Борис Кантор - Побег

Вошла улыбающаяся мать с крынкой и караваем хлеба.

— Какие у нас соседи добрые! Увидели, что корова вот-вот отелится, молока у нас нет, и дали простокваши и хлеба на новоселье. Вот и будет чем червячка заморить. Фамилия у них Камзычаковы. Прасковья Тимофеевна и Николай Иванович.

— Я с ними разговаривал, когда эту избу смотрел, — отозвался отец. — Николай-то охотником до войны был, а теперь конюхом в колхозе. Говорит, что земля в наших огородах хорошо родит. Навозу со скотного двора бери бесплатно сколько хошь, и бывшие хозяева не ленились.

— Повезло нам с соседями! Прасковья-то, как и ты, из оренбургских, а Николай — шорец, но по-русски говорит неплохо, — продолжала мать. — Надо их отблагодарить.

— Мать! Ты бы по случаю воскресенья да новоселья приготовила к ужину что-нибудь, да и пригласим соседей, — предложил отец.

— А что я могу сварить? У нас шаром покати — ничего для гостей нет.

— Капуста соленая у нас есть, картошка, лук, морковки немного. Вот и сделай овощной суп, а потом твою картофельную запеканку. Мне Алексей дал американских консервов две банки, так одну в запеканку положи. И чекушка у нас есть где-то. Надо отпраздновать — всё-таки переезд!

— Как скажешь, отец! — ответила мать. — Но для запеканки-то сметана нужна или молоко на худой конец.

У меня от этих разговоров о еде так свело живот, что я даже заскулил.

— Володя-то у нас со вчерашнего утра ничего не ел, а вы о еде разговорились, — сказала Аня сердито.

— И то верно, Аня! Сейчас я вам простокваши дам и хлеба.

Кружка простокваши и два куска хлеба только слегка утихомирили мой голодный живот, но мысль о хорошем ужине согревала. До вечера доживу.

Мать с отцом пошли приглашать соседей и вернулись с куском сушеного мяса для супа, сметаной и керосином.

Электричества в избе не было, но запасливый отец купил в Калтане две десятилинейные керосиновые лампы и фонарь «летучая мышь» для сарая.

Сушеное мясо оказалось конским. Оно было твердое, как дерево. Отец настрогал его топором на тонкие стружки и положил в воду размокать.

Затопили русскую печь. Тяга в ней была хорошая. Девчонки помогали матери, отец плотничал, а мы с Ванькой решили осмотреться и сходить на речку.

Был яркий безветренный весенний день, солнце жарило по-летнему, хотя только закончилась первая неделя апреля. К тому же деревня лежит в долине, окруженной горами и тайгой, и хорошо защищена с севера и запада. Отец говорил, что здесь намного теплее, чем в Калтане.

От угла нашего огорода дорога к речке шла мимо избы, где хранилась конская сбруя, через колхозные скотные дворы. К хомутной нужно было перебираться через ту же лужу, окружавшую наш пригорок и доходившую до нашего огорода. Через лужу для телег и перегона скота была устроена насыпь шириной метров пять из бревен, жердей, кустов и речной гальки вперемежку с землей. Посреди насыпи стояла жидкая грязь, но по краю можно было пройти почти посуху.

Расстояние от хомутной избы до речки было метров сто пятьдесят. Справа стояли большие сенные сараи и конный двор, а слева тянулся низкий длинный коровник под поросшей травой соломенной крышей. Далеко за коровником был свинарник, но свиней не было слышно. Лошадей на дворе было немного, а у коровника, из которого слышалось мычание коров, бродило несколько колхозниц.

Неширокая речка — метров двадцать пять от силы — была покрыта льдом, поверх которого текла вода. Лед местами вздулся. Противоположный крутой берег речки уже местами зазеленел. За ним, на склоне невысокого холма, начинался густой лес. С этого места просматривалась заречная часть деревни, но перейти реку сейчас было невозможно.

Покрутившись у речки, мы побежали к сенным сараям. На южной стороне у стен сараев уже проросла крапива. В одном из гулких сараев сена почти не было, но мы спугнули там двух куриц, которые, недовольно квохча, побежали во двор. Ванька пошел в дальний угол, из которого выскочили курицы.

— Вовка, поди сюда! Здесь гнезда.

Я подбежал — и увидел два гнезда, друг рядом с другом. В них лежало по нескольку яиц. Ванька снял фуражку и сложил в нее все яйца, которые были еще теплыми.

— Это беглые курицы. Отнесем яйца домой, сказал он.

— А может, курицы соседские? — предположил я.

— Ну пойдем, спросим соседей.

Мы бежали домой, радуясь, что придем не с пустыми руками.

Мать выспросила нас о яйцах и пошла к соседям, а мы за ней следом. Сосед был во дворе. Он вынул внутренние окна и обвязывал их мешковиной, прокладывая соломой.

— Не рано ли окна вынул, Николай Иванович? — спросила мать.

— Нет, не рано. Весна в этом году ранняя. Вон уж скворцы прилетели, да и муха пошла. Морозов больше не будет.

Заслышав разговор, из дому вышла соседка с двумя детьми: мальчиком лет десяти и девочкой моих лет.

— А, соседи!

— Еще раз спасибо, Прасковья Тимофеевна да Николай Иванович, за подарки!

— Да зовите меня просто Паша, — сказала соседка.

— А с меня и Николая хватит! — подхватил сосед. — А это наши детки — Надя и Коля. А вас-то как зовут, герои? — обратился он к нам.

— Ваня, — ответил Ванька. — А это Вова.

— Вот и хорошо! А вы нас зовите дядя Коля и тетя Паша. Договорились?

— Хорошо! — сказали мы в один голос.

— Мы к вам вот по какому делу, — сказала мать. — Ребятишки нашли в сенном сарае у конного двора два куриных гнезда с яйцами. Так я подумала, не ваши ли курицы в бега подались.

— Нет, у нас все куры на месте. Мы их еще не выпускали, пока так грязно. Это могут быть чьи угодно, — сказала тетя Паша. — Яйца-то возьмите себе, покуда куры не начали их высиживать. Вот вам и будут яйца на Пасху. Ведь Пасха-то на будущей неделе.

— И то правда! — ответила мать. — Мы с этим переездом счет дням потеряли. Так мы ждем вас к ужину.

Попрощавшись, мы направились домой, и здесь мать вспомнила о крапиве. Она сказала, чтоб мы взяли серп, мешок и вырезали всю крапиву. Если ее хватит, то мать сделает крапивный суп. Хотя я не помнил, чтобы когда-то ел крапивный суп, мы с радостью побежали обратно на конный двор, где лошади от голода грызли жерди ограды.

Обегав всё вокруг сараев и коровника и срезав там всю крапиву, которую нашли, мы отправились по тропинке между речкой и огородами — и там тоже нашли крапиву. Эта тропинка вывела нас к кузнице на высоком берегу речки. Она была закрыта. От кузницы вышли на дорогу, которая шла по переулку между огородами к реке и дальше вверх на заречную сторону. Видимо, здесь был брод.

Обойдя по переулку огород соседей, мы вышли обратно на главную улицу. Здесь стоял большой дом с двумя огромными деревьями, которых ни я, ни Ванька не знали. Отсюда и дальше дома стояли по обе стороны улицы. Нам очень хотелось пойти в ту сторону — посмотреть на остальную часть деревни, но нужно было отнести домой крапиву.