Хэнк Грин - Совершенно замечательная вещь

Бывают моменты, когда одна лишняя вещь нарушает весь процесс. Вот если бы не она, вы бы легко справились с ситуацией. Примерно так чувствовал себя мой разум в тот момент. Только вместо одной разрушительной, переворачивающей жизнь неприятности их было пять. Слишком много, чтобы осмыслить. Каждый раз, как я пыталась сосредоточиться на одной, какая-то часть моего мозга замечала другую, лежащую в багажнике моей мозговой машины, и мучилась от разочарования и бессилия.

Я знаю, многие люди чувствовали то же самое в тот день, но мне хотелось бы верить, что у меня было много забот и это могло бы объяснить мое поведение в течение следующих двадцати четырех часов.

Итак, как любой хороший, почти взрослый человек, я закинула все свои вещи обратно в мозговую машину и бросила попытки что-то выяснить. Вместо этого я сосредоточилась на том, что знала. Рука Карла не появлялась уже несколько месяцев, и вот она, прямо передо мной. Я же Эйприл Мэй, Документалист Деятельности Карла, значит, пришло время документировать.

Я перевернула телефон и включила камеру. Рука внезапно обернулась, поджала пальцы под себя и сиганула прямо на меня, прежде чем я успела запустить съемку. Я с визгом отшатнулась назад, радуясь, что никто больше не слышал этот звук. Сердце грохотало в ушах.

— Ладно, ладно, — сказала я, кладя телефон обратно в карман. Рука выглянула из-за дивана, а затем вышла так же медленно и осторожно, как бездомная кошка.

Все это успешно отвлекало от мысли, что настоящий человек из плоти и крови пытался меня убить. Гораздо важнее, что Карл или по крайней мере какая-то его часть меня спасли. Так что:

1. Карл жив.

2. Карл знает, кто я такая.

3. У него по крайней мере два желания.

1. Чтобы я не умерла.

2. Чтобы я не смела снимать его отпавшую руку.

Едва шевеля извилинами, все, чего я хотела, так это поблагодарить Карла или руку Карла. Я потянулась к руке, и она подошла ко мне. Кисть передвигалась на кончиках пальцев, каждый стучал по тонкому ковру, покрывающему деревянный пол.

— Спасибо за… — Я чувствовала себя немного глупо, но все равно продолжила: — Наверное, за все. Но в основном, прямо сейчас, за то, что буквально приняла за меня пулю.

Рука поклонилась. Наверное. Она на миг распласталась по полу, а потом снова встала.

— Ты меня понимаешь?

Ничего не произошло.

— Один стук — да, два стука — нет. Ты меня понимаешь?

Два стука.

— Чего?! — буквально заорала я. Рука стояла передо мной с весьма самодовольным видом. — Ты что, издеваешься? Это что было, гребаная шутка?!

Ничего.

— Ладно, итак, ты явно меня видишь и слышишь, вероятно, понимаешь и прикалываешься. Верно?

Ничего.

— Можно тебя потрогать?

Ничего.

Я знала только, что «да» означает «да», но в моей квартире стояла рука робота, и не то чтобы я ее приглашала.

Я попыталась ее потрогать, и она мне разрешила. Кисть ощущалась иначе. Не так, как с самим Карлом, когда все тепло осталось в моей руке. Просто твердая и очень-очень теплая. Еще Карл всегда стоял столбом, а рука была живой. Даже когда она не двигалась, в ней ощущалось движение. Жизнь. По сравнению с неподвижной статуей, кисть казалась намного более сложной и тщательно обработанной. Каждый сустав был таким же гибким, как в моих руках.

Мы обычно не смотрим на человеческую руку, когда набираем что-то на клавиатуре, гладим животное или нажимаем кнопки на пульте и не думаем: «Какое чудо!» — но это действительно чудо. Людям еще предстоит создать что-то такое же деликатное и сложное, как наши собственные руки. Кисть была такой же осторожной и ловкой, как моя, и казалась намного сильнее.

Я вытащила телефон из кармана, и рука снова убежала.

— Я просто звоню Энди. Ты же знаешь Энди, да?

Я набрала номер, второй по популярности после Робина в моем телефоне. Один гудок — и вдруг я едва не оглохла от шума. Я с криком отбросила телефон. Теперь, когда он не орал мне на ухо, можно было четко разобрать слова.

Queen, «Don’t Stop Me Now»

— Ты меня блокируешь! — обвинила я руку, все еще тяжело дыша.

Ничего.

— Слушай, я не знаю, что тебе надо, и не узнаю, если не расскажешь.

Ничего.

Я схватила ноутбук со стола и села на полу в метре от руки. Сигнал был хорошим, но все сайты повисли.

— Ну и что мне тогда делать!

Как вы, наверное, уже догадались, реакции не последовало.

— Можно кому-нибудь рассказать?

Два стука.

— Ты серьезно ответила?

Один стук.

— Это правда!!!

Ничего.

— Ты из другого мира?

Ничего.

— Ты слышала, что случилось с Карлами в Санкт-Петербурге и Сан-Паулу?

Ничего.

— Можно сказать кому-то, что ты здесь?

Два стука.

— Можно сказать кому-то, что ты меня спасла?

Два стука.

— Ну хотя бы Робину?

Два стука.

— А если попытаюсь, ты меня остановишь?

Ничего.

Я забросала руку вопросами, но выяснила лишь, что ни при каких обстоятельствах не могу сказать, что она меня посетила. Никто не мог знать; никому нельзя увидеть. Конечно, я чувствовала, что должна сдержать обещание, ведь если у Карлов был какой-то грандиозный план, я, конечно, не хотела его испортить: моя жизнь была выстроена вокруг гипотезы, что Карлы хорошие, — а еще я обязана руке этой самой жизнью.

Но тогда я никому не могла рассказать о нападении. Расспросы, конечно, ничего не дали. Рука, похоже, не беспокоилась о моей безопасности. Возможно, думала, что сама управится. Ну и как я расскажу, что в меня стреляли, не нарушая обещания?

Кроме того, как мне объяснить коменданту, что случилось с дверями в моей спальне? И как мне вымести осколки без риска снова нарваться на пулю? Дикие мысли, но именно так я тогда думала. Может, эти заботы казались самыми важными.

Но время почему-то продолжало двигаться, и некоторые проблемы начали казаться менее актуальными. Все мои переживания, от террористических атак до почти гибели и терзаний, надо ли мне подмести стекло на полу, почему-то казались равными по значению. Я поняла, что выдохлась. Мое тело находилось в режиме «сражайся или беги» по крайней мере в течение часа, и истощение сильно сказывалось. Я ухватилась за внушительный указательный палец руки.

— Почему ты меня спасла? — спросила я ее.

Ничего.

— Ладно, я никому не скажу.

Кажется, она расслабилась, самую капельку. Не задумываясь, я подползла к руке, улеглась рядом и обняла. В считаные секунды я уснула.

Я не хочу видеть настоящие сны, поэтому просто всю ночь брожу по городу. Весь мир тщетно пытается найти ключ, хотя я единственная, кто может его получить. Но я все еще не позволила Миранде или Майе поделиться нашей информацией. Мы лжем всему миру. Мой страх и мое настроение последовали за мной в Сон. Я иду в галерею, как в восьмидесятых. Там множество видеоигр и автоматов для игры в пинбол.