Хэнк Грин - Совершенно замечательная вещь

— Скорее уж из-за того, что сделали со мной.

Папа продолжил мысль мамы:

— Думаю, ты знаешь, что это не все, дорогая. Мы очень гордимся тобой, Эйприл, ты воспользовалась возможностью, чтобы сказать добрые и мудрые вещи, даже если сейчас не до доброты и мудрости.

— Это просто личность, которую я выстроила, это даже не я.

Они оба улыбались мне, как глупые щенки, а потом мама сказала:

— Эйприл, ты не создаешь бренд, ты создаешь себя.

С затуманенным взглядом папа добавил:

— Так легко забыть, что тебе всего двадцать три года.

— Тьфу, — сказала я, потому что всегда так реагировала. Они оба улыбались, как дурачки.

Некоторое время спустя вошел Робин и представил меня стилисту Ви, которой предстояло привести меня в порядок перед фотосессией. Я знаю, что симпатичная, но было время, когда я ненавидела пользоваться этим. Вот за что я полюбила Майю. В отличие от всех, с кем я когда-либо встречалась, думаю, она сперва оценила мои мозги, а потом уже внешность. И это действительно круто.

С момента появления Карла я больше работала с лицом, но в основном стремилась выглядеть старше и профессиональнее. Я стала внимательно следить за внешним видом, и я не просто хотела выглядеть красиво — я хотела выглядеть серьезно и значительно. Впрочем, красиво тоже было хорошо, потому что, если людям нравится смотреть на тебя, они будут тебя слушать. Паршивый трюк, но работает. Это не просто совпадение, что Андерсон Купер может пробить дыру в твоем сердце своими крутыми синими глазами. В начале процесса я решила, что нет никаких причин не использовать преимущества, которые у меня есть.

Но когда стилист достала свое маленькое складное зеркало и огромный ящик, полный неприлично дорогих косметических продуктов, и спросила меня, как я хочу выглядеть, честно говоря, я не могла ничего придумать. Я не чувствовала себя той женщиной, которую видела в новостях. И я не могла выглядеть элегантно или гламурно: я была в больничном халате. Мне стало очень неловко, все-таки это будет мое первое появление после нападения. Запись разойдется по всему миру, а я оказалась в чрезвычайно уязвимом положении. Мне лежать в кровати? Этого ли хотела президент? Нужно ли, чтобы я выглядела слабой? Думаю, Робин понял мои страдания.

— Эйприл, — сказал он, — что, по-твоему, люди должны почувствовать, глядя на тебя?

— Что Защитники создали почву для экстремизма, а мои доводы — единственное, что стоит слушать?

— Правда?

— Ну в смысле такова же была цель?

Он повернулся к стилисту:

— Ви, ты не оставишь нас на минуточку?

Она слегка округлила глаза, но ответила «да, конечно» и покинула палату.

— Эйприл, — серьезно продолжил Робин, — это совершенно новая история. Как думаешь, какой главный вопрос будут задавать себе люди?

— Почему произошли атаки? Почему кто-то хотел меня убить?

— Безусловно, это тоже. Но после выхода новостей первое, что подумает мир: почему Карл спас тебя, а не сотни других людей, которые вчера погибли.

— О. — Я отвернулась от него. — О, — повторила я, потому что не знала, что еще сказать.

— Каков очевидный ответ на этот вопрос?

Я сама себе поверить не могла, но больше ничего на ум не шло:

— Потому что я важна.

— Есть две причины, почему ты имеешь такое значение, и ни одна из них не является хорошей.

На секунду я замолчала. Что бы я подумала, если бы узнала, что таинственная сила впервые четко проявила себя, чтобы убить человека и защитить одну девушку в Нью-Йорке?

Или:

1. Я была важна для их плана, а их план состоял в том, чтобы помочь человечеству. Тогда некоторые люди начнут воспринимать меня как мессию. Или…

2. Я была важна для их плана, а их план состоял в том, чтобы навредить человечеству, и в этом случае я становилась худшим из всех предателей, которые когда-либо существовали.

Робин не стал говорить все это вслух и продолжил:

— Прямо сейчас тебе лучше не становиться ни тем, ни другим. Стань тем, кем действительно являешься — пострадавшим человеком в больнице.

— Не сочти за каприз, но разве моя позиция окрепнет от этого?

— Может быть, да, а может, и нет, но это безусловно наиболее безопасный вариант. Думаю, так ты поможешь многим людям принимать менее рискованные решения. — Он сказал это очень уверенно и совершенно без (справедливых) обвинений.

Слова повисли в воздухе, а он подошел к двери, открыл ее, извинившись перед стилистом, и пустил ее обратно в комнату.

— Просто освежите меня немного, — сказала я ей. — Если вы можете сделать так, чтобы я выглядела моложе, это тоже хорошо. По сути, я чувствую себя испуганной, уязвимой и слабой. — Я повернулась к Робину: — Думаю, что будет правильно не лгать об этом людям.

Через пятнадцать минут вошла Патнэм.

— Она будет здесь меньше, чем через полчаса, — сказала Дженнифер, явно имея в виду президента. — О чем, черт возьми, думала эта стилистка?! Она еще здесь? Ты выглядишь как четырнадцатилетняя сиротка.

— Все в порядке, Дженнифер, — сказала я.

— Нет, не волнуйся, еще можно все это исправить.

— Нет, — сказал я, раздражаясь, — я не об этом. Я сама так попросила.

— Выглядеть слабой?

— Нет, выглядеть так, как себя чувствую. Быть человеком, когда все пытаются слепить из меня символ.

— Но, Эйприл, ты и должна быть символом. Ты же сама всегда этого хотела. Такой шанс, возможно, самый счастливый в твоей жизни! Ты должна произвести впечатление. Это же президент! Тебе надо хорошо выглядеть!

— А как я должна выглядеть, как кинозвезда в больничной кровати? Герой? — Меня вдруг накрыл гнев, но я сдержалась и не повысила голос. — Как Мессия или как Иуда? Какой образ поможет продать побольше книг, Джен? — Я никогда еще не называла ее Джен. Наверное, никто не называл.

На миг выражение ее лица стало нечитаемым, а потом она заговорила:

— Боже, Эйприл, мне очень жаль, я правда иногда забываю, насколько ты подкована. Нечасто кто-то на шаг опережает меня, но ты абсолютно права. Ты имеешь полное право на меня злиться. Я просто хотела, чтобы ты хорошо выглядела.

Учебник Патнэм. Как только она поняла, что не победит, мгновенно начала юлить со всей энергией и лестью, на которые только была способна.

— Нет, все в порядке, — отрезала я. — Просто напряженный день выдался.

— Может, хочешь с кем-то поговорить, пока шоу не началось?

— На самом деле я понятия не имею, каким будет это шоу, так что, может, кто-нибудь мне объяснит?

— Ах да, скоро придет представитель Белого дома и все с тобой обсудит.

Так и вышло. Пять минут спустя молодая женщина в очень хорошо сшитом костюме рассказала нам, чего ожидать, как правильно себя вести, не выставить себя дураками и не нарваться на Секретную службу.

В течение десяти ужасных, в основном молчаливых минут мои родители, Энди, Дженнифер, Майя, Миранда, Робин и я слонялись по моей больничной палате, ожидая сигнала. Тихое «динь» с запястья Дженнифер известило о входящем сообщении. Патнэм посмотрела на часы и сказала: