Хэнк Грин - Совершенно замечательная вещь

Шок прошел, и я заплакала. Жалюзи все еще были открыты на щелочку, и я боялась, что в любой момент полетят пули, словно в настоящей зоне боевых действий, и, если бы не спаситель, меня бы разорвало на части. Но примерно через десять минут, хватая ртом воздух в промежутках между рыданиями, я убедила себя, что смогу выскользнуть из спальни в гостиную, где окна выходили на узкий переулок, а не на улицу.

Так что я наполовину выползла, наполовину выбежала из комнаты. В гостиной у меня был доступ к ванной, ковру и кухне. Все, что нужно девушке! Я провела беглый осмотр, но не выявила ничего необычного. Одежда, переносные контейнеры, грязные салфетки, одно-два влажных полотенца. Никаких следов злоумышленника.

Следует ли мне вызвать полицию, подумала я. В смысле мне определенно следовало позвонить в полицию. Кто-то, вероятно, пытался причинить мне вред, и, возможно, прямо сейчас в моей квартире прячется незнакомец?

Но по какой-то причине я совсем, совсем, совсем не хотела никому ничего рассказывать. Может, я вела себя глупо. А вдруг это вовсе не покушение, говорил мне мой разум. Меня до сих пор ни разу не пытались убить, поэтому, похоже, должно быть какое-то другое объяснение.

А если это правда, то и все остальное тоже будет правдой. После бесед с полицейскими и расследования я никогда не смогу спокойно спать в этой квартире. И, о боже, тогда все узнают родители. И Майя. Я знала, что она никогда этого не скажет, но определенно подумает: если бы только Эйприл меня послушалась, ничего бы не случилось. И я не смогла бы с этим жить. Не смогла бы жить ни с одним из этих сценариев.

Так что вместо полиции я набрала Робина.

— Эйприл, — ответил он после первого же гудка. Робин никогда прежде не терял самообладания (хотя я ни разу еще не звонила ему в четыре часа утра), но, казалось, ждал моего звонка.

— Ты ожидал, что я позвоню?

— Не ожидал, но это неудивительно, учитывая новости. — Помните, я сидела на полу и пыталась привести себя в порядок? К этому моменту в Америке уже шли новости о терактах в Сан-Паулу и Санкт-Петербурге. Видимо, Робин ждал звонка из менее странного часового пояса.

— Какие новости?

— Боже.

— Что такое? — Явно не так я себе представляла наш разговор.

— Скажи, почему звонишь. Думаю, это упростит процесс.

— Кажется, кто-то пытался мне навредить. Происходит что-то очень странное.

— Ты вызвала полицию? — Никогда раньше не слышала у него такого голоса.

— Да вроде не нужно, — наполовину пожаловалась, наполовину приказала я.

— Нужно.

— Давай пока просто… не будем их привлекать.

— Ничего, если я отправлю к тебе швейцара?

— Да, нормально.

— Сейчас перезвоню. — Он повесил трубку раньше, чем я.

В тот момент у меня возникла мысль. Кто бы ни ударил меня, по идее, он все еще в моей квартире. В первой спальне его не было, а вторую я не собиралась проверять… В той комнате было окно с видом на улицу, а я даже не помнила, есть ли на нем жалюзи. Впрочем, квартира у меня не огромная и я на самом деле не очень усердно искала. Поэтому заглянула под диван и стулья. Ничего. Затем я перевернула их все вверх тормашками. Странная черная сетчатая ткань закрывала нижнюю часть одного из стульев. Вдоль одной стороны шел аккуратный разрез.

Зазвонил телефон. Робин. Я скинула звонок.

Я сунула руку в разрез и сорвала ткань со стула.

Там, распластавшись во всю ширину сиденья, цепляясь за деревянную раму, висела правая рука голливудского Карла.

Бум! Бум! Бум!

— Мисс Мэй, вы в порядке? — послышался приглушенный голос с той стороны двери.

Мое сердце, которое только что перестало биться, взорвалось. Я ахнула, оглянулась на дверь, затем сразу же обратно на руку Карла, но та не двигалась.

— У меня все хорошо! — закричала я не слишком убедительным голосом.

— Можно мне войти и осмотреться?

Я изо всех сил старалась не отвести взгляд от руки. Точно — она. В три раза больше мужской ладони, покрытая этой броней из серебряных и матово-черных плашек. Потрясающе. Я хотела прикоснуться к руке, но боялась.

— Ложная тревога! Я идиотка! — закричала я куда-то в стул.

— Тем не менее мне не помешало бы осмотреться. — Швейцар не собирался сдаваться.

— Я без штанов! — Я была в штанах.

Послышалось какое-то бормотание, и до меня дошло: швейцар параллельно разговаривал с Робином по телефону.

— Не могли бы вы перезвонить Робину, потому что отказ он мне принять не разрешает, а ключа у меня нет?

Я неохотно на минутку отвлеклась от стула и набрала помощника. Оглянулась — рука была на месте, так и висела в основании стула. Она вообще поняла, что я ее обнаружила?

Не успел Робин заговорить, как я перебила:

— Все в порядке, отзывай кавалерию.

— Не все в порядке, и сейчас моя главная задача — убедиться, что ты в безопасности. Есть причина, почему ты не даешь мне выполнить эту задачу, и мне нужно знать, в чем дело.

Я посмотрела на руку, думая, что если Карл хотел причинить мне боль, то вся моя идеология оказалась ложью.

— Я в безопасности, Робин, правда.

— Ты слышала о Сан-Паулу и Санкт-Петербурге? — Новости из Лагоса и Джакарты еще не дошли до США.

— Нет.

— Террористы атаковали Карлов. Много людей погибло. Эйприл, я боюсь, что ты тоже их цель.

«Твою мать», — подумала я.

— Твою мать, — повторила я вслух. — О, боже.

А потом у меня в горле встал ком, но я не издала ни звука. Кто-то определенно, абсолютно точно пытался меня убить. Вместо того чтобы взорвать нью-йоркского Карла, они подумали, что скальпель будет лучше, чем колун. Меня замутило. А вдруг я умерла? Я сунула руку под рубашку и пощупала собственную кожу, теплую, мягкую и тонкую, как воздух.

Я снова посмотрела на руку и впервые заметила что-то серое и тусклое среди серебряных и черных плашек. Между двумя пластинами застряло что-то зазубренное. Я протянула руку и вытащила его: осколок металла, осколок пули. Он лежал у меня на ладони, холодный и безобидный, как монетка.

— Ты в порядке, Эйприл?

— Не особо. — Я попыталась скрыть слезы, но голос меня выдал.

— Это тяжело, я знаю. Поверить не могу, что это правда. Держись, я уже еду. Пожалуйста, впусти Стива, я скоро буду на месте.

— Нет, Робин. Я в порядке, честно. Я… — Я не могла рассказать ему о руке. — Мне показалось, что в моей квартире кто-то есть, но теперь разглядела. Это гигантская крыса, а сейчас произошел теракт, и я чувствую себя так глупо. Пожалуйста, я хочу вернуться в постель, давай поговорим утром, ладно?

— Хорошо, я дам Стиву знать. — Он был недоволен, но все же повесил трубку.

Рука Карла не пошевелилась, хотя явно была жива.

Знаете, это ощущение, когда вы собираетесь в поездку, а вещей слишком много? Вы долго ломаете голову, как уложить это немногое по-другому, чтобы сэкономить лишнее время. Берете некоторые вещи, собираете несколько сумок и думаете, что взяли все, но затем опускаете глаза и понимаете, что кошачий корм, или газировка, или рамки для фотографий не поместились, а впихнуть их уже некуда.