Рамита Наваи - Город лжи. Любовь. Секс. Смерть. Вся правда о Тегеране [litres]

Парни опасливо подались в сторону, поняв, что перед ними настоящий бандит.

– Да он сумасшедший.

– Да, точно, псих какой-то.

– Ага, псих. Какой вам и не снился. В следующий раз вырву вам яйца, – рассмеялся Бижан вслед развернувшимся и зашагавшим прочь олухам.

Потом еще минут десять он ехал по ужасным дорогам, прежде чем увидел своего первого соглядатая, который поприветствовал его кивком. Отсюда уже виднелся склад на краю заброшенного пустыря размером с два футбольных поля. Он знал, что внутри все налажено идеально и лаборатория производит высококачественный «мет». В производстве была занята лишь небольшая группа доверенных людей, которым он хорошо платил. Он гордился своим налаженным бизнесом. Когда Бижан припарковал машину, к нему подошел еще один дозорный.

– Уже все чисто. Мы получили сообщение днем.

Внутри склада не осталось и следов лаборатории. Курд всегда опережал его на шаг. Бижан дал дозорному пару банкнот и улыбнулся, садясь обратно в машину.

Вдали загорелись желтые огни Тегерана. Бижан вставил в проигрыватель диск со своей любимой запрещенной музыкой, включил стерео и принялся подпевать рэперу Хичкасу:

На въезде в город ему позвонил Камбиз и попросил подъехать к переулку на Пирузи, в восточной части города. Оказавшись на месте, Бижан увидел парней Камбиза на мотоциклах. Один из них, бывший военный, подрабатывал охранником преступного синдиката, продающего наркотики под автомобильной развязкой на севере Тегерана. Эти парни обычно стояли на шухере и охраняли дилеров во время операций. На такой оживленной трассе недостатка в покупателях не было; пик продаж приходился на два часа ночи.

Парни Камбиза узнали Бижана и поприветствовали его, после чего подошли к невысокому двухэтажному дому и постучались в парадную дверь. Открыл дантист. Громилы выволокли его наружу и принялись избивать – сломали обе руки и выбили четыре передних зуба. Бижан наблюдал из автомобиля, ощущая, как спадает напряжение. По пути домой он позвонил жене и сказал, чтобы она ничего не готовила на ужин и оставила детей с матерью. Сегодня они будут ужинать в «Азери» на Вали-Аср.

Лейла стояла на коленях, вцепившись пальцами в коричневый бархатный диван. Тряхнув головой, она закинула волосы набок и изящно выгнула спину, приподнимая свои симпатичные округлости. Таймур опустил свой айфон пониже и ускорил ритм. Маленькие чайные стаканчики у дивана позвякивали в такт движениям. По сигналу Лейла начала громко стонать. Таймур схватил ее за волосы и потянул к себе. Потом все закончилось. Несколько секунд тишины, прежде чем щелкнул электрический счетчик на стене. Таймур бросил ей полотенце, Лейла вытерлась и натянула одежду. Так для нее началась карьера порноактрисы.

Вообще-то Лейла была проституткой, снимавшейся в домашнем порно, но ей нравилось представлять себя порноактрисой. И все потому, что домашнее порно изменило ее жизнь. Девушка больше не ощущала себя продажной – ведь она снималась в фильмах. И, что важнее, теперь зарабатывала раза в три больше, чем когда просто удовлетворяла клиентов. Тот зернистый и мутный фильм, что они сняли с Таймуром, стал настоящим хитом. А это значит, что она сделала очередной шаг навстречу своей мечте – оставить работу, найти себе богатого мужа и зажить счастливо в роскошном доме.

Лейла выросла в обычной семье среднего класса на северо-западе Тегерана. Ее детство было таким же, как у тысяч других детей. Мать работала секретаршей, а отец администратором в банке и подрабатывал шофером. Когда у них появлялись лишние деньги, они проводили отпуск на дешевой даче в Бабольсаре – курортном городке на берегу Каспийского моря. В конце недели, по пятницам, устраивали пикники в Парк-э Меллат на Вали-Аср.

Лейла была еще относительно маленькой, когда ее родители разочаровались друг в друге. Мать Лейлы поняла, что муж никогда не добьется ничего большего и будет вечно залезать в долги. Отец понял, что после рождения Лейлы о сексе можно забыть. С каждым годом его жена становилась все сварливее и всячески унижала его. Редкие счастливые моменты сменялись постоянными спорами и скандалами. Они оба стали гулять на стороне. Старшая дочь поспешила выскочить замуж за доктора и переехать в богатый пригород Лавасан. Родители доктора отговаривали его от неравного брака с дочерью шофера, но он настоял на своем. К всеобщему облегчению, когда Лейле исполнилось шестнадцать лет, ее родители развелись и вскоре повторно вступили в брак. Отец женился на ревнивой молодой женщине, запрещавшей ему поддерживать связь с бывшей семьей.

К тому времени Лейла влюбилась в одного парня-бунтаря на год старше ее. Бабак был мечтой любой девушки-подростка. Он играл в рэп-группе, сделал операцию по коррекции носа и не снимал солнцезащитные очки «Версаче» даже в темноте. Однажды он выступил диджеем на андеграундной рейв-вечеринке в парке и все еще купался в лучах славы. Лейла познакомилась с Бабаком в фуд-корте торгового центра Джаам-э Джам на севере Вали-Аср, где тинейджеры флиртуют между собой, обмениваются номерами и пьют молочные коктейли после школы. Встреча их была неизбежна. Лейла была самой красивой из сверстниц и выглядела так, будто ее окунули в карамель: медовые, словно подсвеченные солнцем волосы, брови цвета тянучки и золотистый загар. Почти все лето она провела в местном общественном бассейне, густо обмазываясь детским маслом с кофейными гранулами, чаем и перцем чили (секретный рецепт, обеспечивающий максимальный загар). А когда осенью бронзовый оттенок начал тускнеть, начала мазаться искусственным загаром.

Первый раз они занимались сексом в машине отца Бабака. Во второй раз – в ее спальне, когда мать уехала в супермаркет Hyperstar компании Carrefour, открывшийся на западе города. Они влюбились друг в друга любовью подростков, с тем внешним бурным неистовством, которое скрывает недостаток внутренней глубины. Непреодолимо тщеславные, они разделяли интересы своего круга: любовь к вечеринкам и неутолимую жажду потребления напоказ. Одежду они покупали в магазинах «Сисли» и «Дизель» на бульваре Африки (который называли, как до революции, улицей Иордании), бутиках на Вали-Аср или торговых центрах Шахрак-э Гарб. Девушки тратили целое состояние на косметику, парни – на автомобили, прокачивая свои «пежо». В четыре часа утра, когда дороги пусты, они устраивали гонки на шоссе Ниаеш; время от времени случались аварии, но через пару недель они вновь принимались за свое. Все тратили деньги на косметическую хирургию – пластика носа считалась обязательной.