Тамара Стоун - Если бы мы знали

– Люк, – прошептала я ему на ухо. – Это Ханна. Выслушай меня, хорошо? – Я посмотрела на его глаза, чтобы проверить, не двигаются ли белки под веками, но они оставались неподвижными. – Я позову на помощь! Я скоро вернусь.

Я помчалась к дому через лужайку и ворвалась в прихожую. По пути к домашнему телефону крикнула родителям, чтобы они срочно встали, а потом набрала Службу спасения. Пока я дожидалась ответа, на кухню прибежал папа.

– Что случилось? Ты в порядке?

Мама уже спешила к нам, на ходу завязывая пояс халата. Я показала на машину Люка за окном.

– Я – да. Это Люк. У него бок весь опухший и фиолетовый, и он еле дышит.

Папа рванулся к входной двери. Я сунула маме трубку телефона и бросилась следом. Мы вместе завернули за угол, а когда вышли к автомобилю Люка, папа открыл дверь со стороны водителя и пригнулся. Я заглянула ему за плечо.

Папа взял Люка за запястье, как и я, пытаясь прощупать пульс, но безуспешно. Он приложил ладонь к его шее, задрал футболку и осторожно потрогал кожу вокруг синяка.

– Что с ним? – спросила я.

– Точно не скажу, – ответил папа.

– Но он придет в себя?

Папа покачал головой.

– Не знаю.

– Не нужно его вытащить из машины и сделать ему искусственное дыхание или массаж сердца или вроде того?

– Не знаю, Ханна! – Папин голос дрожал. Вдалеке выли сирены. – Нам срочно нужна «Скорая»! Срочно! – крикнул он. Папа никогда не кричал.

Я не знала, куда девать руки. Ладони у меня вспотели, и я вытерла их о штаны. Потом вцепилась в дверную раму. Отпустила ее. При этом я не отрывала взгляда от Люка. Я закрыла глаза и начала молиться едва слышно:

– Пожалуйста, Господи, пусть он очнется. Пожалуйста, пусть он очнется.

– Люк! – Папа схватил его за плечи. – Ну же, сынок, поговори со мной. Ты держись, ладно? Врачи скоро приедут. Потерпи немного, хорошо?

Сирены завыли громче.

Папа выпрямился и обхватил Люка руками. Сначала я подумала, что он хочет достать его из машины, и приготовилась ему помочь, но вместо этого папа склонил голову и начал что-то нашептывать Люку на ухо. Я не могла разобрать слов, но видела, как шевелятся его губы.

Тут перед нами замигали яркие синие и красные огни. Машина «Скорой помощи» пронеслась мимо знака «СТОП», не сбавив скорости. Я принялась размахивать руками и все еще махала ей, даже после того, как она затормозила прямо рядом со мной.

Медики выпрыгнули на тротуар и побежали к автомобилю Люка. Мы с папой отошли в сторону, и я вдруг услышала, как вибрирует телефон. Сначала мне показалось, что это мой, и я потянулась достать его из кармана, но потом вспомнила, что бросила его на кухне, где переписывалась с Аароном.

Тогда я заметила телефон Люка на полу перед пассажирским сиденьем, с зажженным экраном, на котором высвечивалось новое сообщение. Я обежала машину, открыла дверцу и невольно поперхнулась. Здесь запах рвоты чувствовался еще сильнее.

Эмори: Ты где?!!

Телефон был заблокирован. Ответить я не могла, так что я помчалась к дому Эмори. Наверное, на лужайке включились разбрызгиватели, потому что к тому времени, как я подбежала к крыльцу, ноги у меня были все во влажной грязи.

– Эмори! – закричала я. До стекла я не дотягивалась, поэтому постучала кулаком по серой обшивке дома под окном. – Эмори!

Она резко подняла жалюзи, и раздался щелчок. Она открыла окно и высунулась наружу. Ее длинные волосы падали на плечи, едва прикрытые черным кружевным пеньюаром.

– Ты что здесь делаешь?

– С Люком что-то не так!

Видимо, она заметила огни «Скорой», потому что широко распахнула глаза и отошла от окна, не сказав ни слова.

Я помчалась обратно к автомобилю. Там уже собрались все наши соседи, в пижамах и халатах, и наблюдали за происходящим. Папа стоял на тротуаре, обнимая маму за плечи.

Люк лежал на носилках; его катили к задним дверям машины «Скорой помощи». Не задумываясь над тем, что делаю, я понеслась за ним.

– Подождите! – крикнула я, подбегая к каталке.

Я взяла Люка за плечи и нагнулась к его уху.

И сказала первое, что пришло на ум.

День 280-й, осталось 157

Люк был синего цвета.

Оттуда, где я стояла, я почти ничего не видела, но заметила посиневшую кожу на левой ноге. Люк совсем не шевелился, его шея была повернута под странным углом.

– Люк! – завопила я и стала протискиваться к нему через толпу. Одна из медсестер перекрыла мне дорогу, подняв руку.

– Пожалуйста, не мешайте нам работать. Отойдите. Мы ему поможем.

– Это мой парень! – Я дернулась вперед, но она крепко обхватила меня. Другой фельдшер загрузил носилки в машину «Скорой помощи», а я так и не смогла вырваться из ее рук. – Пожалуйста, можно я поеду с ним?!

– Мне жаль, – ответила медсестра, ослабляя хватку, – но вы не родня. Вам придется самой доехать до больницы.

Она отпустила меня, залезла в машину и хлопнула дверью.

Сирены заревели, огни замигали, и «Скорая» умчалась, оставив меня стоять посреди улицы. Я обхватила себя руками и только в этот момент поняла, что на мне надет тонкий кружевной пеньюар. И больше ничего.

Мама Ханны тут же подбежала ко мне, накрыла халатом и отвела в сторону.

– Я должна поехать за ним, – произнесла я не своим голосом.

Я даже не смогла его увидеть.

Я даже не смогла с ним поговорить.

– Я позвонила твоей маме, – четко и решительно сказала миссис Жак. – Мы с ней встретимся уже в больнице.

Я подняла взгляд, пытаясь сообразить, о чем она говорит.

– Маме? Когда вы успели?

– Минут десять назад. Сразу после того, как вызвала «Скорую». Позвонила ей на мобильный. Она сказала, что сейчас в городе. – Мама Ханны отвела меня к тротуару. – Она сразу выехала, так что будет там, наверное, раньше нас.

Я слушала ее вполуха. Меня зацепили первые три слова.

– Десять минут назад?

– Около того. Может, чуть раньше. Вскоре после того, как Ханна его нашла и набрала номер «Скорой». Она отдала мне трубку. – Миссис Жак подвела меня к Ханне. – Солнышко, отведи ее в дом и помоги переодеться. Я схожу за машиной.

Ханна положила ладонь мне на плечо. На мгновение я забыла о том, что случилось несколько месяцев назад. Я прижалась к ней и всхлипнула.

– Ты в порядке?

Ханна подалась вперед, словно собираясь обнять меня. И тут я все вспомнила.

– Нет. – Я отшатнулась, и она опустила руки. – Не надо. Мне не нужна твоя помощь.

Я ушла от нее.

Все вокруг плыло у меня перед глазами, словно я смотрела в грязные стекла очков, и до дома я дошла как в тумане. Туман не спал, даже когда я вернулась к себе в комнату. Дрожащими руками я натянула спортивные штаны и угги и застегнула кофту.

В комнате тихо играла музыка. Я специально поставила ее для Люка, чтобы проверить, узнает ли он подборку песен, которую сам для меня составил. Он еще сказал про нее: «От этих песен у меня создается ощущение, будто ты в моих объятиях». Я уже представляла, как буду его дразнить.