Элиф Батуман - Идиот [litres]

– Вон телефонная будка, – сказала я.

– Мы можем кому-нибудь позвонить, – отозвался он.

– Мы можем позвонить на любой телефон в мире, – ответила я.

Сквозь темноту к нам приближались две фигуры – Рени и ее парень.

– Привет, Рени, – сказала я.

– Привет, – сказала Рени.

– Золтан, это Рени. Рени, это Золтан.

– Привет, – сказала Рени.

– Привет, – сказал Золтан.

– Лаци, – сказал ее парень.

– Золтан, – сказал Золтан.

Пару секунд мы постояли молча.

– Привет, – в конце концов сказала Рени.

– Привет, – сказал Золтан.

– Привет, – сказал Лаци.

– Привет, – сказала Рени.

– Привет, – сказала я. И Рени с Лаци пошли дальше своей дорогой.

– Ты должна что-нибудь говорить, – минуту спустя напомнил Золтан.

– Похоже, начался дождь, – ответила я.

– Да, дождь, – кивнул он и выжидающе на меня посмотрел.

– А почему ты почти не говоришь? – спросила я. – Расскажи что-нибудь о себе.

Последовало долгое молчание.

– Мне скучно, – произнес он.

– Скучно?

– Извини, я ошибся. Не мне скучно, а я скучный.

Когда мы подошли к подъездной дорожке, дождь припустил как следует. Молния осветила поля и двор. Тем не менее, Золтан отказался идти в дом.

– Но тут же молнии, – говорила я.

– Это ничего. Я привык.

– Ладно, тогда до завтра.

– Ни свет ни заря, – уныло произнес он. Когда я постучала в дверь, он скрылся в тени за сараем. Дверь открыла Маргит.

– Там какое-то животное? – спросила она, вглядываясь в дождь.

– Нет, это Золтан.

– Золтан! – позвала Маргит, выйдя на крыльцо. Но тот уже ушел.

Вспышка молнии озарила всю спальню, словно газовых штор на окнах и в помине не было, она осветила каждый кубический дюйм комнаты – до самого чучела.

Я просила Маргит не вставать из-за меня рано, но была рада, что она всё равно встала.

– У тебя круги под глазами еще хуже, чем раньше, – сказала она. – Постарайся в машине поспать.

О сне в машине не могло быть и речи. Мистер Надь сидел за рулем, Золтан – на переднем сидении, мы с Чабой – сзади, а миссис Надь – между нами.

– КОРОВА, Селин, – взволнованно сказала она, тряся меня за плечо. – КОРОВА. КОРОВА. КОРОВА. По-венгерски мы говорим КОРОВА.

Золтан спросил, можно ли включить радио.

– Обожаю радио! – ответила я.

Машину наполнил диско-бит. «Доверься мне, и я тебя никогда не обижу», – неубедительно пел мужской голос.

– МОСТ, – взвизгнула миссис Надь, хватая меня за ногу.

Весь вид из окна заполнили подсолнухи, они простирались до горизонта. Я упреждающе выкрикнула «подсолнух» по-венгерски. Не спасло.

– ПОДСОЛНУХ. ПОДСОЛНУХ. ПОДСОЛНУХ, – пронзительно повторяла миссис Надь, хлопая меня по колену и указывая в окно.

Путь до начала Великой равнины занял немало времени, но еще и оттуда пришлось долго ехать до нашей цели – открытого рынка, людного, желтого, пыльного и уже раскаленного. Мистеру Надю требовались новые штаны. Мы бродили вдоль рядов со спортивными костюмами, синтетическими платьями и ночными рубашками. Миссис Надь подбирала брюки, а мистер Надь отправлялся с ними в уголок, снимал там свои старые штаны и примерял новые. Потом миссис Надь пробовала тянуть их за пояс и шаговый шов и заставляла мистера Надя ходить кругами. Больше всего ей понравилась одна пара ярко-зеленого цвета.

– Как они тебе? – спросила она по-русски.

– Впечатляют, – ответила я.

Эти зеленые штаны и выбрали. Мистер Надь их сразу надел, а старые серые скомкал и засунул подмышку.

Потом покупали пластиковое ружье для Чабы и игровую футболку для Золтана. Золтан примерил несколько футболок поверх рубашки, мать резко дергала их за края, отходила назад, присаживалась на корточки и интересовалась моим мнением. По вискам Золтана струился пот. Футболку ему в итоге так и не купили.

Миссис Надь сказала, что настало время купить что-нибудь и мне.

– ПОДАРОК. ПОДАРОК. ПОДАРОК, – всякий раз, когда мы проходили мимо какого-нибудь платья до полу, она снимала его с вешалки, прикладывала ко мне и спрашивала Золтана, симпатично ли смотрится. Солнце поднималось всё выше. Мы обливались потом. Чаба стрелял в каждого встречного из нового ружья. Вдруг миссис Надь решила купить мне шляпу.

– ШЛЯПА, ШЛЯПА, КРАСИВАЯ ШЛЯПА, – она потащила меня к стойкам, где продавали корзинки и другие соломенные изделия.

Я почувствовала, как у меня внутри всё восстает – иррационально и первобытно – против того, чтобы она покупала мне шляпу, хотя было очевидно, что эта покупка – единственный способ вернуть нам всем возможность продолжать жить нормальной жизнью. Она выбрала широкополую детскую шляпу с ленточкой, водрузила ее мне на голову и принялась дергать за поля, чтобы шляпа села правильно.

– Шляпа, – по-венгерски пробормотала она себе под нос.

Мое тело охватила паника.

– МНЕ НЕ НУЖНА ШЛЯПА! – заорала я по-русски. На меня все оглянулись. – Знаете, что мне нравится больше всего? Вот это, – я взяла в руки миниатюрную уродливую корзинку.

– Я не знала, что тебе нравятся корзины, – произнесла миссис Надь слегка извиняющимся тоном. Она купила мне эту корзину и маленького игрушечного мягкого бассета, который по размеру в нее влезал. На морде бассета застыло трагическое выражение, а к его передним лапам было приклеено пластиковое сердечко с белой надписью «I LOVE YOU».

– Тебе понравился рынок? – спросил Золтан по дороге к машине.

– Было интересно, – ответила я. – Вы часто сюда ездите?

– Нет, – сказал он. – Сегодня – впервые.

В воскресенье я на автобусе отправилась в Эгер, городок неподалеку, на встречу с Питером и остальными нашими преподавателями. Автобус был подобен раю. Целый час меня никто ничему не учил и не просил чему-нибудь научить их, я слушала песню Битлз «Вся моя любовь» и думала об Иване. В Эгер я приехала за час до встречи и тут же наткнулась на Дон.

– Слава богу, ты здесь, – сказала она. – Мне очень нужно выпить, но не идти же в бар одной.

Это был воскресный полдень, но бары уже открылись; мы вошли в первый попавшийся, несколько человек сидели там за выпивкой. Дон взяла яблочный сок, водку и «Спрайт», а я – диетическую колу. Мы сели в задней части у бильярдного стола. Дон объяснила, что ее поселили в семье, где никто не говорит по-английски и не берет ни капли в рот, и ей всю неделю было не с кем ни поговорить, ни выпить.

– И почему я не знала об этом раньше, прежде чем подарить им «Саутерн Комфорт», – сказала Дон. – Они заперли бутылку в шкафу, и я теперь не знаю, как бы попросить ее вернуть.

Покончив с напитками, мы пошли к условленному месту – к памятнику битве, где две тысячи венгров во главе с Иштваном Добо в шестнадцатом веке разгромили сотню тысяч османов. Когда в поле зрения появился Питер, меня как током ударило, и я поняла: это оттого, что Иван с ним не приехал.