Борис Дышленко - Канатоходец

Верочка. О, он садовник.

Актер. Ты не знаешь, потому что этот труп...

Верочка. Труп?

Актер. Ну, контур. Он вчера все какими-то намеками. Увядший цветок и какая-то эксгумация и все такое. Еще что-то о проволоке. Эти двое тоже.

Верочка. Ах, да, конечно, о проволоке? Это же история Заратустры. Он тогда подобрал разбившегося канатного плясуна и тащил труп на себе, пока не встретился со слепым. А слепой предложил им поесть. Заратустре и его спутнику. Он не знал, что это не спутник, а ноша.

Джибеко. Все знают эту историю.

Верочка. Да, но вчера они опять шушукались о канатоходце.

Актер. Кто?

Джибеко. Эти двое. Там с ними были еще две дамы. Просто их знакомые.

Актер. Эти, которые приходили?

Джибеко. Аллочка и Беллочка. Их все это очень заняло, а Полковник был, наверное, разочарован тем, что он не упал.

Верочка. Он не пошел.

Актер. Кто?

Джибеко. Канатоходец.

Актер. Почему ты думаешь?

Джибеко. Тогда что-нибудь стало бы ясно с трупом.

Актер. Я думал, они с этим покончили.

Джибеко. Покончили? Ну нет. Я ж говорю, в стадии появления, окоченения, становления...

Актер. И это улика?

Джибеко. Да.

Актер. Если бы я успел додумать.

Джибеко. Но ты не успел.

Актер. Пятак падал, звеня и подпрыгивая.

Верочка. Пятака не было.

Актер. Не было, и мертвеца не было. Зато был звон и подпрыгивание и похороны. А падения не было. Они хотели бы, но не случилось.

Верочка. Но контур был всегда. Одно время мы надеялись расстаться с ним.

Актер. Как же! Он еще тогда провонял, этот контур, но все еще зачем-то им нужен.

Верочка. А теперь он появился снова. Все с тем же.

Актер. Да, с тем же. Что у него еще есть? Просто он опять что-то затевает. Что у него было кроме этой песенки?

Верочка. Он говорил о цветах?

Актер. Ну да, похоронная тема. Цветок увял, каждый умирает в одиночку, и этот труп, который им нужен, чтобы кто-то его подобрал. Нужно же им как-то оправдать свое существование.

Верочка. Ты все говоришь, «они, они», а кто это, они?

Актер. Они всегда они, кто бы они ни были.

Джибеко. Ангелы.

Верочка. Ангелы? А мы?

Актер. Нас нет. Раньше тоже не было. Это они нас выдумали. Чтобы был повод. Теперь, когда ты знаешь... Вообще-то, ты и раньше знала, но тогда я хотел доказать это себе. Хотел доказать, что я и он (Указывает на Джибеко.) , в сущности, одно и то же. И, в общем-то, так оно и было, но я не учел одного, того, что одновременно происходило и многое другое, что пятак падал не просто так, он падал, звеня и подпрыгивая, и они воспользовались этим звоном...

Верочка. Но ведь не было пятака.

Актер. Не было. Не было и мертвеца.

Верочка. Но ты готов был подобрать его.

Актер. Если б он был. Но его не было. Не было и канатного плясуна. Тем не менее, Полковник как-то проведал о нем. О, у них нюх на такие дела. Он ходил по комнате и все напевал этот свой дурацкий вальс. Но я-то понимал, в чем дело. В те времена он еще не был таким, а может быть... (Пожимает плечами.) может быть, был таким всегда. Во всяком случае, было в нем что-то не от мира сего. Он уже тогда что-то плел о цветах, а я запомнил шорохи и запахи, потому что уже тогда появились эти мысли. Я гнал их от себя, я не смел воплотить их в этого человека, я не смел их додумать.

Джибеко. Но ангел додумал. Он все-таки сформулировал эти мысли. Он придал им конкретную форму и очертания.

Актер (показывает на контур). Эти очертания? Но почему именно эти?

Джибеко. Разве ты никогда никому не завидовал?

Актер. Не знаю. Мне кажется, я завидовал, но я не могу сказать кому. Может быть, какой-нибудь своей роли. Мечте.

Джибеко. А тебе хоть раз удалось это сыграть?

Актер. Что?

Джибеко. Ну, может быть, канатоходца, я не знаю, чему ты завидовал. Тебе удалось осуществить свою мечту?

Актер. Да, она осуществилась, но это не канатоходец, тогда никто еще не думал о нем. Она осуществилась как все мечты. А потом, когда я понял, что не в силах вынести этого восторга, тогда пришла другая. Она вползла, как змея. Нет, как червь, как шорох преступных мыслей. И тогда я испугался, что он будет слышен другим.

Джибеко. Ангелам.

Актер. Да, ангелам.

Верочка. И они услышали?

Актер. Нет, им уже было не до этого. Они прислушивались к звону пятака.

Пауза.

Верочка. Так что же это за мечта?

Актер. Мне хотелось чувствовать чужими чувствами, видеть чужими глазами, видеть свет в своем окне после того, как оно станет чужим.

Верочка. Тебе это удалось.

Актер. Да. Вот тогда мне и захотелось пройти по канату. А до этого… Поверь мне, здесь не было никакой задней мысли. Это было искушение ради искушения, ради чистого зла. Я хотел это сделать для потери, потому что потеря это тоже приобретение, оно просто по ту сторону. Чтобы увидеть свет в своем окне, нужно уйти. Тебе не понять этого, потому что ты осталась там, где была, а я просто перестал видеть свет.

Из правой кулисы входит Полковник.

Полковник. Рад приветствовать вас, господа. Ведь мы господа? (Пауза.) Даму, разумеется тоже. (Пауза.) Даже, я сказал бы, больше. (Пауза.) Если бы это было в обычных обстоятельствах.

Верочка. Разве эти обстоятельства для вас необычны, Полковник?

Полковник. Увы, мадам, увы.

Верочка (Андрею Джибеко). Вот видишь, ты спрашивал о призраках, что они делают, когда мы их не видим. Да то же самое, только в другом месте.

Джибеко. Я пошутил. Я думаю, что в другом месте они просто не существуют.

Полковник. Вы обо мне? Уверяю вас, господа, я вполне материален, можете пощупать.

Верочка. Не будем, а то и в самом деле можем поверить. Так в чем, собственно, дело, Полковник? До вчерашнего дня я думала, что мы навсегда забыли друг друга.

Полковник. Ну как можно забыть незабываемое? Шутите?

Верочка. Если вы собираетесь морочить нам голову цветами, стреляющими ружьями и деепричастными оборотами, чтобы придать своей суете какую-то видимость дела...

Полковник. О нет. Тут вы глубоко неправы. Уже само название «деепричастный оборот» говорит о причастности делу.

Верочка. Какому делу?

Полковник. Нашей задачей всегда было предотвратить звон и подпрыгивание и само падение пятака.