Любовь Тильман - Книга Прощания

С светом фонарным давно не споря,

Месяц выгнул рога.

Синим сапфиром Красное море

Плещется в берега.

Рифовых жителей фееричность.

Сонмы экскурсий днём.

Древность мелькнула, следом античность,

Не задержавшись в нём.

Пёстрых строений архитектура.

Дум не нарушат ход

Ослик, верблюды или скульптура,

Разве что самолёт.

Тень вдруг накроет. Над головою,

Словно огромный кит,

Лайнер стальной, бесшумной совою,

Быстро к земле скользит.

Он растворится и звук ворвётся,

Эхом в сотни громов.

Ветер сквозь Солнца жар проберётся

Улицами домов.

Всё обездвижит через мгновенье,

Перетекает сплин…

Ночь расколдует оцепененье

Яростностью витрин.

Будут кружить, словно звёзды в сказке,

Прожекторов столпы.

Вновь возродятся звуки и краски,

Гомонами толпы.

День-деньской базар играет

Пёстрою толпой,

Но, увы, уже теряет

Прежний облик свой.

Фрукты, травы, печерицы,

Овощи гниют.

Обожравшиеся птицы

Крошек не клюют -

Здесь развалами орехи,

Ядра зерновых…

Есть у птиц свои огрехи,

Все мы знаем их,

Но глядя, иль покупая,

Столь велик искус,

И орешки, выбирая,

Пробуют на вкус.

Рядом пряностей прилавки,

С пылью пополам,

Разных сладостей приманки,

Всевозможный крам.

Тьма работников… туристы…

Чихают… плюют…

Тараканы ножки чистят…

Голуби снуют…

Ценники, как на параде,

Все один в один,

Покупатели в осаде

Грозных величин.

Наш бюджет трещит от дырок,

Как идём сюда.

Жаль, ведь был нормальный рынок

Долгие года.

Я с тобой «в обед сто лет»,

Ну а ты со мною – нет,

Может год, от силы два,

Наберёшь едва-едва.

Ты бываешь так далёк,

Словно солнечный денёк,

Где улыбкам всем порука,

Длилась лестница у Дюка,

Мы и не предполагали,

Что к судьбе своей бежали.

Столько времени стекло…

Вновь гляжу на глаз стекло,

Что застыли в отрешенье.

Знать бы где ты в то мгновенье.

Прошлый трафик теребя,

Ты опять сбежал в себя.

Сбрось с Души узы ханжеских сбруй!

Мысли сотри! Забудь обо всём!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

Ты и музыка! Только вдвоём!

Скинь с себя шелуху суеты!

Будь водой в истечении струй!

Музыка тела – истинно ты!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

В порывах страсти отдайся ей!

Каждую нотку её целуй!

Ещё! Давай же! Ну! Озорней!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

Впитывай телом звуков бальзам!

Пей его, как дорогое вино!

Мчись, словно лодочка по волнам!

Ну же! Расслабься! Жизнь лишь казино!

Чёрное?! Красное?! Не угадать!

Выигрыш – на кон, чтоб всё проиграть!

Музыкой Душу свою чаруй!

Просто танцуй! Да! Просто танцуй!

Нас зеркало получше многих знает,

Мелькаем и не глядя ежечасно.

Пытать его о минувшем напрасно,

Оно всегда другой миг отражает.

Но в темноте глубин, под амальгамой,

Накапливает и тасует тени,

Храня секреты многих поколений,

Пленённые под сплав с тяжёлой рамой.

Они глядят на нас, сквозь тьмы столетий,

Как на придел покинутого рая,

Эмоций энергетику вбирая,

Незримые раскидывая сети.

Пройдя свечей зеркальным коридором,

Нетерпеливо жаждая ответы,

Мы видим странных корчей силуэты,

И, сквозь страданья, нечто с жгучим взором.

Магнитом тянет жуткое обличье,

Не в силах одолеть его очей,

Мы сами, погружаясь в пограничье,

Становимся одною из теней.

И это раздвоенье нас гнетёт,

Мы здесь и там, всегда, одновременно,

И жить уже не можем полноценно

С душой попавшей в тернии тенёт.

Не оттого ль в разбитых зеркалах

Дрожат осколки давних суеверий,

Что в бездны тьмы раскрыты настежь двери

И исподволь сочится в Души страх.

Ночь уже не за горами,

Зажигает фонарями

И неонами витрин

Вечер свой адреналин.

Толпы тьма слизала с улиц.

Будто сотни сонных куриц

На привычный свой насест,

Тьмы машин, во тьме, окрест.

Крутит быт кино немое:

Сквозь сиянье золотое,

Люд мелькает, суетится,

Раскрасневшиеся лица,

Мимика, движенья рук…

Кондиционеров звук,

Как пчелиное гуденье…

А за город, в отдаленье,

Золотым и красным, в ряд,

Пробки транспорта стоят,

Дружно, тесными рядами,

Маясь между городами,

День закончив трудовой,

Все хотят попасть домой.

Чашка кофе, сигарета,

Лиц знакомых тёплый свет…

Каждым утром сцена эта

Повторялась много лет.

Все спешили на работу,

Но меняли чуть маршрут,

Чтоб развеять всю дремоту

В эти несколько минут,

Пошутить и посмеяться,

Поболтать о том о сём…

Можно год не появляться,

А потом прийти как в дом.

Мы друг друга мало знали,

Лишь улыбок добрый блеск

Да какие-то детали,

В Душу там никто не лез.

Самолёт… вокзал…машина…

Ранний утренний трамвай…

Что ж, для грусти не причина,

Тяжело так не вздыхай,

Ну подумаешь, кафешка…

Из распахнутых витрин

Смотрит проходная пешка:

Ювелирный магазин.

Жизнь летела белым клином,

Лебединым, журавлиным,

Как оборванный листок…

На Восток.

Мчась наивнейшим скитальцем…

И смеялась – тычут пальцем,

Что здесь тоже не своя

Я.

Наглецы и паразиты,

Лестью там и тут увиты,

И неважно где и что

Кто.

Жизнь показывает снова:

Деньги – вот первооснова,

Остальное только трёп,

Стёб.

Гад и вор, коль он богат,

Всем вокруг и сват и брат,

И всегда, в стране любой,

Свой.

До горизонта след морской.

Волна играется с волной,

Вставая гребнем за кормой,

Взрываясь белопенно.

Весь в тучах низкий небосвод.

Корабль качает и трясёт.

И протестует пищевод,

Но не сбежать из плена,

Который каждый сам избрал,

Увидеть моря арсенал,

А кто-то ещё денег дал,

Чтоб выкупить каюты.

Вот виден острова излом,

Встречает Родос нас дождём,

Рокочет выстрелами гром

И молний бьют салюты.

Ах, дорогая, какого рая,

Со мной ты ищешь в любви сгорая?!

Догадки строю, тебя не стою,

Что ж ты повсюду бежишь за мною?!

Ты ищешь нежность и чувств безбрежность…

А мне желанна лишь безмятежность.

Тебе музеи, да колизеи…

А мне сто грамм, да пивка в постели.

Да что-то было. И было мило.

Вошло в привычку и всё остыло.

Ты напрасно взял в руки гитару.

Всё давно растворилось, как дым

От костров, что палили на пару

Под светящимся небом ночным.

На рогатках сушились ботинки,

В котелке закипал сладкий чай,

Змейкой пламени вились искринки,

А за ними слова, невзначай.