Юлия Монакова - Три девицы под окном

– Вэтторжествендень! Васпришлпоздра! Самблизкидоргиелюди! – уже стремительно закругляла свою речь тётка, опасаясь, как бы эти странные новобрачные ещё чего-нибудь не отчебучили. – Доргиегости! Пжалста! Прсоединяйськнашпздравлениям! – и, дотараторив текст до финального восклицательного знака, она с некоторым испугом взглянула на толпу друзей молодожёнов, догадываясь, что они запросто могут разнести зал к чертям собачьим.

– Ура-а-а!!! Тетерины, поздравляем!!! – нестройным хором завопили археологи. Вообще-то, Ася решила оставить свою девичью фамилию, но группа поддержки жениха упорно игнорировала сей факт, называя молодых исключительно Тетериными.

– В дё-сны! В дё-сны!!! – принялась радостно скандировать толпа этих варваров вместо традиционного «горько», когда жених собрался целовать невесту. Работники загса засуетились и стали быстренько выпроваживать гостей на улицу, где они должны были встретить молодых живым коридором.

– Уф, по-моему, обошлись малой кровью, – шепнула Рита Нельке, облегчённо выдохнув. – Слава богу…

И ведь сглазила!

Поначалу ничто не предвещало беды. Все выстроились в два ряда возле парадной лестницы в ожидании Аси с Сергеем. Наконец, в дверях появились сияющие новобрачные. Девушки начали бросать в них рисом, а парни… парни достали невесть откуда взявшиеся фаеры.

Это было похоже на ночной кошмар. Или на индийские праздники Холи и Дивали одновременно – Нелька видела их по телевизору. Всё пространство вокруг загса моментально погрузилось в едкий цветной дым, а археологи размахивали этими горящими хреновинами над головами и орали:

– ТЕ-ТЕ-РИ-НЫ!!! ПА!.. ЗДРА!.. ВЛЯ!.. ЕМ!..

Не только работники загса – Нелька с Ритой тоже впали в оторопь. А к их развесёлой толпе уже рысью мчался ошалевший охранник.

– Взгляни только на его рожу, – заметила одна из девиц-археологинь, хохоча и подталкивая своим нехрупким плечиком Риту, словно приглашая разделить с ней веселье. – Похоже, он реально обосрался!

– Честно говоря, мы тоже испугались, – в трансе отозвалась та, покрепче сжав руку не менее перепуганной Нельки. – А вдруг кусты загорятся?

К счастью, обошлось без пожара. Фаеры были благополучно затушены, и бледный охранник трясущимися руками накрепко закрыл за ними ворота в загс. «Надеюсь, вы никогда сюда больше не вернётесь!» – читалось в его глазах.

Вся компания дружно двинулась в Гнёздово, на археологическую базу, где и должна была состояться грандиозная праздничная гулянка.

Их свадебный кортеж явно поражал сознание смолян, мирно направляющихся в полдень по своим делам: проезжая через мост, молодожёны под одобрительные вопли и сумасшедший свист своих друзей высунулись из люка в крыше машины и принялись размахивать вновь зажжёнными фаерами.

…А затем была бешеная попойка.

– Следовало, конечно, и раньше догадаться, что люди, которые пьют литрами всё, что горит, и месяцами живут в поле, моясь в Днепре, не сильно привередливы в еде и алкоголе, – заметила Рита, не без сочувствия разглядывая растерянное Нелькино лицо.

– Не сильно привередливы – это ещё мягко сказано, – вздохнула подруга.

Девушки напрасно рассчитывали на вкусный шашлык и лёгкий алкоголь. Да, выпивки было много, даже очень много. Но ни вина, ни шампанского – только водка не самого хорошего качества. Что касается шашлыка, то он тоже был отвратителен: никто не додумался замариновать мясо, и его просто пожарили, из-за чего оно стало сухим, жёстким и абсолютно несъедобным. Впрочем, сами археологи наворачивали за обе щёки. Надо думать, после опостылевших макарон с тушёнкой, полевой каши и печёной картошки свадебное угощение казалось им настоящим лакомством.

– «По-моему, вы слишком много кушайт…» – задумчиво жуя чёрный хлеб и закусывая его свежим огурчиком, процитировала Нелька фразу из фильма «Ширли-мырли».

– В каком смысле? – не поняла Рита.

– В смысле зажрались, – Нелька усмехнулась.

– Ладно, – Рита обречённо махнула рукой, – как-нибудь перетерпим. В конце концов, это же не наш день. Главное – чтобы Аське было хорошо…

А подруга, похоже, и вправду была счастлива. Во всяком случае, она веселилась и пила наравне с мужиками – сказывался журналистский опыт. В редакции, где она работала, распитие алкогольных напитков являлось едва ли не частью профессиональных навыков.

Остальной народ тоже развлекался на полную катушку: были и фейерверки, которыми чуть не спалили поле, и оригинальный подарок молодожёнам – доска, якобы найденная на раскопках, с вечной надписью из трёх букв.

– Но я, конечно, в шоке от того, сколько они пьют, – Нелька поёжилась. – Ты видела, а? Водку прямо из горла…

– При этом, заметь, практически через одного – доктора или кандидаты наук, – засмеялась Рита.

– Да я вижу, что люди реально умные… Но всё-таки, какие-то фрики.

– Кстати, Ася говорила, что большинство из них – парни холостые, – вспомнила вдруг Рита. – Смотри, Нельсон… А вдруг кто-нибудь из них – твоя судьба?

От этой невинной шутки Нелька расстроилась почти до слёз. Рита и подумать не могла, что подруга так оскорбится.

– Ну прости, – она неуклюже попыталась загладить свою оплошность. – Я же не имела в виду ничего плохого…

– От тебя, Рит, такой пошлости не ожидала, – Нелька обиженно шмыгнула носом. – Ну ладно там, тётушки-бабушки со своим вечным вопросом: «Когда замуж тебя будем отдавать, Нелечка?» Но ты-то!.. Моя лучшая подруга с детства!..

Рита и сама уже поняла, что ляпнула дикую бестактность. Все эти шуточки-подколки на тему «когда замуж» были для Нельки, словно нож в сердце…

Нет, она не была уродиной. Рыжие волосы и веснушки, при желании, могли стать её изюминкой, фирменным стилем, но Нелька так и не смогла перерасти свои комплексы – её задразнили в детстве. Даже повзрослев, она двигалась неуклюже и угловато: сутулилась, словно пытаясь стать незаметной, смущённо отводила глаза, встречаясь с кем-нибудь взглядом, будто извинялась за сам факт своего существования.

Как же она завидовала своим подругам! Ну ладно, Асе – та была признанной красавицей двора и школы. Но даже Рита казалась ей недосягаемым идеалом.

– Подумаешь, нашла красоток, тоже мне! – отмахивалась мама равнодушно-насмешливо. – Аська дылда белобрысая, а Ритка – чёрная, как цыганка. Ты куда милее и симпатичнее!

Но Нелька не верила ей ни секунды.

Она терпеть не могла весну и вообще солнечную погоду – тогда все миллиарды её веснушек словно оживали, просыпаясь и сияя победной россыпью. Девочка часами простаивала перед зеркалом, рассматривая ненавистные веснушки: они были всюду – на лице, на шее, даже на плечах… Нелька яростно намыливала мочалку и тёрла, тёрла, тёрла кожу чуть ли до крови, словно веснушки можно было смыть, вывести, как пятна на одежде. Она даже пыталась втирать в лицо стиральный порошок с отбеливающим эффектом. Но ничего не помогало.