Игнат Михайлов - Ресторан семьи Морозовых

— Расскажите, как у вас появилась остальная часть команды?

— Саня, работая во Франции, однажды попал на представление колесящего семейного цирка маэстро Антуана Беттера. Шоу было небольших масштабов, но крайне отлаженное и ачкуратное. Он вам сам расскажет о его впечатлениях, я же вынесу основную мысль. Будучи человеком скупым на эмоции и, практически, ничем не прошибаемым, шеф оказался под сильным впечатлением, выйдя из цирка. Его знакомый сумел провести Саню за кулисы, где он смог лично пообщаться с Антуаном. Маэстро поведал, что секрет их успеха, кроется в единстве большой семейной труппой. Все участники цирка пришли в него, будучи детьми, ещё в то время, когда сам Антуан работал простым хореографом, мастером постановки трюков и не колесил по странам с мировыми турне. Малыши вели бродячий образ жизни, звёзд с неба не хватали. Приютив первого бродяжку, который поначалу помогал в оформлении сцены, чистке костюмов просто за еду, к цирку начала прибегать бездомная ребятня. Антуан, будучи человеком добрым и сострадательным, после основных репетиций давал уроки бродячим ребятам. Для них он стал лучом света, брезжащим сквозь непроглядную пучину реальной жизни, тем лучом, той надеждой, за которой стоит пойти, ради которой стоит работать над собой не покладая рук. Директор, узнав о данных событиях, разозлился и уволил Антуана. Маэстро в тот момент был на грани, ему казалось, что жизнь на этом закончена. Однако, благодарные дети поддержали его, они тренировались, не имея специального оборудования, выполняя опасные трюки без страховки, давая представления на открытом воздухе посреди площади, радуя изумлённую толпу. Вскоре слава их представлений расползлась по городам, к Антуану обратились спонсоры, обещавшие дать место для тренировок и организовать турне. Для ребятишек и самого маэстро изменения означали новый этап в жизни. Они стали семьёй, поддерживающей друг друга, семьёй, любящей своё дело, семьёй профессионалов, живущих одной общей мечтой, привлечённых к одному общему делу. Спустя короткое время, цирк маэстро Антуана Беттера стал легендарным. А директор, уволивший Антуана — застрелился. Так и живём, господа. Никогда не знаешь, кто рядом с тобой, каждый человек уникален, в каждом есть искра и тем более нельзя принижать достоинства одного человека на фоне другого.

Ну, так вот, Саня позвонил нам и весь вечер рассказывал, как он сходил в цирк Антуана, про общение с маэстро, и о том, как его поразила идея семейного дела. Он начал подводить к тому, что у нас в семье уже три ребёнка и неплохо было бы привить им любовь к кулинарии. Лёха был только рад таким делам, мы прекрасно понимали, что он пойдёт по стопам старшего брата. Это хорошо, но вот ветреный Андрей и тяжёлый Денис абсолютно точно не захотят быть поварами. Андрюха ходил на хоровое пение, был в восторге от просыпающегося в нём таланта. Он пел дома, на улице, в школе, в магазине — он пел везде. Казалось, что он поёт даже во сне, и как мы ему должны приказать идти учиться на повара? С Дэном всё ещё сложнее. Это характерный, очень умный и задумчивый парень. Его замкнутость понятна, он рос не в своей семье, само собой мы его поддерживали. Алексей с ребятами постоянно проводил разъяснительные беседы с целью внушения им мысли, что мы с Марией Петровной спасли их судьбы от тяжёлой участи, дали второй шанс, что мы собираемся заниматься общим делом, и вклад каждого из них будет полезен. Всё же Денису мы были чужие. Он не бунтовал, не делал что-то на зло, просто он не проявлял к нам свою любовь как к родителям. Садясь за стол, обязательно пожелает всем приятного аппетита, встав, скажет «спасибо», тарелку помоет, по дому дела сделает, но печаль в его глазах никуда не делась. Тоска по родителям, тоска от такой жизни как в аквариуме, тоска по неясному будущему. Все прекрасно понимали его настроение. И как мы ему должны приказать идти учиться на повара? К тому же, разве четыре человека удержат ресторан? Я видел в фильмах, что на кухне человек по двадцать работает, и то не справляются, шеф на них кричит благим матом, а тут четверо. Санёк уверил, что ещё одного человека будет достаточно, впятером они вытащат. Это всё хорошо, но пока надежда только на Алексея. Где взять остальную часть команды? Посоветовавшись с маменькой, посовещавшись с ребятами, мы приняли решение усыновить ещё двух мальчишек, и сразу настраивать их на причастность к семейному бизнесу. На первый взгляд такой подход может показаться жёстким, мы не оставляем ребятам права выбора, а если они вырастут и не захотят быть поварами? А если вообще душа не ляжет? Это всё риск, риск, ведущий к мечте. Если не захотят — ну и пусть, зато мы усыновим ещё двух ребят и поможем им по жизни. Ой, сколько тогда смутных вопросов терзало наши головы. Алексей обрадовался идее, сказал, что возьмёт новеньких под свою опеку, Андрюха пропел песенку — ему было всё равно, а Денис очень негативно отреагировал. Он прямо на собрании начал шипеть, что ему итак не нравятся условия проживания, а тут ещё какие-то дети появятся. Говорил, что мы не правы в желании усыновить ещё детей, нам вот-вот срок придёт и на кого они останутся? «Нас три человека, Александра рядом нет, я его почти не знаю лично. Сейчас-то понятно, что всё терпимо, и вы можете нас содержать, а если что случится? На кого мы останемся? На Лёху? Он хоть и старший брат, но содержать нас не сможет, Александру нет до нас дела, а вы собираетесь усыновить двух детей, чтобы через пару лет их опять туда, же и определили. И нам всем и новеньким ребятам придётся оказаться снова в детдоме, а мне так третий раз менять семью! Знаете, я бесконечно вам благодарен, но не могу так больше жить. Я хочу хоть немного представлять, что меня ожидает в будущем, а не жить как на иголках из мысли, что вы умрёте, и мы опять останемся на улице. Я бы хотел окончить школу, закончить ВУЗ, а как я могу с вами строить какие-то планы на будущее?»

В тот вечер Денис очень сильно обижал нас словами и высказываниями. Пубертатный возраст. Мальчикам в десять лет бывает сложно принять перемены. Мы не давили на него, можно понять его чувства, его переживания, его эмоции. Денис потерял семью. Во время его усыновления у семьи Морозовых, начался интересный и тяжёлый период. Носиться с ним времени не было, мальчик стал закрытый. Алексея он не слушался и всё больше отдаляясь, был сам себе на уме. И в вечер семейного совещания, его прорвало, он буквально закипел: «Что я буду делать? Уйду от вас, найду место, где буду чувствовать себя защищённо и спокойно. Я хочу быть уверенным, твёрдо стоять на ногах, а не по колено в тине, не зная, когда утону. Думаете мне некуда пойти? И уж лучше сейчас уйду, без сострадания, без сожаления просто уйду, и всем станет легче. Мне-то уж точно станет легче». Что он имел ввиду я на тот момент не понимал, да и не воспринимал в серьёз его угрозы. Хотел бы уйти — уже ушёл, без предупреждения, без истерики. Ему так было бы проще будет, мы не подготовлены, не знаем где искать и что случилось, то ли пропал, то ли сам ушёл, может вообще украли. А так, угрозы с его стороны пустое сотрясание воздуха. «Я уйду, я уйду», — да никуда ты не уйдёшь! Если ты так заботишься о своём будущем, то что будешь делать после побега на улице? Там-то точно получишь высшее образование и найдёшь высокооплачиваемую работу. Так что я пропускал мимо ушей его угрозы, он просто хотел сделать больно нам, обидеть, и это у него получилось.