Тамара Стоун - Если бы мы знали

Я помотала головой.

– Не хочу с ним разговаривать. Пока что.

– Эмори тоже меня игнорирует.

Ее вполне можно понять. Я не хотела ехать с Люком в Лос-Анджелес – ведь получалось, что папа и Аарон как будто правы. Что они победили. Садясь в машину, я прекрасно понимала, что наши с Эмори отношения станут еще более напряженными после этой поездки. Но Люк умолял не оставлять его одного и в конце концов убедил меня согласиться. Вся эта история произошла из-за меня, так что было бы неправильно бросать Люка на полпути.

Но мне хотелось, чтобы этот путь скорей завершился.

– Мне ее не хватает, – внезапно сказал Люк.

– Завтра мы уже будем дома.

– Нет, я имею в виду – мне ее не хватает . Я скучаю по нашим отношениям до несчастного случая. – Он вперил взгляд в узор на покрывале. – В ту ночь я сохранил жизнь. Но потерял Эмори. Я не хотел, чтобы это произошло.

Мне вспомнилось письмо, которое я нашла в машине Люка: я тогда еще думала, что он умер. В том письме он перечислил все, что ему дорого в Эмори. Как он любит на нее смотреть, когда она играет на сцене. Как ему нравится, когда она надевает его спортивную куртку. То, как она смотрит на него так, будто для нее нет никого важнее.

– А ей ты пробовал говорить то же, что сказал сейчас мне?

Люк помотал головой.

Я взяла его телефон с прикроватной тумбочки и протянула ему.

– Так давай. Прямо сейчас.

– Сейчас?

– Не откладывая.

Я заметила, что Люк улыбается – словно уже обдумывает, с чего начать.

– Ну и кто тут теперь «пластырь»? – с ухмылкой спросил Люк, стуча пальцами по экрану.

Я улыбнулась. Он намекал на тот вечер, когда мы сидели в машине и он попросил меня не убирать мой голос из видео, чтобы Эмори его услышала, и добавил, что должен стать для нас «пластырем», который снова скрепит наши с ней отношения. Правда, мне казалось, что тут аналогия не проходит, потому что они изначально поссорились именно из-за меня, но я решила ничего не говорить.

День 300-й, осталось 137

– Если бы вы могли сделать что-нибудь опасное, ничем не рискуя, что бы вы сделали?

Тайлер остановился на красный свет в нескольких кварталах от моего дома и повернулся к нам с Шарлоттой.

– Взобралась бы без снаряжения на скалу Хаф-Доум, – сказала Шарлотта.

– Выпрыгнула бы из самолета, – сказала я.

– Я бы поплавал с большими белыми акулами, – сказал Тайлер. – Если бы у вас было сто лишних долларов, вы бы отдали их все кому-то одному или разделили бы на десять человек? – спросил он.

– По десять долларов десяти людям, – сказала Шарлотта.

– По пять долларов двадцати людям, – сказала я.

– Сто одному, – сказал Тайлер. И тут же добавил: – Любимый маппет? [22] Маппеты – семейство кукольных персонажей из очень известной юмористической телепрограммы «Маппет-шоу» (1976–1981) Джима Хенсона. Многие персонажи взяты из детского шоу «Улица Сезам». Слово «маппет» ( muppet ) образовано из слов «марионетка» и «кукла» (англ. marionette, puppet). Прим. пер .

– Кермит, – сказала Шарлотта.

– Шведский повар, – сказала я.

– Йода, – сказал Тайлер. – Самый первый, не сделанный на компьютере.

– Ха! Пой! – Я резко выпрямилась и ткнула в него пальцем. – Йода не маппет.

Тайлер посмотрел на меня и ответил:

– Как не маппет? У него есть ноги. Поищи в Интернете!

– Все равно он – просто кукла. – Я рассмеялась и ударила по щитку. – Ох, никуда тебе не деться!

– Эй, полегче с «Приусом»!

Весь вечер мы провели в забегаловке, повторяя реплики вместе с остальными ребятами из драмкружка. Наверное, поэтому нас переполняла энергия.

Я достала телефон и зашла в браузер.

– Да, смотри! Это распространенное заблуждение – то, что Йода – маппет, – прочитала я вслух. Тайлер тем временем затормозил у фонаря. Я повернула к нему экран, чтобы он увидел текст статьи. – Ты ошибся!

– Ну и? – спросил он.

– Ну и давай, пой, – ответила я.

– Пой, – эхом отозвалась Шарлотта с заднего сиденья. Я подняла кулак в воздух, и она ударила по нему своим.

Тайлер вздохнул.

– Ладно, – сказал он, останавливаясь у перекрестка.

Я наклонилась положить телефон обратно в рюкзак, и вдруг на экране появилось новое сообщение.

Люк: Есть пять вещей, которые ты должна знать.

Тайлер уже принялся начитывать рэп-партию из «Гамильтона» [23] «Гамильтон» – популярный американский мюзикл с композициями в жанрах рэп и R’n’B. Прим. пер. , но я слушала его вполуха. Все мое внимание поглотили сообщения, которые продолжали приходить.

Люк: 1. Мы с Ханной просто друзья.

Люк: 2. Я полный козел.

Люк: 3. Извини меня, пожалуйста.

Люк: 4. Надо было все рассказать тебе, а не ей.

Люк: Не знаю, почему я так поступил.

Люк: Смотри пункт № 2.

Люк: 5. Я ужасно по тебе скучаю.

Люк: Мне очень стыдно из-за премьеры.

Люк: Я как-нибудь заглажу свою вину, обещаю.

Люк: Ну, получилось восемь пунктов.

Люк: Ты тут? Ответь, пожалуйста.

Люк: Эм?

Я спрятала телефон под ногу.

Тайлер закончил свое штрафное выступление и сразу продолжил игру.

– С какой знаменитостью вас часто сравнивают? – спросил он, поворачивая налево и выезжая на мою улицу.

– Шарлиз Терон, – сказала Шарлотта.

– Эмма Стоун, – сказала я.

– Крис Пратт, – сказал Тайлер.

Я рассмеялась.

– Ну да, в твоих мечтах!

Я стала дожидаться следующего вопроса, но он не последовал. После небольшой паузы Тайлер наконец сказал:

– Твоя очередь, Эмори.

Я вскинула брови.

– Для чего?

– Никаких вопросов. Пой, Керн.

– О, смотри. Мы на месте.

Тайлер подъехал к моему дому.

Я несколько раз попыталась открыть дверь, но Тайлер каждый раз ее блокировал.

– Перестань!

– Я тебя не выпущу, пока не споешь, – сказал он.

Я оглянулась на Шарлотту в поисках поддержки, но по выражению ее лица сразу поняла, что она не на моей стороне.

– Не ломайся, – сказала Шарлотта. – Тайлер вот спел.

– Ладно.

Я подвинулась к рулю, нарушая тем самым личное пространство Тайлера, и затянула первую пришедшую на ум песню.

– Пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут. Пятьсот двадцать пять тысяч ценных моментов. – Я не попадала в ноты и вообще пела кошмарно, но Тайлера это явно не волновало. – Пятьсот двадцать пять тысяч, пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут. Как измерить, измерить год?

– Теперь можно идти? – спросила я.

Шарлотта подалась вперед, втиснувшись между сиденьями, и пропела:

– В полуднях, в закатах, в полночных часах и в чашках кофе.

Она фальшивила похлеще меня.

– В дюймах, в милях, в смехе, в печали, – продолжил Тайлер. У него получалось довольно неплохо.

– Пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут, – пропели они хором. Я молча на них смотрела. – В чем же измерить нам жизни год?