Макс Неволошин - Срез

Когда перед тобою возникает красивая и трудная гора,

Такие мысли в душу проникают, что снова выйти нам в поход пора…

…туда не занесет ни лифт, ни вертолет, там не помогут важные бумаги.

Туда, мой друг, — пешком, и только с рюкзаком,

И лишь в сопровождении отва-аги.

— Классно поешь. — Девушка смотрела на огонь, тени заострили ее черты. — Закрою глаза, и кажется, — это Визбор. Здесь, с нами…

— Откроешь, а это всего лишь я. — улыбнулся Алик.

— Не кокетничай. Сделай взлет и посадку, а?

На словах «идет молчаливо в распадок рассвет» Машины волосы коснулись его щеки. А рука приобняла за талию. Жест вышел естественный, легкий. Кошачий. Ее волосы пахли шампунем и костром. И еще чем-то неописуемо женским. Он растворился в этом запахе. Это был запах обещания. Того, что сегодня у них все получится.

Следовало заговорить, чтобы не потерять рассудок.

— Всю жизнь… — тихо произнес Алик.

— Что?

— Всю жизнь… Он стремился к выработке того сдержанного, непритязательного слога, при котором слушатель овладевает содержанием, сам не замечая, каким способом его усваивает. Всю жизнь он заботился о незаметном стиле, не привлекающем ничьего внимания…

— Ему хотелось, — шепнула Маша, трогая губами его ухо, — средствами, простотою доходящими до лепета, выразить смешанное настроение любви, страха, тоски и мужества, так чтобы оно вылилось как бы помимо слов, само собою. Может пойдем?

— Ты одна?

— С подругой. Но мы что-нибудь приду…

— Все хорошо. Я один.

— Уже нет.

Потом была ночь. Ее остаток, вернее.

Наутро Алику стало безразлично, где он и зачем. Им обоим стало безразлично. Знаменитый финальный концерт они почти не слышали. Песни мэтров стали фоном для их объятий. Хорошим, правильным фоном. Друзья оставили их в покое.

Счастливая пара очнулась у Алика дома. Маша работала внештатным журналистом в Челябинске. Телефонный звонок — и отпуск продлен. Еще одна удача: на Груше Алик встретил сокурсника. Тот владел переводческой фирмой, искал специалиста на экстренный заказ. В понедельник задаток лежал у Алика на счету. Перевод летел страницами — с шести утра до девяти. После Алик варил кофе. Маша готовила вкусненькое к завтраку.

Был соблазн вернуться в постель и нежничать до голодного обморока. Если страсть удавалось подавить, влюбленные отправлялись в город. Алик забегал в магазин. По-деловому, отрывисто здоровался. Наскоро подписывал бумаги… Маша ждала в скверике через дорогу. Рассеянно просматривала френдленты в соцсетях. Наконец появлялся Алик. Они шли по набережной, задевая бриз и солнце. Руки были горячими, шампанское — холодным. Дни распускались и гасли, как тропические бабочки.

Будущее выглядело ясным, не считая деталей. Главное — они не расстанутся. Никогда. Маша разведена. Сын-подросток… у бабушки… увлекается скейтбордом. Вы непременно подружитесь. Алик не видел логики между скейтбордом и дружбой, но… Какая в сущности разница? Он сказал Маше, что почти разведен. Остались последние формальности.

Послезавтра он встретит Дину и Лизу. И все решит. А дальше… Допустим, уехать к Маше в Челябинск… Главное — он будет рядом с прелестной, любимой женщиной. На то время, пока Алик оформляет развод, сняли квартиру. Алик перевез только самое необходимое. Чтоб не создать пробелов в обстановке. Чтобы не травмировать дочь…

*

— Извините, Макс, здесь я хотел бы вас остановить. — произнес ведущий. Его голос почти не выдал беспокойства. Интеллигентно помятый автор вздохнул и закрыл ноутбук.

— Это было совсем неплохо, — продолжал ведущий, — вы явно растете. Многое, однако, решит финал. Как говорит Стивен наш любимый Кинг: ending must be perfect. Отсюда практические задание. — Он обвел глазами слушателей. — За три минуты смоделируйте мне убедительную концовку этой истории. И никакого экстрима. Никакой онкологии, убийств, автокатастроф и прочей графоманской чепухи. Все остаются живы и здоровы.

— У Стивена Кинга не остаются. — сказал кто-то.

— Ему можно. У него гонорары большие. А ваш финал, Макс, обсудим на следующем занятии. Время пошло.

Аудитория шевельнулась, раздались тихие голоса. Ведущий снял очки, помассировал глаза. Подумал о сигарете в бардачке Тойоты. Единственной в день, разрешенной себе после инсульта. Рассказ ненужно взволновал его. История напомнила его собственную. Сколько лет назад это было? Восемь? Десять? Маша… Нет, совпадение.

— Ответ готов. — хмурый студент похожий на бомбиста-народовольца махнул рукой.

— Пожалуйста, Сергей.

— Мне не понравился рассказ. Как всегда у Макса — гладкопись ни о чем. Одно и то же из текста в текст… Прошлый век слегка осовремененный. Ничего живого. При этом на людей с более высокой амплитудой переживаний он вешает ярлык закомплексованных истериков…

— Минуточку. Задание…

— Да помню я. Ничего он не скажет жене. Испугается.

— Почему?

— По привычке.

— А Маша?

— Будет звонить день, второй. Он трубку не берет. Можно устроить им встречу. Он с женой под ручку, глаза отвел… Короче, Маша едет в Тамбов. А герой много лет кусает ногти. Я прав, Макс?

Миловидная, компактная шатенка подняла руку.

— Да, Маша… то есть, извините, Лена.

— Предлагаю хэппи энд. Для разнообразия. Он признается жене, та легко дает развод. Алик с Машей едут на Урал и живут там долго и счастливо. У него переводы, она знаменитая журналистка. Кстати, у его мамы та же профессия, заметили?

— Мм. Интересная деталь… А Дина?

— А Дина… выходит замуж. Например, за хозяина гувернерской компании.

— И Алик с Машей приезжают к ним на свадьбу! Ха-ха-ха-ха!

Смеялся мужчина баскетбольных размеров. Его ноги в малиновых джинсах и штиблетах от Loake на полметра виднелись из-под стола.

— Aлександр, ведите себя пристойно. У вас есть что сказать по теме?

— Извините, — атлет с трудом упрятал ноги, — но смешно же… По теме — есть. Он уйдет, а потом вернется к жене.

— Почему.

— По жизни. У меня знакомый такой же подкаблучник. Два раза уходил. Два! К разным женщинам. И оба раза возвращался. Не могу типа без нее. А жена стерва редкая…

— И что в других семьях не заладилось?

— Не знаю. Разбились, говорит, лодки о быт. Может дело в питании…

— Кто о чем, а Саша о главном. — перебила толстушка с кукольным румянцем и стрижкой «утро Аллы Пугачевой». — Ему с Машей не о чем говорить. Поначалу достаточно секса и кекса, это так. А потом ведь и поговорить надо. Я таких ботаников знаю — ни слова в простоте. Спроси: который час, они вам лекцию прочтут об относительности времени. Жена ведь тоже шибко умная: красный диплом, Фолкнер и прочее. Она Алику ровня в этом смысле. А Маша — попроще. Вот он и заскучал.

— Попроще? — человек в уютном кардигане и массивных очках покачал головой. — Не она ли Пастернака там цитирует с разбегу? Заметьте, не стихи даже, а прозу.