии он схватил фотографию и швырнул ее на пол.

– Старый дурак!

Мэт без сил упал в кресло.

Ему понадобилось время, чтобы снова обрести рассудительность и хладнокровие. Комната погрузилась в темноту.

Мэт встал и включил свет, подобрал фотографию Элиота и поставил обратно на полку.

– Не обижайся…

Мэт стоял перед книжным шкафом. Он вспомнил тот день, когда пришел сюда, чтобы положить телеграмму между страницами атласа. Пробежал глазами корешки книг. Найдя старый атлас, Мэт сдул с него пыль и взвесил книгу на ладони. Вдруг ему показалось, что в ней что-то спрятано.

Он схватил перочинный нож, лежавший на столе, и пошарил им под корешком книги. На пол выпал маленький стеклянный пузырек.

Мэт схватил его и открыл. На ладонь выкатилась крошечная золотая таблетка.

Мэт не помнил себя от радости. Последняя таблетка.

Последнее путешествие.

Что же теперь делать?

Чего хотел Элиот, сохранив эту последнюю возможность вернуться в прошлое? И почему он решил спрятать таблетку именно там, где Мэт мог ее найти?

Мэт нервно кружил по гостиной, когда зазвонил телефон. Посмотрев на светящийся экран, он узнал номер Илены.

– Да?

– Это я. Я только что закончила читать.

Она говорила тихо, стараясь не выдать своего волнения.

– Такая запутанная история, Мэт! Ты должен мне все объяснить!

Мэт не знал, что ответить. Он устало потер глаза и вздохнул.