Поль-Лу Сулицер - Деньги

В памяти всплывает тот эпизод: лицо Сары среди черной толпы Килиндини-роуд в Момбасе, она посылает мне свою насмешливую и одновременно дружескую улыбку, мне, точно зверю, запертому в клетке, улыбку не столь ироничную и дружелюбную, сколь ободряющую и говорящую: «Да ладно, все в порядке, это даже забавно».

— Мне нравится твоя компания. Я дорожу ей с тех пор, как увидел тебя.

— Приятно это слышать, дорогой. За свой билет я, конечно же, заплачу сама.

Она хотя бы согласилась лететь одним рейсом. И даже позволила во время полета угостить ее шампанским, когда мы вдвоем смотрели на солнечный закат над рассыпанными в Южно-Китайском море островами Гонконга.

Пункт назначения — Цюрих через Рим.

Я уже говорил, что на меня навалилось все разом. Двадцать третьего ноября 1969 года Альфред Морф выпроводил меня из Лондона; на следующий день я прибыл в Момбасу; в июле следующего года ночью я побывал на вилле в Сен-Тропе; на это же время приходится мое знакомство с Марком Лаватером; через несколько дней я окончательно покидаю Кению; переезд в Гонконг, где после первой встречи с Хаком в сентябре я запускаю операцию «Гаджет»; потом Лондон, Париж, Женева, мои встречи с Уте, Леттой в Риме; переезд Сары в Гонконг; приезд к нам на Рождество Марка Лаватера с женой; разработка операции по уничтожению Ландо, которая начнется в феврале; знакомство на Багамских островах, в Нассау, с Катрин Варль; атака с поддержкой Турка на Ландо, которая растянется на несколько месяцев; уик-энд на острове у господина Хака и сделанное им странное предложение.

Это предложение привело меня двенадцатого июня в Цюрих, где из аэропорта я направляюсь прямо в отель Baur на берегу озера. Я прилетел один. Сара Кайл еще раз показала свой непредсказуемый характер: при пересадке в Риме она вдруг очень спокойно, со своей ироничной улыбкой заявила, что передумала лететь со мной в Швейцарию и решила продолжать путешествие до Дублина в одиночку. «Что, черт возьми, ты собираешься делать в Ирландии?» — «Навестить семью». — «Но ты не виделась с ними много лет и никогда им не писала!» — «Тем более». Невозможно добиться от нее чего-нибудь еще. Стена, несмотря на неизменно беззаботно улыбку. Она целует меня:

— Я позвоню тебе в отель в Цюрихе.

— Я даже не знаю, как долго там задержусь.

— В таком случае я свяжусь с Марком Лаватером. Он-то будет знать, где тебя найти, верно?

— Иди к черту.

— Спасибо, любовь моя.

Между тем, когда двенадцатого июня я прилетел в Цюрих в дурном расположении духа из-за поступка Сары и ее удивительной способности досадить мне, положение мое в целом представлялось следующим образом: с гаджетами все складывается наилучшим образом; они позволили мне погасить долг перед Турком в пять миллионов франков, а также иметь в запасе еще миллион с небольшим; это по-прежнему отличный бизнес, но я чувствую признаки его иссякания, которые не заставят себя долго ждать: другие, более внимательные, более настойчивые, лучше вооруженные по сравнению со мной, в частности японцы, перенимают эстафету.

У меня в наличии чуть больше миллиона долларов. Я решил вложить этот миллион в дело вместе с доверенными мне сотнями миллионов Хака. Что хорошо для Хака, должно быть хорошо и для меня, ведь весь Гонконг судачит о финансовых талантах господина Хака. Поставить на кон эти деньги — огромный риск, в первую очередь потому, что они всё, что у меня есть, без них мне придется довольствоваться доходами от гаджетов, а они оскудевают. И что еще хуже, пристроив свой скромный миллион к деньгам Хака, я пускаюсь в авантюру, результаты которой станут известны не раньше августа, то есть через три месяца, поскольку речь идет о краткосрочной операции. А это значит, всего за две-три недели до вторых торгов по пивному ресторану, где я должен выложить пять или шесть миллионов франков, чтобы выкупить бывшую собственность Ландо.

Я прекрасно понимаю, что это сродни воздушной акробатике.

Как мы и договорились с Хаком, двенадцатого июня сразу после полудня я отправляюсь на Парадеплац и захожу в филиал Schweizerischer Bankverein — швейцарской банковской корпорации со штаб-квартирой в Базеле. Я внес сюда, а точнее, перечислил сто один миллион долларов с разных депозитов, оформленных на мое имя в разных банках по всему миру.

Операция, которую я собираюсь провести, тщательно следуя инструкциям Хака (за исключением моего скромного миллиона, пристроенного к общему вкладу), представляет собой спекуляцию на курсе доллара по отношению к золоту. Речь идет о срочной сделке, трехмесячной в данном случае, по покупке золота за доллары. Это значит, что я прошу Schweizerischer Bankverein заключить от их имени (но за мой счет и риск) контракт с американским банком, например с First National City Corporation, на сумму в пятьсот пять миллионов долларов. По этому контракту Schweize-rischer Bankverein возьмет на себя обязательство через три месяца передать пятьсот пять миллионов долларов банку First National City Corporation, который взамен обязуется поставить золото по его текущей цене, выраженной в долларах. Если за это время курс доллара относительно золота упадет, то перед перечислением денег банку First National швейцарская банковская корпорация сама приобретет доллары, которые она обещала перевести. В то время как First National со своей стороны должен будет волей-неволей поставить золото по цене, установленной тремя месяцами ранее, до девальвации американской валюты, если такое произойдет.

В обоих случаях банки ничем не рискуют: они выполняют операции от своего имени, но не за свой счет. Реальные риски несут те, кто — один в Цюрихе (Халк и я), другой в Нью-Йорке или в каком-нибудь отделении First National — играет на повышение и понижение курса доллара (или любой другой валюты либо золота, а также кукурузы, пшеницы, меди или другого товара, котирующегося на бирже).

Если клиент, участвующий в подобного рода спекуляциях, считается платежеспособным, может даже случиться так, что банк не потребует от него оформления какого-либо залогового депозита, поэтому спекулянт может оказаться в той исключительной ситуации, когда, сделав верную ставку и заработав на продаже миллионы долларов, которых у него никогда не было, просто обналичивает прибыль! Но обычно банк требует от клиента внесения залогового депозита.

С другой стороны, чрезвычайная осторожность банкиров послужила причиной появления замечательного английского словосочетания margin call , что означает требование банка клиенту о внесении денежных средств в качестве дополнительного обеспечения, когда происходит неблагоприятное изменение цен либо когда риски превышают залоговый депозит или степень платежеспособности клиента: «Добавьте такую-то сумму, чтобы покрыть нас, либо вы прогорите и потеряете депозит».