Владимир Сагалов - Твоя Шамбала

– Да, конечно, присаживайтесь. Чем могу быть полезен?

– Благодарю. Вы позволите, если я возьму тот стул? – тем же вежливым тоном спросил офицер и, подвинув себе стул от соседнего стола, медленно, как будто боясь помять свой чистый и наглаженный мундир, сел и пристально посмотрел в глаза Георга. – Ваше имя Георг Хайденкамп?

– Да, это так. Что-то случилось?

– Нет, нет. Не переживайте. Уверен, вам незачем переживать. Тем более у вас есть хороший покровитель, который приказал мне доставить вас к нему, – не моргая и не отрывая своего взгляда, наблюдая за мимикой и реакцией на услышанное Георгом, произнёс офицер.

– Покровитель, который приказал меня доставить? – почувствовав, как всё тело непроизвольно напряглось, растерянно ответил Георг. – Прямо сейчас? Я должен идти с вами прямо сейчас?

– Вы не волнуйтесь так сильно, – моментально заметив испуг в глазах Георга, успокоил его офицер. – Нет ни малейшего повода для волнения. Если только… – Он сделал небольшую паузу, будто решил не успокоить разволновавшегося учёного, а ещё больше напугать. – Если только вы не являетесь, русским шпионом.

Рассмеявшись своей неудачной шутке, он продолжал наблюдать за собеседником. Георг не мог понять, что происходит и к чему это шуточное обвинение. Офицер СС, присланный каким-то неизвестным покровителем, решил поиздеваться над ним, пользуясь своим служебным положением.

– И кто же этот покровитель? – выдавив из себя и показав тем самым, что этот разговор ему неприятен, спросил Георг.

– Об этом вы узнаете сами. Завтра. Я не имею права вам об этом докладывать. Сегодня вы можете спокойно идти домой, с вашим начальством я уже всё решил. Так что завтра, в семь тридцать, за вами домой приедет моя машина, и водитель отвезёт вас куда нужно. Возьмите с собой самые необходимые вещи, с расчётом на долгий, а может быть, очень долгий отъезд. Ну и, соответственно, предупредите вашу супругу – Габриэлу Бауманн. Так ведь её зовут? Насколько нам известно, она, выйдя за вас замуж, оставила фамилию отца. Не так ли?

Это уже переходило все рамки приличия и касалось личной жизни Георга, но он сдержался и попытался не показывать своего возмущения, понимая, с кем имеет дело.

– Это… Я так понимаю, такое приглашение от моего покровителя без права выбора? Это арест?

– Нет, нет, ни в коем случае. Это не арест. Но выполнить то, о чём я сейчас сказал, лучше и безопаснее для вас. Если бы была необходимость в вашем аресте, то всё выглядело бы совсем по-другому. Зачем бы я тогда приходил к вам и просил разрешения сесть к вашему столу?

Офицер встал, оправил свой мундир, надел фуражку и повторил:

– Итак, господин Хайденкамп. Завтра, с небольшим количеством личных вещей первой необходимости, – он вынул из нагрудного кармана сложенный лист бумаги и протянул его Георгу. – Это список вещей, которые вы можете взять с собой. И, желательно, в указанное мной время ждите машину на улице. Хочу вам посоветовать – не пытайтесь сбежать или где-нибудь спрятаться. Этим вы создадите проблемы себе и рейху. А этого никто не желает. Не так ли? Всё должно быть чётко и быстро. Вы ждёте у дома, подходит автомобиль, вы быстро садитесь и едете в назначенное место.

Улыбнувшись, он добавил:

– Как в нашей доблестной армии, которая благодаря чётким и слаженным действиям добилась великих побед над врагами великой арийской расы. – Затем спокойно, можно даже сказать, вяло, машинально произнёс: – Да здравствует великая Германия! – вышел и почему-то хлопнул дверью.

Георг медленно сел в своё кресло. Буря различных предположений и доводов пронеслась в его голове. «Хороший покровитель. Что, чёрт возьми, происходит? Что от меня нужно СС, и кого я знаю в их составе? Вроде никого». Он посмотрел на свой письменный стол и понял, что работать в данный момент не в состоянии, да и вообще будет ли он ещё когда-нибудь здесь работать? Встав, он быстро вышел в коридор и направился к секретарю своего начальника. Увидев его, секретарь – крупная, совершенно неприглядная женщина, фрау Брумм, – с напуганным лицом подскочила со стула и, взяв уже готовый, лежавший на столе приказ об увольнении, молча протянула его Георгу. Даже не успев спросить, кто был этот офицер и будет ли являться, его, уже обговорённый с начальством, отъезд рабочей командировкой, он молча принял лист бумаги и пробежал по нему глазами. Не поднимая их, он разочарованно произнёс:

– Как быстро всё происходит у нас в университете. Как быстро все навалили в штаны, а если честно, я тоже. Хорошо, что с правом восстановления. А то я уже подумал, что уволите и забудете о вашем сотруднике. Я так понимаю, к шефу заходить смысла нет?

Фрау Брумм молча покачала головой и, опустив взгляд, села на свой стул.

– Понятно. Ну что же? Я соберу мои вещи и ухожу. Надеюсь, что мы ещё встретимся в вашем кабинете. Да, и ещё. Могу я получить мой расчёт?

Фрау Брумм, не подняв взгляда, кивнула головой и стала суетливо перебирать бумаги на столе, давая понять, что она очень занята и ему лучше уйти.

– Прощайте, фрау Брумм.

Георг вернулся в свой кабинет, закрыл дверь и несколько минут молча, всё ещё не понимая, что произошло, глядел на свой рабочий стол. В кабинете было так тихо, что он мог слышать стук своего сердца.

«Как и что я должен сказать Габриэле? Собрать вещи с расчётом на долгий отъезд. Отъезд куда? Как долго? Может, на фронт? Но хороший таинственный покровитель не станет отправлять меня на фронт. На фронт забирают по-другому, без всех этих церемоний. Да что тут голову ломать. Что теперь с Габриэлой?»

За спиной ударила клавиша печатной машинки. Вздрогнув, Георг мгновенно обернулся и только теперь заметил, что все его коллеги уже вернулись и молча, глядя на него с каким-то сожалением, сидели за своими рабочими столами. Лишь Хольгер, случайно задевший клавишу печатной машинки, покраснел и всем своим видом, также молча, просил прощения за нарушенную тишину.

Никто не произнёс ни слова. Коллеги понимали, что, если офицер СС пришёл лично для конфиденциальной беседы с Георгом, из этого могут быть лишь два выхода. Выйти из этого кабинета – и больше никогда не вернуться, или выйти – и через несколько недель вернуться титулованным учёным и героем рейха. Не нарушая тишины, Георг мысленно попрощался с каждым из них, повернулся к своему столу и вновь вспомнил Габриэлу. «Я ведь должен буду её оставить на неизвестное мне время. Надеюсь… – он подошёл к столу, сел в кресло и стал прокручивать в голове события последних месяцев их совместной жизни. – Надеюсь, на короткое». В последнее время Габриэла была не та, что раньше. Она находила разные отговорки, когда Георг заводил разговор о желании завести детей, говоря, что ещё рано и она не готова. Её интерес к нему тоже заметно остыл. Создавалось впечатление, что она готовит его к расставанию. Он чувствовал это, но всеми силами пытался найти что-то общее, что могло скрепить их союз. Она больше не просила его рассказать что-нибудь интересное о других странах, как это было раньше, когда он, ещё будучи студентом, много читал о странах юго-востока. А она, любопытная красавица, завороженно слушала его часами. Не было той прежней нежности в их отношениях. «Может, именно так должно всё закончиться? Может, это будет ей облегчением? И её отец. Он тоже будет бесконечно рад, если я уеду и не вернусь. Чёрт! Что за мысли? Почему я не должен вернуться? Может, этот отъезд вообще какая-нибудь мелочь, и я вернусь через пару недель. Не на смерть ведь меня отправляют. Хотя все эти СС и гестапо, там чёрт ногу сломит. Чем они там занимаются? Одни воюют, другие что-то выискивают и вынюхивают. Ладно, буду исходить из худшего, с надеждой на лучшее. Что взять с собой? – Он пробежался взглядом по столу, усыпанному стопами книг и различной документацией. – Что тут взять? Мусор! Пусть всё остаётся. Всё равно всё пустое. Вернусь – продолжу, нет, так нет. Всё!» Он встал и, оставив свои мысли о работе на рабочем столе, вышел из кабинета. Теперь он шёл к любимому человеку и имел лишь одно желание – до завтрашнего утра счастливо провести время со своей женой. Он даже не стал думать о том, как он должен ей сказать о своём таинственном отъезде и о чём они будут разговаривать весь вечер, а может быть, и ночь. Он просто хотел вдоволь наглядеться на свою красавицу-жену и надеялся на взаимность. Выйдя на улицу торопливыми и большими шагами, он не замечал ни прохожих, ни коллег, здоровавшихся с ним, проходящих мимо и оборачивающихся ему вслед, не получив ответа. Он считал время, которого вообще не оставалось. Ему казалось, несмотря на то, что он почти бежал, что время летит неимоверно быстро, а он не может продвинуться вперёд. «Может, нам с Габриэлой сбежать? – подумал Георг, остановившись. – Может, сбежать?» Обдумывая внезапно залетевшую в его голову мысль, он обернулся и огляделся вокруг. Ведь одна лишь мысль обмануть СС вызвала чувство опасности и слежки за ним. Он двинулся дальше и теперь уже вглядывался в лица и в глаза прохожих. «Думай только о ней, и всё. Куда сбежать? Что за глупость». Георг подбежал к отходившему от остановки трамваю и, запрыгнув на подножку, поехал, выигрывая своё утекающее время. Открыв входную дверь, он с порога окликнул жену: