Арина Обух - Муха имени Штиглица [litres с оптимизированными иллюстрациями]

В перерывах они танцуют.

– Опять замуж выходишь? – усмехается он. – Дай бог, не в последний.

Когда пришла очередь пожениться им, они не стали собирать друзей: ну как-то странно собирать людей по одному и тому же поводу в четвёртый раз. Да и пир получался аккурат во время чумы.

Их страна рушилась, разлетаясь на мелкие осколки, в одном из которых оказались они. Тут на авансцену истории выходит Дали. И «в предчувствии гражданской войны» они принимают решение вернуться на историческую родину, в Ленинград, продать квартиру, сделать прописку, купить квартиру… Но до всего этого ей нужно было развестись.

– А кто этот грустный человек на фотографии?

Да, вот именно с этим грустным человеком Рите нужно было развестись. На снимке Глеб, Рита, смешливые гости и Алик. У Алика огромные глаза и, несмотря на окружающее его веселье, он как будто находится от всего этого в соседней комнате.

В своё время выбегая за него замуж, Рита забыла свой свадебный букет. И Алик – они опаздывали в загс и на работу одновременно – на бегу купил цветы в киоске у центрального кладбища, которое находилось рядом с загсом, и это их страшно рассмешило.

Они всё время опаздывали. Они всё время бежали. Жизнь на бегу.

Она телеведущая. Он оператор. Она старше. Они и не думали становиться парой – слишком банально. Мнили себя сложней обстоятельств. Город наблюдал. Город жил слухами. И каждую неделю в положенный час садился у телеэкрана и ждал, когда он её бросит. Это будет видно по её лицу. Город будет смотреть ей в глаза.

Но, спрашивается, как можно что-либо увидеть, если передача о кино? Вероятно, город думал, что в прямом эфире камера начнёт бить хвостом и подаваться то вправо, то влево. Город неустанно смотрел ей в глаза, боясь прошляпить кульминацию.

Но город прошляпил. Да и вообще всё шло не по сценарию.

– Представляешь, она меня бросила!.. – говорил Алик городу.

– Как?! – недоумевал город. – Тебя?!

– Меня! Такого золотого! Ну не дура?!.

Город был удивлён, взволнован, оскорблён… Страна рушилась, а Город носил в себе историю Алика. И велел Алику выбросить сценарий Риты и идти по классическому сценарию: Москва, новые проекты, новая жена…

Новую жену Алика тоже будут звать Ритой. И это его устроит: привыкать к новому имени не хотелось. В жизни ему нравились только две женщины – Рита и Рита.

А его грусть осталась лишь на той фотографии. Потому что на самом деле он был жизнелюбом. И единственное, что его огорчало в жизни, – это смерть. Она мало кому нравится, но он был особенно капризен. Смерти страшился. И любая простуда всегда подступала к нему под звуки второй сонаты Шопена, часть третья. И теперь уже Рита Вторая просила оркестр разойтись.

Сердце успокоится таблеткой вечной жизни, на изобретение которой он получит грант.

Но сейчас, стоя на перроне, он провожал свою жену и своего друга в Ленинград.

– А вы будете обо мне заботиться? – спросил он.

Вслед за ними он отправил своё письмо: «Вы старше меня, вы умнее меня, и вы меня обманули».

Пока шло письмо, адресат сменил имя. Его звали уже не Ленинград – а Петербург.

Поезд остановился в девяностых.

Обманщики приехали в совершенно другой город, он глядел на них как на пришлых: понаехали!..

– Ну это же мы!.. Не узнаёшь?..

– Нет.

– Как нет? Вот моя родная улица – Красная Конница!..

– Нет такой улицы. Это – Кавалергардская.

– Подожди. Но первый раз ты вышла замуж за человека, который привёз нам мешок жвачек и джинсы, да? Американец?

– Да, Миша-Майкл.

Миша, улетев в Америку и став там Майклом, всё время женился и разводился, то есть был в постоянном поиске. Между разводами Миша звонил Рите и говорил:

– Ты единственная в моей памяти сидишь на золотой скамеечке…

И выбить из-под ног Миши эту скамеечку Рите не хватало духу.

Миша-Майкл был абсолютно уверен, что Рита всю жизнь любит только его, в то время как Рита, напротив, мучилась мыслью, что это Миша пожизненно любит её, и когда они встретились спустя много лет, недоразумение разъяснилось, и Рита вздохнула с облегчением, а Миша-Майкл обиделся.

Их первый брак случился тридцать первого декабря. Свадьба, гости, ресторан… Набор пошлостей, который нужно пережить, поставить галочку и больше к этому никогда не возвращаться. Чтобы потом, в самом конце, на облаке, заполнить анкету: «подчеркните, поставьте галочку, распишитесь тут…».

Жизнь – началась такого-то числа. Галочка.

Закончилась – галочка.

Свадьба – четыре галочки (в сумме на двоих с Глебом).

Развод – три галочки.

Ребёнок – галочка. Галина. Крошка. Пустите обратно, нам ещё нужно выдать её замуж. Да, сначала родить, а потом выдать замуж. Нашу девочку…

Рита часто думала о том, что будет «после». И потом, пряча все воображаемые бланки, спрашивала Глеба:

– Вот мы умрём. А что будет с ней, когда она состарится?

– У неё будут дети, которые будут заботиться о ней.

– Что за дети? А если они будут обижать нашу старую Галину? Злые ужасные дети.

– Это будут твои внуки.

Хотелось защитить от них старую Галю. Крошку Галю. Довести её жизнь до конца. И успокоиться.

– Ладно, я как-нибудь Там договорюсь. Чтобы мотаться туда-сюда, – говорила Рита.

И было ясно, что она действительно договорится. Оформит пропуск. И на вахте, со временем (с вечностью) привыкнув, будут пропускать без него: «А, это опять вы… Ну как там ваша Галя?»

А Алик будет упорно вычёркивать дату смерти. Капсула вечной жизни даст трещину, а грант всё равно нужно отрабатывать. Чей-то тёплый плавник проведёт по его спине: «Смотри, это вечность, она твоя, а это тело, мы его забираем, оно тебе больше не нужно, сними, пожалуйста».

Ему придётся полсмерти провести в этой регистратуре.

Но пока их облака находятся выше, стаи бывших мужей и жён слетаются в Питер. Кружа над Маркизовой лужей:

– Кар-кар!..

– Что ты сказал?

– Как!.. Как ты кричала на меня!

– Когда?!

– Когда я проиграл все деньги в казино, помнишь?

– Помню. Фактически ты проиграл не деньги, а картину!..

– Я помню.

– Алик, ты проиграл нашу с Глебом «Свадьбу»! Именно её выбрал покупатель, когда всё было на продажу! Ты бы мог на неё хотя бы поесть. Зачем ты напомнил мне, что ты идиот?

– Да видел я эту «Свадьбу»! Там рыба, а не свадьба!

– На эту картину надо было смотреть издали. Абстракция: невеста в одном городе, жених в другом. Жёлтые пятна айвы, взлётные полосы…

Гостей не звали. Но они пришли – жадные до праздников и перемен.

На свадьбу пришли все – кроме жениха.