Илья Павлов - Зеленая лампа

— Я говорила, что люблю тебя? Нет? И не дождешься! От меня ласкового слова — как снега зимой — не допросишься. Цыпленок, ты теперь вылитый цыпленок, чессно слово!.. ЕГЭ-то твои когда? О, Господи, скорей бы. Замучили детей своими дурацкими экзаменами! — и она повернула ключи зажигания.

***

( 24 апреля )

«Так прививку в начале мая лучше делать, что ли? А?».

«Да, там комплексную надо. Я адреса ветклиник сейчас пришлю. Это недорого».

«Не надо мне твои адреса. Сам найду!»

( 4 мая )

«Витамины какие лучше брать? И какую-то подкормку с кальцием надо. Врач этот, Айболит гребаный, посоветовал. Типа собака старая. Надо, значит».

«Ага. Подкормку — это очень хорошо. А витамины — любые. Я брала ей те, которые „утро-вечер“. В зоомагазине спроси — тебе подскажут».

( 8 мая )

«Я двух клещей сегодня с нее снял. Шерсть у нее длинная, блин. Надо чё делать?».

«Лучше от клещей капелек купить и такой ошейник есть специальный. А клещей правильно снял — головки не оставил?».

«Не оставил. Учить меня еще будешь. Капелек ей, блин! Я разорюсь с твоей шавкой… Ты с поводка ее спускала когда — она не убегала?».

«Не-а».

( 20 мая )

«Чего она по утрам делает? Не пойму я. У тебя было так?».

«В смысле? Не поняла».

«Я просыпаюсь — руку с кровати опускаю, а Белка ее, ну, типа толкает, что ли. Лапой своей».

«:))».

«Не понял. Что значат эти твои скобки? Тебя это улыбнуло?».

«Это она так в „Дай пять“ играет. Она и со мной так делала. Знаешь что это значит, Маратик? Ты ей нравишься:))!».

«Я тебе вообще-то в отцы гожусь, шалава малолетняя. А ты мне „тыкаешь“ тут!».

«Если в „Дай пять“ играет — то вы точно с ней подружились! Маратик, пришли мне фоточку с Белкой, а? Я по ней соскучилась!».

«Пошла ты… У меня фотоаппарата нет. А на смартфон — фигня получается».

«Ну, пожалуйста! Одну хотя бы».

«Вечером пришлю».

***

Она сама ему никогда не писала — только отвечала. Его это устраивало. А про лапу, ну про игру в «Дай пять» — это да. Тут, конечно, ему «немного нутро поскребло», как любил выражаться всё тот же незабвенный дядя-охотник.

Марат как-то проснулся утром и вспомнил, что сегодня ему идти на смену. И тут кто-то приложил к его свесившейся с кровати руке что-то шершавое. Он вздрогнул и отдернул руку. Повернулся на другой бок и посмотрел на пол. Там на спине лежала Белка; ее передние лапки смешно перегибались пополам, прижимаясь к груди.

— Ты чего это? А, Белка? — хрипло спросил он. Собака замерла и лежала, не смея вздохнуть. Он снова откинул голову на подушку и спустил правую руку — будто нечаянно. Через секунду по ладони прошлись шершавые подушечки лап. Его губы задрожали в улыбке, и он, не глядя на пол, чуть шевельнул ладонью и задел кончиками пальцев Белкины когти. В ответ — снова легкий удар. Так они играли целую минуту. А потом Марат резко повернулся на другой бок, прижался лицом к стене и задрожал всем телом. Белка тихонько приподнялась и ушла к квартирному порогу — от греха подальше. А потом услышала через открытую в зал дверь судорожные всхлипы и свист воздуха, вырывающегося сквозь плотно сжатые зубы.

В этот же день Марат подал заявление об увольнении — больше на базе «Автодорсервиса» он не появлялся.

***

В конце июня Натаха позвала к себе домой Катьку и Татьяну Федоровну. Светик сдала последний экзамен, так что был повод собраться и отметить.

— Так, дайте Светику попробовать вина! Чуть-чуть! Пусть попробует, теперь можно! — говорила развеселившаяся жительница улицы Тухачевского.

— Но, но! — одергивала ее бывшая учительница математики. — Спаиваете тут мне девчонку. Она, может, только жить начинает.

Светик, улыбаясь, отошла к окну со смартфоном, а потом вскрикнула и прикрыла рот рукой.

— Что такое? — насторожилась Натаха.

— Мне бежать надо… Срочно! — девушка побледнела и пошла к выходу.

— Та-ак. Стоп, машина! Давайте спустим пар, — Борисова встала на ее пути. — Светик, мне эти тайны твои — уже поперек горла. Ты думаешь, я слепая, что ли? А ну говори сейчас же! Ну неужели я не пойму? Неужели я тебе не доказала, что достойна доверия? Ну?

— Там, по пути, — светловолосая едва шевелила губами. — По пути расскажу.

К ним присоединились и две другие гостьи — ведь они тоже свои. Куда от них денешься?

— Куда ехать-то? — спросила Натаха, когда все четверо устроились в ее автомобиле. Светик назвала адрес.

— Ну, колись, Светик, что случилось? — из Катькиного голоса исчезли все винные нотки.

— Белка умирает…

— Как умир… Где она? Ты же говорила, что она убежала? Ради Бога, Светик, ну не томи!

И светловолосая им рассказала. Уложилась в десять минут.

— Ты думаешь, что это он убил Катькиных хвостов?

Света кивнула.

— И в беседке, — тоже его рук дело?

Снова кивок.

— И ты этому извергу рода человеческого отдала Белочку?! Я тебя не понимаю, Света! Просто отказываюсь понимать… — у Катьки покраснели глаза и побелели скулы.

— Вы сами меня уговорили рассказать, а дослушать не хотите…

— Щас направо, — подсказала Татьяна Федоровна, следившая по навигатору.

— Этот человек болен, да. У него душа вывихнулась. Именно поэтому Белка ему нужнее, чем мне.

— Ты же говоришь, что Белка умирает? — спросила Татьяна Федоровна, потому что остальные молчали. — Получается, он ее и замучил?

— Да ну нет, тетя Таня! — от отчаяния Светик расплакалась. — Ну, всё не так. Совсем не так!

— А как? Объясни нам — глупым, неразумным бабам! — Натаха развела руками и опять схватилась за руль.

— Он ухаживал за ней, мы с ним переписывались несколько месяцев. Она умирает сама по себе — от болезни.

— Переписывались? Несколько месяцев? Час от часу не легче! — Натаха вытерла пот со лба. — А сейчас-то мы куда едем? Скажите на милость, ваше высочество?!

— К нему. С Белкой попрощаться, — Светик отвернулась к окну.

— Ага… — Борисова остановилась на светофоре. — Понятно, что ничего не понятно. Ты мне только одно скажи, милая. И я успокоюсь, клятвенно обещаю! Ты у него на квартире хоть раз была?

— Никогда.

— Вот и слава Богу! — выдохнула Натаха. — А со мной тебе ничего не страшно. Я ему такую белку покажу — пулей вылетит из дверей!

— Тё-отя Наташа…

— Чего тетя Наташа? Тебе про беседку с собачьей головой напомнить?

Они замолчали. Через пять минут въехали во двор трехэтажного дома.

— Я не пойду с вами! — отрезала Катька, как только они остановились. — Я если эту усатую морду увижу, то глаза ему выцарапаю. Точно говорю. Сами идите. Договоримся так: я вам через 10 минут отзваниваюсь. Если не отвечаете — полицию вызываю. Поняли?

Борисова сочла это предложение разумным.

— Номер квартиры-то он написал? — спросила Татьяна Федоровна. Девушка кивнула, и они поднялись на третий этаж второго подъезда. Дверь им открыл худой человек с черной острой бородкой. Света не сразу его узнала, так как Марат, отрастив бороду, сбрил усы.